Вкус к смерти
Шрифт:
— Смешно потерять Венцеля, да, ты, психопат?
Деликата, все еще задыхаясь от смеха, ответил:
— А почему бы и нет? Какой необыкновенный сюрприз! Такие моменты и есть соль жизни, Габриэль.
— Венцель мертв!
— Бесспорно. Он был недостаточно хорош в бою, ведь так? О Боже, как это унизительно для него. — Деликата посмотрел на Габриэля смеющимися глазами. — Принимая во внимание сложившуюся ситуацию, я совсем не страдаю от чувства потери. Майор Венцель стал нам не нужен. Кампания подошла к концу. Все равно у меня для него уже не было работы. А у тебя разве была?
Габриэль повернулся к арене.
— Ну
Модести стояла, зажав рану левой рукой, глядя на труп Венцеля. Рана была небольшой, но глубокой, хотя почти не кровоточила. Слегка пошатываясь, девушка напряженно ждала ответа Деликаты. Наконец его голос четко прозвучал в наступившей тишине:
— Ах да. Мисс Блейз. Придется пересмотреть наше отношение к ней, не правда ли? Я не хотел бы после такого великолепного спектакля сразу же доводить дело до конца. У нас есть еще завтрашний день. Например, мы могли бы прокатить ее привязанной за «лендровером», а? Конечно, это пока только предположение…
Модести повернулась и направилась к тому месту, где оставила свои вещи. Она шла медленно, с трудом, еле передвигая ноги.
Макуиртэр вскочил с места и своей подпрыгивающей походкой пустился следом за ней. С его лица не сходило омерзительное похотливое выражение.
Стив Колльер рванулся было, но Вилли мгновенно схватил его своей железной рукой и удержал на месте. Колльер яростно обрушился на него:
— Пусти меня к ней, черт тебя возьми, — она же ранена!
Гарвин не ослаблял стальную хватку. Почти не разжимая губ, он прошептал:
— Сиди тихо. Ради этого она все и затеяла!
Стив рухнул на скамью, ничего не понимая, думая, не сошел ли Гарвин с ума. Что-то происходило, но он никак не мог сообразить, что именно. Или что-то должно произойти? И из-за этого Модести решилась на бой с Венцелем. Что-то? Но что? Во всем этом нет никакого смысла. Во всяком случае, этот смысл находится вне пределов его понимания. Он видел, как Модести медленно наклонилась и подняла рубашку. Тонкая струйка крови текла по ее руке. Грудь, бока и бедра были уже давно в крови от мелких ранений. Она покачнулась, удержала равновесие, потом снова покачнулась. Когда Макуиртэр приблизился к ней, Модести рухнула на колени. Она упала бы прямо к его ногам, если бы он не подхватил ее. Его руки с жадностью прикоснулись к ее груди и задержались, ощупывая и сжимая ее. Модести слабо цеплялась за него, пытаясь подняться на ноги.
Видимо, Макуиртэр вовсе не собирался помочь ей. Он шарил по ее поникшему телу, глядя на девушку сверху вниз.
Наконец Габриэль угрожающим тоном окликнул его.
Подержав ее еще несколько секунд, Макуиртэр пробормотал:
— Завтра все будет иначе, умница.
Положив руку на лицо Модести, он с силой оттолкнул ее, так что она упала на спину. Потом повернулся и быстро пошел прочь. На губах его играла усмешка.
Модести медленно поднялась и встала на колени, продолжая сжимать в руках так и не надетую рубашку. Тело ее клонилось к земле, голова бессильно падала, будто она пребывала в полном изнеможении.
Деликата крикнул охранникам:
— Ne tires pas [7] ! — Потом, весело улыбаясь, добавил: — Можешь ей помочь, Гарвин. И сделай так, чтобы она хорошо провела
Глава 19
Прошел час с тех пор, как дверь общей комнаты закрылась за ними. Модести сидела на койке, осторожно двигая рукой, чтобы мышцы не онемели. Вилли Гарвин обработал ее раны и наложил повязку на самую серьезную из них — в правом плече. Для этого он оторвал полоску ткани от своей рубашки и прокипятил ее. Воды в двух кувшинах было вполне достаточно — по пять пинт на каждого из двенадцати человек.
7
Не стрелять! (фр.)
Этим вечером никто, кроме Модести, не ел и не пил воды. Вилли с такой яростью запретил археологам даже прикасаться к воде и пище, что никто из них и не подумал протестовать. Ничего объяснять он не стал.
Сейчас он стоял на коленях у постели Дайны. Черный блокнот Макуиртэра лежал перед ним, а в руке он держал карандаш, вынутый из корешка блокнота. Минут тридцать Вилли практиковался в имитации аккуратного, но неразборчивого почерка шотландца. Все поля журнала, оставленного Скитом Лоури, уже были исписаны.
Блокнот Макуиртэра был заполнен сокращенной скорописью. Первые страницы содержали детальное описание плана всей операции, с чистыми местами, оставленными для внесения исправлений и добавлений, и с отметками о выполнении каждого пункта плана. На следующих страницах оказались краткие ежедневные отчеты о ходе операции.
Колльер сидел сгорбившись, положив локти на колени. Руки его бессильно повисли. Он чувствовал себя таким опустошенным, будто все его нервы были полностью уничтожены. Медленно он произнес:
— Так ты устроила бой с Венцелем… ради этого? — Он указал глазами на блокнот.
Модести продолжала делать вращательные движения плечом и рукой. У нее болели все мышцы, и рана в руке начала пульсировать, но в целом она чувствовала, что силы еще есть.
— Это был единственный способ подобраться к Макуиртэру. Вернее, к его блокноту.
Колльер замотал головой, словно пытаясь что-то стряхнуть.
— Но ты же не могла знать, что он примется лапать тебя…
— Я видела, что он испытывает мальчишеское желание дотронуться до меня. Он попытался сделать это еще в самую первую ночь, при обыске. Я не сомневалась, что, если я буду обнажена и изображу слабость после боя, он наверняка не сможет удержаться… — Модести поморщилась. — Конечно, мне вовсе не хотелось получить эту рану, но что было делать, когда затея с ударом в пах не удалась. Так или иначе, это помогло мне свалиться в его объятия после поединка.
Колльер обескураженно смотрел на нее. Внутри у него как будто что-то оборвалось.
— Но, — он снова тряхнул головой, — ты же не могла точно знать, что Венцель не убьет тебя…
Модести с состраданием посмотрела на его измученное лицо, наклонилась вперед и ласково взяла его голову в свои ладони.
— Теперь я это знаю, вот что главное. Ну что ты, милый. Не думай об этом. Еще одно усилие, и мы будем на пути домой.
Гарвин выпрямился и удовлетворенно посмотрел на свежую запись, только что появившуюся в блокноте Макуиртэра.