Вкус к жизни

Флёри Юлия

– Ага! Особенно если этого мецената зовут Павел Астафьев, – тяжко вздохнула я.

– Не припомню в Пашке тяги к прекрасному, – заметил Женька, явно желая уличить меня в каком-то несоответствии, но я упрямо покачала головой.

– Он собирался на мне жениться, – плавно и тягуче улыбнулась я и, будто не веря самой себе, рассмеялась. – А для этого, думаю, ты уже догадался, я должна была занимать определённый социальный статус. Именно статус, ведь до социальных слоёв нужной высоты мне было не добраться. И Астафьев принялся меня тянуть. Всё выше и выше… Меня приглашали, хвалили, награждали, вручали всевозможные премии. Впрочем, ты обо всём этом знаешь,

мы ведь так давно знакомы… – отмахнулась я, понимая, что подробности излишни. – Астафьев особо и не скрывал своих намерений, я же была влюблена в него безвозвратно. И вот об этом точно никому не говорила, – улыбнулась я собственным глупым секретам. – В наших отношениях не было место пошлости. Павел растил меня под себя, заботился, оберегал. А разочаровался, представляешь… в один момент. Так, оказывается, тоже бывает.

– Где же ты так согрешила? – усмехнулся Женька, верно уловив иронию в моих словах, в интонации.

Я втянула голову в плечи и мучительно крепко зажмурилась.

– Так глупо всё получилось… – невпопад ответила я и устало выдохнула. – Задвинул меня Астафьев одним махом, перекрыл кислород. К тому моменту мы были знакомы без малого шесть лет. И все шесть лет я дышала им. Первая любовь, – пожала я плечами, будто даже для самой себя была не в силах оправдать необъяснимую тягу к мужчине. – Моя молодая и не в меру чувствительная натура не выдержала груза ответственности. Я перестала писать, да и вообще потерялась на долгие восемь месяцев. Пришла в себя в другом городе, среди незнакомых мне людей и, знаешь… как-то очень быстро заглушила в себе это чувство потери. Потому что оно заставляло меня умирать. А для того чтобы умирать от любви, я оказалась слишком своенравна и свободолюбива. Привязанность к Астафьеву я объяснила себе как пагубную зависимость и избавилась от неё практически без сожаления.

– Практически! – намеренно подчеркнул Женька, и я горько рассмеялась, припоминая, насколько тяжело дались первые два года.

Тогда мы общались с ним как-то особенно тесно. Никаких признаний и ключевых фраз в переписке не мелькало, но мы чувствовали друг друга, и это нас объединяло.

Женька поджал губы, старательно всматривался в снежную глубину леса, как вдруг посмотрел на меня.

– Но я так и не понял…

– Я оказалась до невозможного коварна и посмела соблазнить его младшего брата, – опередила я вопрос и призналась в грехах. Женька недоумённо вскинул брови.

– Андрюху? – на всякий случай уточнил друг, и я отчаянно кивнула.

– Ну а что… он красавчик! – возмутилась я сомнению в его голосе.

– Соблазнила?! – недоумённо нахмурился Женька.

– Милый мальчик был сражён моей красотой в самое сердце! – категорично кивнула я.

– В сердце? Уверена? А, может, куда пониже? – с выразительным смешком пошловато фыркнул Женька и неодобрительно покачал головой.

– В любовном треугольнике лишней сочли меня, – развела я руками, но едва ли сокрушалась по этому поводу.

Повзрослела и переросла. Мне так казалось. А вот Женька явно считал по-другому и старательно подбирал правильные слова, чтобы донести свою мысль.

– Чёрт, Юль, если бы ты раньше сказала… – поморщился он, но недоговорил и махнул рукой как на пустое.

– Всё в порядке, – поторопилась пояснить я, но Женька снова махнул. На этот раз призывая меня не выступать.

– Мне почему-то кажется, что Стаф так не думает, – озвучил он свои мысли. – Что собираешься делать?

– Э-э… Отдаться во власть чувств? – проронила я так, будто интересовалась авторитетным

мнением. Женька в ответ на подобный номер неприязненно причмокнул губами.

– И ведь его теперь палкой не выгонишь… – посетовал он, напряжённо сглотнул. – Сама-то ты чего хочешь?

– Цветочки, печеньки и платьице! – капризно процитировала я девочку из анекдота, на что Женька беззлобно фыркнул:

– Дура!

После он дёрнул меня вверх, не позволяя и далее сидеть в снегу, и старательно отряхнул отдельно примёрзшие к джинсам снежинки. Всю обратную дорогу Женька сосредоточенно молчал, а перед входом в наш банкетный домик, решительно выдал:

– Дело, конечно, твоё, но… Юль, чисто потрахаться со Стафом, конечно, можно, вот только чего-то большего я бы на твоём месте не ждал. Не подходит Пашка для семейной жизни. И считай, что это моё… чисто субъективное мнение, к которому всё же стоит прислушаться.

– Кто знает, может, у меня не складывается именно оттого, что я когда-то не поставила точку? – сделала я осторожное предположение и с каким-то нечеловеческим отчаянием ждала от Женьки ответа.

– Ну и задачки ты задаёшь, мать твою! – зло пробубнил он и обнял меня, с силой вдавив в своё крепкое тело. – Рассчитывай на меня, ладно? – требовательно проговорил он, придерживая меня за подбородок и заставляя смотреть в глаза. – Я всегда прикрою.

– Есть, мой капитан! – паясничая, отчиталась я, за что была тут же жёстко поцелована в лоб.

Глава 7

– Интересно, а здесь всем раздают или только чужим женихам? – прозвучало пусть и насмешливо, но с долей упрёка. «Страстный» поцелуй тут же прервался. – Жека, ты смотри, не влипни накануне свадьбы! – с серьёзным видом заметил Макс, перекатывая по зубам зубочистку.

– Каждому женатику по любовнице! – выкрикнул Женька негласный девиз несвободных мужиков.

– Ага, надо будет добавить этот пункт в твой брачный договор, – зло пошутил адвокат, на что я обиженно надулась:

– Э-э, брат… а я, наивная, думала у вас любовь… – поспешно осудила я друга и с наигранной брезгливостью потыкала в него пальцем.

Женька поморщился как на кислое и театрально вскинул руки к небесам.

– Ох, знала бы ты, Юлька, как там сложно… – едва не прорычал он. – Не с Никой, конечно, – поторопился уточнить Женька, даже сквозь призму градуса заметив, как загорелись азартом мои глаза. – С ней мы душа в душу! – существенно добавил он, вознеся указательный палец вверх. – А вот Никин отец, генерал-майор в отставке, попортил мне столько крови… Мол, не надо нам эти ваши буржуйские замашки! – Женька издал эмоциональный возглас и аж передёрнулся от упоминания о будущем тесте. – По контракту мы не претендуем на добрачное имущество друг друга, а в случае развода каждый уходит с тем, что заработал за этот период, прикинь!

– Боже, твоё эго безжалостно втоптано в грязь, – участливо вздохнула я, приглаживая его взъерошенную от взрывных эмоций шевелюру.

Женька устало прикрыл глаза и пьяно пошатнулся.

– Э, банда! – крикнул он на весь гостевой домик. Гомон за столом тут же прекратился. – Харэ жрать, морды треснут! Айда по койкам, не то пропустим завтрашнюю культурную программу! – скомандовал он и решительно махнул рукой, подзывая всех к причалу, где заскучала яхта.

Стоящий рядом Макс выразил всеобщее, как он считал, недовольство, унылым гулом, но, не получив должную степень поддержки, раздражённо махнул на друзей рукой, и первым отправился к месту временного пристанища.