Вижу тебя наяву
Шрифт:
– Почему у всех злодеев одна цель, подчинить мир? – Алик взял в руки небольшой заостренный пинцет и скальпель и медленно направился в нашу сторону. Во-во, не говори друг.
– Она этого достойна. И, насколько мне известно, она – твоя мать, а почему-то на ее стороне чужой человек, а не родной сын. – Он оглядел меня с едким презрением. Мда. Серьезно? Аргумент. Аплодисменты. Я бы тебе похлопал, да боюсь стереть руки.
– Ну, если бы я был маменькиным сынком, то, наверное, не сделал бы так. – Я дал ему пощечину. – Не смей указывать мне, что, как и когда я должен был делать. Мне не нужна смерть моего отца, каким бы ублюдком он ни был, я прощу его. Прощу
Генри лишь рассмеялся в ответ, выплевывая шмоток крови изо рта. Алик подошел ближе к его ноге.
– Мне вот интересно, сколько боли может вытерпеть тело вампира? Максимальный пик, который возможен? – Алик потирал ладони друг о друга.
–Тебе меня не сломить, – Генри стоял на своем. Хорошо. Играем дальше.
– Мне не нужно тебя сломить. Я хочу твоей смерти. И для того, чтобы она была максимально красивой, я, как видишь, обратился к своей настоящей семье. – Я отошел на пару метров и сел на стул, плотно прижимаясь к спинке.
–Ты не услышишь моего крика! – заявил Генри, поднимая голову, как можно выше.
–Проверим? – Алик почти прижался к нему и чуть нагнулся. – А если отрезать яйца, через сколько они восстановятся и начнут вырабатывать сперму?
– Да ты изощреннее, чем я думал, – удивился я, закурив сигарету и закинув одну ногу на другую. Дым наполнял мои легкие, а глаза дарили прекрасное зрелище. Относительно прекрасное, боль врага – да, но не его яйца.
Марэ не постеснялся, снял с него портки, спустился на корточки и черканул скальпелем по его причиндалам. Член отпал сразу. Алик достал пинцетом из раны еще что-то и выкинул на пол. Мерзость, конечно. Красная жидкость сочилась рекой, руки моего друга были в прямом смысле по локоть в алом. Генри же закрыл глаза, щурясь от боли. Мой хороший, это только начало. Только прелюдия.
– Ты теперь временно полумуж, – рассмеялся Алик и отправился в угол к большой каменной чаше, в которой горели дрова.
–– Зато ты полный ублюдок, – прорычал Генрюшка. Представляю, как тебе сейчас не очень, что ты решил язвить.
Я продолжал курить и наблюдать. Давно такого не приходилось лицезреть.
– Сочту за комплимент, – Алик надел большую варежку и достал из огня нож, лезвие которого грелось жаром костра. – Знаешь ли ты, до какой температуры нагревается сталь?
Наш полумуж молчал. После чего получил по своему бывшему достоянию раскаленным куском стали.
– Ночь длинная, друг мой. – Я швырнул бычок, проверил телефон: ни звонков, ни смс – можно продолжать. Сестра видимо уснула, и хорошо, пусть отдыхает.
Мы еще несколько часов издевались над Генри. Он молчал, тогда пришло его время умирать.
– Известно ли тебе что-то о кровавом орле?
– Нет, вы не посмеете, – выдавил из последних сил мальчишка.
– Значит, все-таки знаешь, – обрадовался Алик, хватая топор. Он немного помахал им перед лицом нашего мученика.
– Этот обряд проводили викинги. Виновный становился на колени, ножами ему вспарывали спину, затем топорами рассекали ребра, а после, из этих огромных кровоточащих ран доставали легкие и вешали ему на шею, чтобы все это было похожи на сведенные крылья гигантского орла. В таком состоянии он должен был оставаться пока не умрет, а в твоем случае, мы можем повторять это снова и снова, снова и снова. В моем роду было поверие, что если мужчина закричит, то он трус, если же достойно примет наказание, то упокоится с миром.
– Что вы от меня хотите? – неожиданно
Пахло страхом. Мальчишка испугался кровавого орла или просто устал?
– Чтобы ты умер, – улыбнулся я, допивая виски.
– Я скажу все что надо, прекратите, – его тон сменился на жалкий. Люди часто поступают плохо и предают, когда стоят на волосок от смерти. Это не удивительно, всегда дело времени.
– Пощады? Расскажи о планах Агаты.
– Я ничего не знаю, мне было приказано следить за вами и передавать информацию по телефону, она звонила последний месяц каждый вечер с неизвестного номера.
– Уверен?
– Да, отпустите меня, я не хочу умирать. Я буду работать на вас и передавать ей информацию, которую скажете вы мне.
– Мы вообще-то хотели услышать твой крик, ну раз ты так просишь, раз ты так бесполезен… – Мгновенно я достал из кармана пистолет, который был заряжен рябиновыми пулями, и выстрелил ему в сердце.
Хватит, мне пора домой. Меня ждет сестра.
Глава 8
Жаркое летнее утро. Лучи солнца грели мою смуглую кожу. И только тысяча и одна мысль терзали голову. Как поступить? Что нужно делать дальше? Как избегать Алика Марэ, того, кого я так сильно люблю? Нужно ли это? Как мне выстраивать отношения с братом, его друзьями и даже с Арэсом, чтобы мы все нашли общий язык? Как предотвратить мое похищение? Я не помню, куда точно нужно ехать… Почему все так расплывчато? А вдруг мама показала мне все, отталкиваясь лишь от своих знаний, может же быть что-то не так? Вдруг отец свободен? Да уж. Мой мозг был готов взорваться и походил на воздушный шар, который надувают все сильнее. Стоило дать себе пару минут на отдых.
Каждый был занят своими хлопотами. А я что? Выжала апельсин, надела купальник, плетеное белое парео и вышла к бассейну. Холодный сок растекался по горлу. Солнечные лучи грели кости. Казалось бы, вот она идиллия, ага! Солнцезащитные очки, интересно, кто их придумал? Гений! Надо же было так! Ой чего только нет! Сколько великих умов! А я вот даже не знаю, как и с кем говорить.
Я лежала, освобождала голову. Мышцы расслабились..
–Доброе утро! Я принесла тебе еще. – Неожиданно сзади подкралась Ками и протянула мне стеклянный стакан с соком.
Я вздрогнула, не ожидала, что кто-то выйдет с утра из дома, да еще так приблизится ко мне. Хотя, какая разница, когда им бродить, они же не спят. На душе стало приятно от заботы. Очень приятно, хоть и мелочь.
– Испугала! Но знай, ты лучшая. – Я присела и развернулась к ней. Согнула чуть сутулую спину и, ухватившись за новую дозу витамина С, приготовилась к долгой беседе со своей будущей подругой.
Правильно говорят – не стоит переживать, если кто-то ушел, на его место придет кто-то лучше. Николь ушла, зато теперь в моей жизни появилась такая замечательная девушка, как Камилла.
Она села рядом, прикрываясь рукой от солнца. Ее руки, покрытые шрамами, украшали ее. Вообще, она выглядела очень простой: без макияжа, зеленоглазая, с двумя косами, с большими бедрами, маленькой складочкой наживоте. Очень распологающая.
– Ой, не стоит! С утра пораньше решила позагорать?
– Ну, что-то вроде того. Солнце с утра хорошо печет, ему нужно нагреть землю.
Мы мило болтали обо всем на свете. Я наконец-то решила поспрашивать о том, что по-настоящему меня интересовало. Конечно, ком подступил к горлу. Я обещала себе – не буду бередить душу – но все-таки не удержалась: