Визит незнакомки
Шрифт:
— Ваш нож, Гастингс!
Я передал ему нож. Он вонзил его в увесистое полено, и неожиданно оно раскололось на две части. Оказывается, полено было аккуратно распилено пополам, а в центре выдолблено углубление. Из этого углубления Пуаро и извлек маленькую деревянную шкатулку.
— Ловко придумано! — потрясение воскликнул я.
— Спокойнее, Гастингс! Не кричите так громко. Пойдемте, нам надо уйти отсюда, пока не рассвело.
Опустив шкатулку в карман, он ловко выпрыгнул из корзины и отряхнул костюм. Покинув дом через то же окно,
— Но какое странное место для тайника! — изумился я. — Полено мог кто угодно сжечь.
— В июле, Гастингс? К тому же оно лежало под грудой других поленьев. Это очень остроумный тайник. Ага, а вот и такси! Теперь домой, нас ждет ванная и освежающий сон.
После ночных треволнений я спал долго. Когда почти в час дня я наконец спустился в гостиную, то, к своему изумлению, застал там следующую картину. Пуаро сидел, откинувшись на спинку кресла, а перед ним стояла шкатулка. Она была открыта, и Пуаро спокойно читал то самое письмо…
— Она права, эта леди Милисент. Герцог никогда не простил бы такого письма! Оно содержит такие экстравагантные изъявления любви, каких я до сих пор не встречал.
— Право же, Пуаро, — возмутился я, — не думаю, что вам следует читать это письмо. Так не делают.
— А вот Эркюль Пуаро именно так и делает, — невозмутимо ответил мой друг.
— И еще одно, — сказал я, — думаю, что вы нарушили правила игры, предъявив официальную карточку Джеппа.
— Но я вовсе не играл ни в какие игры, Гастингс. Я расследовал дело.
Я пожал плечами. Бессмысленно спорить с подобными взглядами на жизнь.
— Шаги на лестнице, — сказал Пуаро. — Это, должно быть, леди Милисент.
Тревога и печаль на лице нашей прекрасной клиентки вмиг сменилась радостью, когда она увидела шкатулку и письмо, которое Пуаро тут же ей вручил.
— О, мосье Пуаро! Вы просто великолепны! Как вам это удалось?
— Не совсем законным путем, миледи. Однако не думаю, что мистер Лавингтон обратится в официальные инстанции. Это ваше письмо, не так ли?
Она пробежала письмо глазами.
— Да. О, как мне вас благодарить! Вы действительно волшебник! Где оно было спрятано? Пуаро объяснил ей.
— Как вы проницательны! — Она взглянула на шкатулку. — Я возьму ее как сувенир на память.
— Я надеялся, миледи, что вы позволите мне взять ее… тоже в качестве сувенира.
— Надеюсь, что смогу прислать вам сувенир получше… в день моей свадьбы. Обещаю, что вы не сочтете меня неблагодарной, мосье Пуаро.
— Счастье сослужить вам службу значит для меня гораздо больше, чем чек… Итак, с вашего позволения я оставлю шкатулку себе.
— О нет, мосье Пуаро, она должна быть моей, — со смехом воскликнула она.
Девушка протянула руку, но Пуаро опередил ее. Он закрыл шкатулочку рукой.
— Думаю, что нет. — Тон его изменился.
— Что вы имеете в виду? — Ее голос стал вдруг
— Во всяком случае, позвольте мне осмотреть ее содержимое. Вы, наверное, заметили, что выглядит она гораздо больше, чем есть на самом деле. Такое впечатление, что здесь двойное дно…
Он сделал быстрое неуловимое движение, и через секунду на его ладони лежали четыре больших мерцающих камня и две молочно-белые жемчужины.
— Можно предположить, что это драгоценности, украденные несколько дней назад на Бонд-стрит, — проговорил Пуаро, — но Джепп скажет точно.
К моему великому изумлению, из спальни Пуаро вышел Джепп собственной персоной.
— Ваш старинный друг, как я думаю, — прежним любезным тоном сказал Пуаро.
— О, Боже праведный, все-таки сцапали! — воскликнула леди Милисент. Ее манеры разительно изменились. — Ловко, старый черт! — Она смотрела на Пуаро с нескрываемым восхищением.
— Ну, Гретти, дорогуша, — сказал Джепп, — я думаю, на этот раз игра окончена. Подумать только, как скоро мы снова встретились! Мы уже взяли твоего сообщника, того, что приходил сюда под именем Лавингтона. Что же касается самого Лавингтона, или Крокера, или Рида, или как там его зовут, то я хотел бы знать: кто из членов вашей шайки пырнул его на днях в Голландии? Решили, что он взял драгоценности с собой, не так ли? А он не взял. Ловко он вас обвел вокруг пальца — спрятал их в собственном доме. Вы, конечно, пытались их там найти, но безрезультатно, а затем подключили к делу Пуаро.
— Что, приятно теперь потрепать языком, а? — спросила бывшая леди Милисент. — Ну-ка, полегче. Я сама пойду. Но вы же не станете утверждать, что я не была похожа на настоящую леди. Манеры и все прочее.
— Все дело в обуви, — мечтательно проговорил Пуаро. Я еще пребывал в шоке и не мог проговорить ни слова.
— У меня есть свои наблюдения по части привычек вашего английского общества, и я уяснил, что леди, леди по рождению, всегда очень тщательно выбирает себе обувь. Она может быть не слишком хорошо одета, но что касается обуви… Ну, а у нашей леди Милисент было модное дорогое платье и дешевые туфли. Был сделан расчет на то, что мы с вами, Гастингс, едва ли имели случай лицезреть настоящую леди Милисент. Она редко бывала в Лондоне, к тому же эта мадам, несомненно, имела с ней некоторое внешнее сходство, так что все прошло бы гладко. Но, сначала у меня возникли подозрения из-за туфель, а затем и из-за всей этой истории с письмом, да и вуаль выглядела несколько мелодраматично, а? Китайская шкатулка с так называемым компрометирующим письмом была, должно быть, известна всей шайке, а вот тайник в виде полена был личным изобретением покойного Лавингтона. Кстати, Гастингс, надеюсь, вы больше не будете задевать моих чувств, как это сделали вчера, сказав, что в преступном мире и не подозревают о моем существовании. Видите, они даже обращаются ко мне за помощью, когда не могут справиться сами!