Вкус жизни

Рой Олег

Наташа покивала и опустила глаза, чтобы Таня не заметила нового повода для ее огорчения. Милые хлопоты – теплица, яблоки, дача… Все это больше не для Наташи.

В конце вечера, уже поглядывая на часы, Таня все же не удержалась и аккуратно затронула тему, которая ее живо интересовала:

– И как же ты теперь будешь жить?

– Не знаю, – неопределенно пожала плечами Наташа. – А там поживем – увидим.

– Тебе надо обязательно кого-то найти. Пока не поздно, – с решительностью в голосе заявила подруга.

– Кого найти? – не поняла Наташа.

– Мужика, разумеется. Кого же еще? – Таня пристукнула по столу ребром короткопалой ладони.

– Как это? Для чего? Где я его буду искать? – удивленно заморгала Наташа.

– Для того, что ты интересная, умная и совсем не старая женщина. С потребностями. – Тут Таня многозначительно выгнула бровь. – Чего себя раньше времени хоронить? Жизнь продолжается. К тому же привыкшая к определенному образу жизни. – Она демонстративно обвела руками Наташины кухонно-столовые хоромы. – Зачем от него отказываться? Петербург ведь немаленький. Вокруг полно подходящих кандидатур: вдовцов, разведенных, никогда не женатых. Достаточно состоятельных, чтобы ты могла и дальше жить, как жила. Нужно только знать, где искать.

– И где же? – вновь машинально спросила Наташа.

Признаться, слова Татьяны ее поразили. Ей самой подобные мысли в голову как-то не приходили. Хотя казалось бы – чего проще? И Таня в чем-то права. Нет смысла ставить крест на собственной жизни лишь потому, что муж завел себе другую, моложе и энергичнее.

Увидев, что высказанная идея явного неодобрения у подруги не вызывает, Татьяна приободрилась и принялась развивать свою мысль:

– Наташка, ну оглянись: ведь двадцать первый век на дворе! Вовсе не обязательно сидеть у окна и смотреть на улицу – вдруг кто-то мимо пройдет? Ты же любишь мотаться по театрам, по выставкам, по концертам? Ну и вот. Не теряйся! Наверняка в твоем фитнес-клубе не одни только женщины занимаются. Наконец, есть разные специальные сервисы в интернете…

– Ну уж нет! – замахала руками Наташа. – Это для малолеток.

– Ерунда! – решительно перебила Татьяна. – У нас на работе одна девочка так познакомилась аж с замминистра. Свадьбу играли на горнолыжном курорте где-то под Сочи, представляешь?

– Не очень, – призналась Наташа. – Как это – расписывались, стоя на лыжах, что ли?

– Да при чем здесь лыжи?! – вновь возмутилась Татьяна. – Это же просто пример. Я к чему это все говорю: не тушуйся, Наташка! У тебя еще куча всего впереди. Подумаешь, на молодухе он женился! – Тут она вновь принялась на чем свет костерить Алексея. – Новых детей захотелось, старых не знает, куда девать! Утри ему нос! Он еще пожалеет!

Наташа слушала ее, улыбаясь. Кивала, временами поддакивала, но в глубине души понимала, что этот вопрос не занимает ее так серьезно, как настаивала Татьяна, и не требует немедленного разрешения. К тому же онлайн-знакомства – это точно не для нее. Проводить время за компьютером она не особо любила. Делала это только по необходимости – рецепты уточнить, посмотреть любимые кулинарные шоу на местном питерском телеканале. Что же до остального… Может быть, смысл в этом есть. Но в любом случае – не сегодня. Не завтра, не на следующей неделе и даже не через месяц. Сейчас она слишком опустошена, чтобы думать о каком-то другом мужчине.

Катя, другая подруга Наташи, была полной противоположностью Тани. Во всем – начиная от внешности и кончая расстановкой жизненных приоритетов. Это была яркая, энергичная женщина, самостоятельная и властная. Незамужняя, а значит, не обремененная «проблемами, связанными с постоянным присутствием в ее жизни одного и того же мужика», как она сама неизменно повторяла. Катя была на девять лет младше Наташи. Познакомились они в школе, где учились их дети – Наташин Костик и Катин Севка-балбес, каким она его в то время считала. Все школьные годы Наташа была членом родительского комитета в классах у обоих детей, а у Кости даже и председателем. Устраивала детские праздники, фотосессии и выпускные, сопровождала экскурсии, организовывала покупку подарков учителям и все в таком духе. Катя во всей этой суете не участвовала, ей было некогда – она занималась карьерой. Но ее Севка и Костик дружили и даже сидели за одной партой, так что их матерям тоже волей-неволей пришлось познакомиться, а потом, узнав друг друга получше, неожиданно и подружиться.

