Вкус твоих чувств
Шрифт:
Сейчас быстро собираюсь, прощаюсь с родными, хватаю Кайла и выезжаю. Думаю, мама не откажется выдать мне одну из своих лошадей для него. Конечно, можно попросить, чтоб раба прислали ко мне попозже, когда кто-то из знакомых будет ехать в столицу каретой. Тогда он вполне сможет доехать сидя на полу или же рядом с кучером. Но, в любом случае, неизвестно сколько времени это займет. А мне этот недоэльфик очень уж понравился, не хочу лишаться его ни на день.
Облачившись в удобные темно-коричневые обтягивающие брюки из плотной ткани и черный гольф с высоким воротом, провела несколько раз по волосам щеткой и выскользнула из комнаты с намерением сообщить маме о своем отъезде. Заодно позавтракаю вместе с ней.
Под ее дверью находился Джош, стоящий на коленях и смиренно ожидающий пробуждения своей госпожи, чтобы получить заслуженное наказание за… Кстати, а за что? Впрочем, какое мне дело?
Отдав ему приказ принести в спальню матери завтрак на двоих, вошла в комнату. Как и ожидалось, мама уже не спала, прихорашиваясь перед зеркалом.
— Лана? Ты чего так рано?
— Мне нужно уезжать, прислали письмо из университета — какие-то изменения в правилах или что-то вроде того. В общем, нужно быть там как можно скорее. Сейчас позавтракаю с тобой, соберу вещи и буду выдвигаться. Кстати, ты мне вчера так и не дала документы на Кайла, — напомнила я, скороговоркой пересказав содержимое письма.
Стоит отдать должное, мама не стала закатывать истерику, сокрушаясь моему скорому отъезду. Повздыхала, конечно, и без разговоров передала документы, вписав мое имя в графе «Владелец». Благо, документ напичкан магией по самое не хочу и можно спокойно вносить изменения, если имеешь на это право. Там же поставила подпись, подтверждая, что беру Кайла не кем-нибудь, а личным рабом.
— Когда его заберешь? Через пару недель Тайра собиралась посетить столицу, можно с ней и передать твоего заморыша, — между прочим поинтересовалась мама, когда в комнату вошел Джош вместе с еще одним рабом из кухни, имени которого я так и не удосужилась узнать, и принялись быстро выставлять завтрак на столик.
— Нет, я его с собой хочу забрать, сразу. Ты же выдашь лошадь для него? — невинно улыбнулась, захлопав длинными ресницами.
— Ты меня просто убиваешь. Ладно, возьми какую-нибудь из запасных. Когда в следующий раз приедешь? — поинтересовалась она, погрустнев.
— Честно говоря, не знаю. Постараюсь на пару дней вырваться еще до каникул, но сама понимаешь… — все оставшееся время, пока мы завтракали, болтали ни о чем, наслаждаясь неторопливой беседой, зная, что следующая будет нескоро.
Джош все это время находился в комнате у двери, готовый в случае чего прислужить. После завтрака, я покинула спальню мамы, краем уха услышав, как она командует рабу какой девайс доставать и куда становиться. Едва не позабыв о важном нюансе, вернулась.
— Джош, как освободишься — скажи Кайлу, что я его жду у себя, — сказала рабу и направилась в свою комнату, собирать вещи в дорожную сумку.
Их было не так уж много, большинство одежды я оставила в столице, благоразумно решив не таскать туда-сюда тонну шмотья, которое можно купить и на месте. И все же, скопилось прилично.
Покидав самое необходимое, скривилась: платья тут же безнадежно мялись, да и как разместить их компактно, не знала. Тратить магию на такую мелочь не хотелось, да и как-то же мне удалось уместить все, когда сюда ехала? М-да, как раз при помощи магии и справилась…
С другой стороны, почему я сама этим заморачиваюсь, если у меня есть личный раб? Вот сейчас он придет, и аккуратно сложит все вещи. Точно.
И тут мне вспомнился еще один очень важный нюанс. Выпорола я его вчера от души, а ему сегодня на лошадь садиться. Придется лечить, не оставлять же парня здесь в самом деле?
Едва слышно чертыхнулась. Не то, чтобы так уж не любила это дело, все же я целительница, но недоученная. А значит, с лечением связаны некоторые трудности. Ладно, ничего мне не станется, вылечу, заодно пойму, не переусердствовала ли вчера. Только где его так долго носит?
Прошлась по комнате и вновь взяла в руки письмо, словно надеясь, что что-то пропустила и прямо сейчас увижу в нем ответ на вопрос: что же за изменения в правилах?
Как раз в этот момент наконец-то вошел Кайл. Не откладывая, тут же приказала ему раздеться и лечь на кровать. Но он, как назло, медлил. Не выдержав, поторопила его, уже раздражаясь, заодно сообщила о необходимости собирать вещи.
Но почему-то от этих слов он как-то совсем поник, а на лице прямо крупными буквами читалась неимоверная печаль. Я, конечно, рада, что он начал показывать свои эмоции, но как-то странно. А разбираться некогда, каждая минута на счету.
Жестом указала ему ложиться на живот, после чего внимательно осмотрела пострадавшую часть тела. Как и ожидалось, на коже переливались синяки, но выглядели не так уж страшно. На спине и вовсе лишь пара ссадин. Впрочем, спиной он отдувался лишь в самом начале наказания.
Едва касаясь, нежно погладила его по попе, с удовольствием отметив, как он вздрогнул от этого невинного прикосновения, а кожа покрылась мурашками. Очертила пальцем отметины, негромко хмыкнув. По-хорошему, за его проступок ему носить бы эти следы еще дня три точно, но, что тут скажешь, повезло. Сам он сейчас, кажется, даже не дышал, не понимая, что происходит. Ничего, через пару секунд сам поймет.
Сделав глубокий вдох, плотнее прижала ладонь к его таким соблазнительным полушариям, отчего он дернулся, но мне уже было не до того. Осторожно пустила поток целительской магии в пострадавшую часть тела и поморщилась от неприятных ощущений.
Полностью отстраняться от того, что испытывает пациент, учат на старших курсах. А такие недоучки, как я, вынуждены во время лечения испытывать то же, что и исцеляемый. Вот и сейчас, пока залечивала синяки, на своей шкуре ощутила последствия выданного мной наказания.
Впрочем, думала, все будет намного хуже. Кайл зря вчера кривился — не так уж сильно его выпорола, а внутренний дискомфорт и вовсе не ощущался, что еще раз подтвердило: действовала я аккуратно и практически нежно.
Всего пара минут, и как будто вечером не потратила на него столько своего времени. Напоследок шлепнула его по заднице, восстановившей былую белизну. Он обернулся, глядя на меня совсем уж ошалевшим взглядом.