Вкус ужаса: Коллекция страха. Книга I
Шрифт:
— Разве? — Он просмотрел карту и остановил выбор на «Котэ Саваж». — Вино не слишком сочетается с гребешками, но подчеркнет вкус супа и утки.
— Для человека, который не пьет вина, у вас удивительный вкус.
— Надеюсь, мисс Барендис.
Соланж с изумлением поняла, что краснеет под взглядом его темных глаз, и попыталась справиться с румянцем:
— Я хочу поблагодарить вас за такое необычное вино. — Прозвучало глупо даже на ее вкус, и она сделала еще одну попытку: — Мне очень приятно, что вы решили со мной поговорить.
— Вы крайне настойчивая юная леди, мисс Барендис. Я решил, что, раз уж мы с вами пришли к диалогу, почему бы беседе не проходить в приятной обстановке?
— Жаль, что не все мои собеседники отличаются такой сознательностью, — лукаво улыбнулась Соланж. Разломив булочку, она уложила половинки на блюдце для хлеба. — Великолепно пахнет, вам не кажется?
— Да, конечно, — отстраненно ответил граф.
Соланж начала мазать булочку маслом.
— Вас не смущает то, что я буду есть во время разговора об убийстве?
— Нет, ведь не мой аппетит может быть испорчен. Насколько я понимаю, сегодня вы на задании.
— Да. — Соланж словно только что вспомнила об этом. — Это задание, причем довольно важное.
— Именно поэтому я и согласился на встречу.
— И я благодарна за то, насколько цивилизованно вы ее обставили, учитывая, что это общественное место и моя репутация не пострадает. Хотя слухи вряд ли могут повредить журналисту.
— Возможно, я излишне осторожен, — сказал он. — Но не только вам может грозить опасность из-за двусмысленного положения.
Соланж мудро и с облегчением улыбнулась.
— Вы намекаете на то, что не хотите слухов о влиянии и предвзятости с любой стороны и вас не волнуют сплетни о возможных отношениях?
Прежде чем граф успел ответить, официант принес суп и пообещал вернуться с вином. На некоторое время разговор был забыт ради изумительно вкусного ужина.
Одолев половину порции утки, Соланж вспомнила, ради чего состоялась их встреча. И начала задавать вопросы о телах и их возможной связи с Центром исследований крови.
— Некоторые так называемые эксперты утверждают, что убийца может быть близок к расследованию, что крайне нервирует полицию. Муж моей тети — коп, и он говорит, что чувствует себя подозреваемым.
— Вы считаете его слова достойными доверия? — спросил граф. — Не все полицейские одинаково профессиональны.
— Конрой просто образец нравственности, — сказала Соланж и тут же решила, что вино, наверное, ударило ей в голову.
Она редко использовала слово «нравственность», особенно в описании Нила Конроя, поэтому попыталась исправить положение:
— Он ответственный, честный, предан своему делу, и на него можно положиться.
— Похвальные качества для любого мужчины, — подтвердил граф.
— Да. Он говорил мне, что у него есть сомнения насчет расследования, в том числе и насчет мнения одного из экспертов. И его беспокоит то, что пресса может начать задавать такие же вопросы. Он хочет, чтобы расследование ни у кого не вызывало сомнений. — Соланж наслаждалась ужином, отчасти потому, что это позволяло ей провести с графом больше времени.
— Вы помните, кто именно из экспертов утверждал то, что так обеспокоило супруга вашей тети? О том, что убийца близок к расследованию? — Граф оставался невозмутимым. И наблюдал за выражением ее лица. — У супруга вашей тети есть свое мнение насчет сложившейся ситуации?
Соланж задумалась над ответом.
— Нет, не по поводу расследования. Эксперт же не коп. Я считаю, что речь идет о Фиске, он недавно часто общался с прессой.
— Без сомнения. — Граф слегка нахмурился.
Соланж сделала стойку.
— Что вы имеете в виду?
Ей не нравилось тревожное ощущение, что разговор ведет граф, а не она. Соланж тут же подготовила несколько реплик, чтобы перехватить инициативу.
Граф пожал плечами.
— В отличие от Фиска я не эксперт, но мне кажется странным, что человек, ответственный за качество и сохранение улик этого дела, слишком многое ставит под сомнение. Он должен оставаться непредвзятым, но из того, что я о нем читал, можно заключить, что Фиск шагнул далеко за пределы непредвзятости.
Соланж удивилась и задумалась.
— Он ведь только выполняет свое дело, его функция — сбор улик. А улики — это только улики, у них не может быть своего мнения, они либо есть, либо их нет.
— Возможно, однако мнение у Фиска есть. И он оспаривает свою же работу на каждом шагу. Мне кажется, что, если состоится арест, Фиск будет выступать на стороне защиты.
Соланж глотнула вина, чтобы дать себе время обдумать его слова, потом заметила:
— Если рассматривать все с вашей точки зрения, все обретает смысл.
— Возможно, что-то в его прошлом могло стать причиной такого поведения? Возможно, суд или следствие, во время которого его улики…
— Вполне может быть! — воскликнула Соланж. — Раньше он работал в Мус Джо, [5] по крайней мере по его словам. Я свяжусь с полицейскими города.
Граф поднял ладонь.
— Я могу понять нежелание работать на обвинение, особенно если улики неубедительны, но этот Фиск слишком…
— Я поняла. Спасибо вам за это наблюдение. Я все проверю. — Она допила вино и с трудом подавила желание тут же позвонить Бакстеру. Вместо этого Соланж мысленно сверилась со своим списком вопросов. — Как вы считаете, убийства могут быть связаны с желанием скомпрометировать Центр исследований крови?
5
Город в канадской провинции Саскачеван.