Родила Катя рано, едва ли не на первом курсе инженерно-экономического института, к тому же не будучи замужем. Отца Севы бросила сама, заключив, что он не тот человек, что ей нужен. Родители помогали растить сына, и Катя ухитрилась окончить вуз, учась то на вечернем, то на заочном, а параллельно еще и работала. В итоге, сделав хорошую карьеру, сейчас была начальником отдела в крупной страховой компании. Ее сын Сева, перестав к концу школы балбесничать и, как и Костик, выучившись на программиста, уже несколько лет жил и работал где-то в Европе. Одно время у Кати тоже завелись было мысли перебраться жить за границу, даже какой-то кавалер в Финляндии образовался. Все было почти серьезно, но не срослось. Осознав это и ни минутки не прогоревав, она выкинула своего несостоявшегося Тахво из головы и осталась с тем, с чем была: приличной и неплохо оплачиваемой работой и периодически случающимися «отношениями», которые длились ровно столько, сколько Катю это устраивало. Разонравился – до свидания, такие у нее были взгляды на жизнь. Ничего материального от мужчин ей не требовалось – у нее и так было все, что разумная женщина может позволить себе за деньги, – а нужно было, похоже, лишь самоутверждение и ощущение себя «первым призом», в борьбе за который желающие готовы по-прежнему строиться в очередь.

Несмотря на прошедшие годы и несходство характеров Наташи и Кати, их дружба была живехонька и совсем не думала увядать. Ведь, помимо различий, их многое объединяло. В силу характера и рода занятий (с кем только не имеют дело успешные страховщики!) у Кати было полно интересных знакомых, особенно в самых разных сферах искусства. Так что именно Катя все последние годы составляла Наташе компанию в посещении выставок, театров и модных торговых центров. Причем чаще всего сама «выводила подругу в свет» – на премьеры, интересные гастрольные спектакли и вернисажи. С Таней Наташа проводить время подобным образом не могла – та была глубоко равнодушна к театрам и выставкам. Из всех видов искусств ее привлекали только сентиментальные сериалы и прикладной дизайн – что Таня по-настоящему любила, так это прогуляться по магазинам. Но тут уж Наташа старалась пореже попадаться ей под руку: ассортимент вещевых рынков типа несокрушимо-вечной, как египетские пирамиды, Апрашки, ее не прельщал, а покупки в галереях и бутиках Татьяна не могла себе позволить. Поэтому с ней Наташа, как правило, ходила только по магазинам недорогих товаров для сада и дома. Там можно было найти что-то подходящее для обеих, не уязвляя друг друга очевидной разницей бюджетов.

Катин взгляд на Наташин развод был диаметрально противоположен Таниному. Вникнув в подробности, как человек прямой и не склонный путано формулировать то, что можно сказать простыми словами, она прямо заявила подруге, в чем именно та сама виновата.

– Во-первых, нельзя полностью зависеть от мужика. Всегда надо что-то и собой представлять, что-то делать самой, чтобы иметь возможность в случае чего самостоятельно себя обеспечивать. Вот как сейчас у тебя получилось. Жизнь – штука непредсказуемая, и надеяться можно только на себя. Ты ведь об этом не думала? Разумеется, нет. Всю жизнь прожила у мужа на иждивении, не развивалась, никак себя не реализовывала – вот и осталась у разбитого корыта. А во-вторых, признайся, Наташка, ты же давно знала, что у Алексея кто-то есть. Ты ведь умная баба, хоть и домохозяйка. Знала – и молчала, терпела, делала вид, что ничего особенного не происходит. Но разве можно настолько себя не ценить, не уважать? Где твое чувство собственного достоинства?

Слушать такое было ужасно обидно. Но и не признать Катину правоту Наташа не могла. Да, все так и было – молчала, делала вид, закрывала глаза. Но разве ее совершенно понятное искреннее желание сохранить семью уравнивает их с Алексеем в ответственности за происшедшее? Так Наташа не считала.

И в этом Катя была с ней согласна.

– Слизняк он трусливый. Ссаная тряпка, а не мужик, – заявила она, снова не утруждая себя поисками дипломатически выверенных выражений. – Вот уж никогда не подумала бы, что Лехе элементарно духу не хватит сделать все по-людски. Ну, разлюбил ты свою прежнюю бабу, на другую глаз положил… чего уж теперь? Всяко бывает. Так честно ей и скажи, разведись, а потом уже женихайся по новой. А вот это все – Фигаро тут, Фигаро там, и вашим, и нашим – такого не понимаю!