Визажистка
Шрифт:
Наверное, сидят вдвоем, или скорее всего давно уже лежат вдвоем, обнимаются, пьют шампанское, а Сергей небрежно держит в одной руке пульт от телевизора и улыбается…
— Еще по рюмочке? — предложила Ленка. — Подмахнем?
— Я еще эту не допила…
— Как хочешь. А я махну. Мне сегодня, Вер, надо быть в тонусе и в идеальной форме. Погоди, ты мне еще за эту квартирку спасибо скажешь, попомни мое слово.
— Да я и так говорю спасибо, — согласилась Вера, с удовольствием дожевывая нехитрый бутерброд.
— Но это ты пока так, не
А ведь действительно, так получилось, что именно Ленка, которую Вера случайно встретила на базаре (в то время она уже торговала в продуктовых рядах) и с которой снова по привычке заговорила о своих новых проблемах, теперь уже с обменом, рассказала про эту квартиру. Оказалось, что в Ленкином «старом жилфонде», этажом выше, сосед в ускоренном порядке по дешевке продавал квартиру.
«У нас со Стаськой были кое-какие дела, — шепотом пояснила тогда Ленка, перегибаясь через прилавок и задевая грудями блюдо с малосольными селедками. — Сугубо интимные. Он теперь все сделает под мою дудочку. Неплохой мужик, не жадный, вот только агрегат у него плохо работает».
«Какой агрегат? Смеситель, что ли?» — не поняла Вера, которая как раз в это время ежедневно занималась смотринами различных комнат и хибар, где ей непременно показывали унитазы, трубы, раковины, эффектно демонстрировали работу сливных бачков.
«Другой агрегат, — усмехнулась Ленка. — Я про него сейчас как про мужчину, Вер, говорю. Совсем от пьянки испортился. Вот и торопится поскорее к жене бывшей прописаться, пока та еще не до конца разобралась. Поняла, что ли? Тебе, Вер, сроду все надо по сто раз объяснять, ты как с луны свалилась».
«Ну да, поняла», — торопливо кивнула Вера. Она не имела никакого желания вникать в чужую личную жизнь.
Главное — квартира. Вот она, родимая, так и появилась: с промасленными обоями, вся в трещинах, зато просторная — хоть танго танцуй. С Антошкой.
— Слушай, давай-ка я теперь, Вер, шкаф твой двину, а то, чую, силушка могучая распирает. И чего это я все время вширь ползу? — поднялась Ленка со стула, зевнула и подмигнула новой соседке: — Мужичка бы сейчас сюда, а?
— Нет уж, не надо, — сразу как-то поскучнела Вера.
— Балда! Чтобы шкафчики толкать. А ты что подумала? Эх, жалко, брательник мой, Вовчик, совсем стал слабосильным. На одних конфетках живет.
— Он что, конфеты очень любит? — спросила Вера, вспоминая при этом своего Антошку — родного, румяного, с леденцом на палочке.
— Да ты не знаешь, Вер, что ли? Нарки — они ведь все на сладком помешаны. Я после брата дома полное мусорное ведро нахожу всяких оберток от кексов и шоколадок, и под диваном тоже. Ни кусочка, подлюка, сроду не оставит. Да мне, Вер, и не жалко. Я и сама, когда деньги есть, ему халву покупаю. Младший он у нас в семье, слабеньким уродился…
Все это время Ленка не просто вела вслух свой привычный рассказ о младшем брате, но при этом ловко двигала коробки, расчищая место для мебели. Затем, распластавшись на полу, принялась подкладывать под ножки шкафов и диванов какие-то тряпки и дощечки, чтобы легче было двигать.
— А вы его лечить пробовали? — осторожно поинтересовалась действующая на подхвате Вера.
— Да без толку! К тому же он тут с бандитиками местными крепко связался, спасу от них никакого нет.
— С кем? — переспросила Вера.
Ей послышалось — «с бантиками», опять что-то совсем детское.
— С бандитами, я говорю. Конечно, попадаются среди них и нормальные пацаны, душевные, ничего не могу сказать. Но по многим тюрьма давно плачет. Да ты, Вер, и сама скоро всех увидишь, всех до одного узнаешь, они всегда тут крутятся, — пообещала Ленка, с силой налегая на шкаф, который медленно поехал и сразу же вписался в нужный угол. — Гол! За точное попадание полагается премия — наливай.
Не прошло и получаса, как основная мебель Веры худо-бедно стояла по своим углам. По крайней мере можно было разбирать из мешков и раскладывать по полкам одежду, расставлять книги и приводить жилище в порядок.
После физической работы и стакана красного сухого вина Вера раскраснелась и даже расхрабрилась. Права Ленка: чего зря унывать? У людей и похуже бывает!
— Я, главное, вот чего еще к тебе заскочила, — сказала Ленка, обмахиваясь газетой. — Ты, Вер, ко мне вечерком обязательно приходи, гости будут — посидим по-соседски. У тебя пацан где?
— У мамы пока.
— Вот и нормально, тем более дергаться не будешь.
— Нет, я сегодня, наверное, не того… — замялась Вера. — Настроения нет. И видишь, дел еще сколько.
— Ты меня не поняла, — нахмурилась Ленка. — Я же тебя не просто на пьянку-гулянку зову. Вопрос, Вер, можно сказать, всей моей дальнейшей личной жизни. Ты должна мне помочь.
— Да что я могу? У меня самой…
— Понимаешь, он сегодня должен увидеть, что я не простая торгашка с рынка, а такая, что с интеллигентными людьми дружу, Вер, которые не только про колбасу разговаривают. Расскажешь разочек вслух что-нибудь умное, историческое, из школьной программы, вот и все дела. Знаешь, Вер, я ведь, кажется, втрескалась по самую макушку, как никогда в жизни. А теперь и сама не знаю, что делать, прямо вся напрочь извелась.
— Ну и хорошо. Радуйся.
— А ты угадай, кто он? Вот угадай сначала, а потом говори, — непривычно разволновалась Ленка.
— И кто же?
— А ты угадай, пошевели мозгами.
— Президент России, Путин. В него, говорят, сейчас многие по телевизору влюбляются, особенно когда он речи на немецком языке говорит. Ну ладно, наш губернатор. Неужели не угадала? Никогда раньше не видела, чтобы ты так из себя выходила.
— Смешно тебе, ну, конечно, смейся теперь, — обиженно надула Ленка свои полные губы, обычно вызывающе накрашенные ярко-малиновой помадой, а сегодня — бледненькие, несчастные.