Вкус пепла

Лэкберг Камилла

В сопровождении шедшего за ним по пятам Эрнста Патрик приблизился к двери и осторожно постучал. Открыла мать Шарлотты, и Патрик увидел, что она чем-то возбуждена. Лицо ее было покрыто красными пятнами, а глаза светились таким стальным блеском, что Патрик невольно подумал: с ней лучше не ссориться.

Узнав гостя, она с видимым усилием взяла себя в руки и посмотрела на него вопросительно.

— Полиция? — спросила Лилиан и отступила в сторону, пропуская их в дом.

Не успел Патрик открыть рот, чтобы представить своего спутника, как Эрнст поспешил сказать: «Мы уже встречались». Он кивком

поздоровался с Лилиан, она кивнула ему в ответ.

«Ну конечно же», — сообразил Патрик. При тех бесконечных жалобах друг на друга, которыми забрасывали полицию Лилиан и ее сосед, иначе и быть не могло. Почти весь полицейский участок знал эту женщину, так как все когда-нибудь уже с ней встречались. Но сегодня он пришел по более серьезному поводу, чем дурацкие дрязги между соседями.

— Вы разрешите нам ненадолго зайти? — спросил Патрик.

Лилиан кивнула и повела их в кухню, где уже сидел за столом Никлас. У того тоже горели щеки, видно было, что и он раздражен. Патрик оглянулся, ища глазами Шарлотту и Эрику. Никлас перехватил его взгляд и пояснил:

— Эрика помогает Шарлотте принять душ.

— Как чувствует себя ваша жена? — спросил Патрик.

Лилиан тем временем поставила на стол чашки и налила всем кофе.

— Она была словно в беспамятстве. Но приход Эрики совершил чудо. Она впервые захотела помыться и переодеться с тех пор, как… как это случилось.

Патрик колебался, не зная, как ему поступить: поговорить наедине с Никласом и Эрикой и поручить потом Эрике объясниться с Шарлоттой или все-таки положиться на то, что у нее хватит сил присутствовать при этом разговоре? Он остановился на втором варианте. Раз уж она встала на ноги, а рядом есть члены семьи, которые могут ее поддержать, все обойдется благополучно. Кроме того, Никлас еще и доктор.

— Зачем вы пришли? — растерянно спросил Никлас, переводя взгляд с Патрика на Эрнста и обратно.

— Я думаю, мы лучше подождем, когда к нам присоединится Шарлотта.

Хозяева дома удовольствовались таким объяснением, но обменялись при этом странными взглядами. Пять минут прошло в молчании. Обычные, ничего не значащие разговоры казались сейчас неуместными.

Патрик огляделся. Кухня производила приятное впечатление, хотя было заметно, что в ней хозяйничает кто-то крайне педантичный — все блестело, вещи стояли ровными рядами. Не очень похоже на кухню в их с Эрикой доме, где на полках сейчас царил полный хаос, а из мусорного ведра через край сыпались упаковки от продуктов быстрого приготовления, которые можно разогревать в микроволновке. Затем в передней скрипнула какая-то дверь, и через несколько секунд на пороге кухни показалась сперва Эрика со спящей Майей на руках, а вслед за ней Шарлотта. Удивление, написанное на лице Эрики, быстро сменилось тревогой. Поддерживая подругу свободной рукой, она подвела ее к незанятому стулу. Патрик не видел, как выглядела Шарлотта до этого часа, но сейчас щеки у нее порозовели, а глаза были ясные и незаплаканные.

— Что вы тут делаете? — спросила она.

Ее голос все еще звучал хрипловато после того, как она несколько дней провела в чередовании молчания и крика. Она взглянула на мужа, но тот пожал плечами, показывая, что знает не больше, чем она.

— Мы хотели дождаться тебя,

прежде чем…

Патрик запнулся, не находя нужных слов, и помолчал, соображая, как наименее болезненно изложить то, с чем пришел. Эрнст, слава богу, помалкивал, предоставив все на усмотрение коллеги.

— У нас появились кое-какие новые данные, касающиеся смерти Сары.

— Сведения о том, как произошел несчастный случай? Ну и что же? — сердито воскликнула Лилиан.

— Это не похоже на несчастный случай.

— Так на что же это похоже? Несчастный это случай или нет? — бросил Никлас тоном, в котором слышалось отчаяние.

— Это не был несчастный случай. Сару убили.

— Убили? Как же так? Она ведь утонула?

По Шарлотте видно было, что она совсем перестала что-либо понимать, и Эрика взяла ее за руку. Майя по-прежнему спала у нее на коленях, не ведая, что происходит вокруг.

— Она утонула, но не в море. Судебно-медицинский эксперт обнаружил в ее легких вместо морской воды, как можно было ожидать, пресную. Очевидно, это была вода из ванны.

Повисло напряженное молчание. Патрик тревожно посматривал на Шарлотту, а Эрика расширенными, испуганными глазами старалась поймать его взгляд.

Патрик понимал, что вся семья сейчас в шоке, и начал осторожно задавать вопросы, стараясь вернуть их к действительности. Вероятно, сейчас это было самым лучшим из всего, что он может сделать. По крайней мере, он так надеялся. Как бы там ни было, это его работа, и он обязан ради Сары и ее родных приступить к допросу.

— Итак, сейчас мы должны очень подробно установить как можно точнее, что делала Сара в это утро. Кто из вас видел ее последним?

— Я, — ответила Лилиан. — Я видела ее последней. Шарлотта легла в подвальном помещении отдыхать, Никлас уехал на работу, а я пока присматривала за ребенком. В начале десятого Сара сказала, что пойдет к Фриде. Она сама надела куртку и ушла. Она еще помахала мне на прощание, — произнесла Лилиан без всякого выражения, механическим голосом.

— Вы не могли бы уточнить, что значит — в начале десятого? Было это двадцать минут десятого? Пять минут? Сколько было на часах? Здесь каждая минута имеет значение.

Лилиан подумала:

— По-моему, было минут десять десятого. Но я не могу утверждать это с полной уверенностью.

— О'кей. Мы поговорим с соседями: может быть, кто-то что-то заметил и мы узнаем точное время. — Сделав пометку в блокноте, Патрик продолжил: — И после этого никто ее не видел?

Все отрицательно покачали головами.

— А что в это время делали вы, остальные? — резко вмешался Эрнст.

Патрика передернуло, и он мысленно обругал его за такие методы ведения допроса.

— Эрнст хотел сказать, что по правилам ведения следствия мы должны задать этот вопрос даже тебе, Никлас, и Шарлотте. Чистая формальность, которая нужна лишь для того, чтобы как можно скорее исключить из расследования всех непричастных.

Похоже, его попытка вести разговор в более мягких тонах, чем это сделал напарник, прошла удачно. Никлас и Шарлотта ответили на неудобный вопрос без особенного волнения, поверив, по-видимому, в объяснение Патрика.

— Я был в амбулатории, — сказал Никлас. — Мой рабочий день начинается в восемь.