Вкус любви
Шрифт:
Лиз открыла журнал иллюстраций, и они втроем начали делать пометки на фотографиях, пока Кэйт отмечала снимки, которые ей могут понадобиться для работы. Закончив, Лиз отнесла фотографии, чтобы их размножили, и Джеффри сказал:
— Мы их тебе пришлем, когда все будет готово. Тебе предстоит немалая работа.
— Совещание закончено? — спросил Джулио, выходя из своего кабинета.
Кэйт хотела поговорить с ним наедине, но он был уже в пальто.
— Кэйт, пора пить чай. Одевайся. Она стояла, съежившись, в подъезде, пока Джулио ловил
— Милая, ты совсем замерзла, — заметил он. — Мы будем на месте через минуту. Ты сегодня обедала?
— Да, только очень рано.
— Тогда тебе нужен настоящий английский чай.
Кэйт заметила маленький чайный салон в Ист-Сайде, когда они были еще в квартале от него. Он выглядел таким уютным и привлекательным со своими веселыми занавесочками в дождливом полумраке.
Там было тепло и оживленно. Над кассой висел портрет благосклонно улыбающейся королевы в серебряной рамке. На посудной полке гордо красовались фарфоровые изделия марки «Споуд», «Краун Дерби» и «Ройал Вустер». На каждом столике стояла стафордширская вазочка с живыми цветами.
Джулио заказал бутерброды — с огурцами для Кэйт и с паштетом «радость джентльмена» на поджаренном хлебе для себя, а также трубочки с клубничным джемом, два куска каштанового торта и чай.
— Это еще одно твое тайное местечко? — спросила Кэйт.
— Да. — Он так пристально смотрел на нее, что она почувствовала, что не в силах отвести глаза. Он взял ее за руку. — Я так скучал по тебе прошлой ночью, Кэйт, моя Кэйт.
Ей показалось, что она просто утонет в его глазах. Волосы его были взъерошены ветром, в них еще поблескивали капли дождя. Она закрыла глаза и, глубоко вздохнув, произнесла:
— А как Лиз?
Он недоумевающе взглянул на нее.
— А что с ней? При чем здесь Лиз?
— Но разве вы оба… разве она не?.. — Кэйт не знала, как произнести то, что ей хотелось сказать. Она уставилась в свою тарелку, пытаясь подобрать нужные слова.
Когда она опять взглянула на него, Джулио сидел нахмурившись. Он молчал и не двигался. Когда он наконец заговорил, слова его были еле слышны.
— Ты хочешь спросить, не любовники ли мы? Она кивнула.
— Нет, Кэйт.
— Но я думала — тогда, когда ты пригласил нас пообедать, я подумала…
— Что мы вместе провели выходные! Это так и есть. У нас много общих друзей. Мы часто бываем вместе в одних и тех же компаниях. Я хочу быть с тобой предельно откровенным, мы были близки когда-то давно, несколько лет назад, и все, кто знаком с нами, знают об этом. Мы расстались друзьями и продолжаем ими оставаться.
Она почувствовала, как на ее глазах навернулись слезы.
— Милая моя, — произнес он, и в его голосе послышалась тревога, — а теперь что?
Она почувствовала, как ее охватывает необыкновенная радость. Ей стало легко и весело.
— Джудио, я такая дура. Все эти сутки я готовилась
— С другой женщиной?
— В основном.
— Неужели ты не понимаешь, что я люблю тебя? Ты самая прекрасная и интересная женщина из всех, кого я когда-либо знал.
— И, наверное, самая глупая.
— Ну и это тоже, — поддразнил он ее. — Вчера, пока ты страдала из-за Лиз, я много думал. Думал о нас. Я не хочу видеть тебя только тогда, когда ты можешь включить меня в свое расписание. Этого недостаточно. Ты согласна?
— Да, дорогой, — сказала она, думая о том, что он собирается ей предложить.
— Правильно. Поэтому единственным выходом будет, если ты переедешь ко мне.
— Перееду?
— Да. Мы должны жить вместе. Я хочу просыпаться по утрам и видеть тебя рядом с собой.
— А где я буду работать?
— Нет проблем. Маленькая спальня выходит на север, оттуда можно вынести все лишнее и сделать ее твоей студией.
Кэйт почувствовала, что ее охватывает страх. Меньше всего она ожидала такого предложения.
Жить вместе?
— Или же, — продолжал он, — ты можешь оставить за собой свою квартиру в городе, если тебе так будет спокойнее. Но, мне кажется, будет лучше, если…
— Я не могу так все бросить…
— Почему? Что конкретно ты бросаешь? Крохотную квартирку с такой маленькой кухней, что и сковородку с омлетом поставить негде?
— Неужели ты не понимаешь, я все брошу, а потом у меня возникнет чувство, что я тебе надоедаю…
— Кэйт, я хочу быть с тобой двадцать четыре часа в сутки. Если ты будешь работать в моем доме — нашем доме, — тебе не надо будет метаться туда-сюда.
— Не думаю, что тогда не будет конфликтов.
— Тогда нужно так пересмотреть твое расписание, чтобы тебе не приходилось работать по вечерам.
— За исключением тех вечеров, когда работаешь ты, но это ведь не имеет значения, — возмутилась она. — Неужели ты не видишь? Именно это я и имела в виду, когда говорила о конфликтах, Джулио, дорогой. Я очень люблю работать по вечерам. А день мне нужен для того, чтобы встретиться с заказчиками или пойти на выставку, или посидеть с этюдником в парке. Почему я должна подлаживаться под твое расписание? Почему ты не можешь подстроиться под мое? Может, мы оба уступим друг другу?
— Послушай, ты не правильно меня поняла. Я совершенно не собираюсь мешать твоей работе, просто хочу, чтобы мы были вместе как можно больше. Почему ты считаешь, что я думаю только о себе?
— Ты говоришь, как мой бывший муж. Это путы, представленные как узы любви и преданности.
— То, что ты говоришь, ужасно, и я не хочу этого слышать. Все это становится похожим на старый фильм с Барбарой Стэнвик. У меня лицо уже потемнело от гнева? Думаю, моя следующая фраза должна быть: «Что ты со мной делаешь?» — Он наклонился к ней и взял ее руку, но когда она подняла голову, то увидела, что под маской насмешливости прячется настоящая злость.