Вкусно – Кусь или Попаданка с пирогами
Шрифт:
Заросший травой, запущенный сад окружает такой же запущенный дом. Кирпич кое-где обсыпался и в стенах появились небольшие трещины. Крыша лишилась части черепиц и явно протекает. Наверное, на втором этаже дичайшая сырость и плесень. Окна, через одно, зияют слепыми дырами, лишённые рам и стёкол. Некогда нарядное крыльцо обветшало, ступени осыпались и из них торчат обломки камней. Тяжёлая входная дверь, по виду из дорого сорта дерева, облезла, рассохлась и потрескалась.
М-да. Богатое наследство досталось Алиске. Латать
Пока я разглядывала фронт предстоящих работ, организм напомнил о себе. В желудке вдруг заурчало. Голодно так, протяжно.
— Ух, кофейку бы сейчас и булочку. Синнабон с корицей. Тёпленький, — мечтательно подумала я и зашла в дом.
Заваленная комната с метровыми шатрами из пыли оказалась большим вестибюлем, из которого выходило несколько коридоров. Но подход к ним, как и к лестнице на второй этаж, преграждали кучи хлама, коробки и какие-то высокие ящики.
Свободным был только узенький проход, ведущий куда-то вглубь дома и проходящий мимо комнатки, в которой сладко сопела Алиска.
Тихонько, на цыпочках, стараясь не потревожить сладкий сон девочки, я прокралась по проходу и вышла на кухню.
— Божечки-кошечки! – выдохнула я, — они тут, что, весь хлам из города хранят?
Кухня такая же прекрасная, как и всё увиденное мною до этого. Запущенная, замусоренная и огромная.
Плита с толстым слоем нагара и масла. Сковородки, чёрные от наслоения грязи. Пыльные и поросшие паутиной шкафы. Столы, заваленные грязной посудой вперемешку с некогда чистыми, но теперь пыльными донельзя, стаканами и салатницами.
И вездесущая, жирная паутина, как старая грязная шаль, окутывает столы, высокие потолки, стены, проёмы окон.
Бр-р-р! Что тут вообще творилось? Пировали вурдалаки и кикиморы?
Гр-р-р! – снова напомнил о себе желудок.
Ладно, сейчас отыщу чайник и воду, попытаюсь развести огонь и нагрею чаю. А потом… потом видно будет, что будет потом.
Жаль, нельзя вызвать клининговую службу. Эти девочки-феечки, со своими волшебными пылесосами и чистящими средствами, за день бы вывезли весь этот срач.
— Так, мать, хорош мечтать! Ищи чайник и воду. Надо умыться и позавтракать. – Приказала я себе.
Чайник, чумазый, как Гекельберри Финн, нашёлся на столе, рядом с ним громоздился рваный башмак и засохшая корка сыра.
Вполне очаровательные, если бы не толстенный зелёный слой окисла, медная раковина и медный же краник царственно обитали между плитой и длиннющим деревянным столом.
Кран, несмотря на зелёный налёт, превосходно работал. Вентиль легко повернулся и в раковину хлынул поток прозрачной воды. Я ополоснула чайник, набрала в него воду и взгромоздила на плиту.
Оглянулась в поисках дров – пусто. Оглядела печку – и не нашла ни одного отверстия или дверки, чтобы те самые дрова можно было запихать внутрь печи. — Э-м-м, — протянула я, разглядывая мокрый чайник, — вот и попили чаю. Горшочек вари, блин! – отчаянно прошипела, глядя на печку, — вари, зараза, я есть хочу!
Пуф-ф!
Под чайником вспыхнуло и заплясало необычное красное пламя!
— Ой! – отшатнулась я, — а, что, удобно. И за коммуналку платить не надо. Только, как я это сделала?
Заглянула под печку – обнаружила толстый слой грязи. И всё. Нет ни трубок, ни каких-то приспособлений для подачи газа. Да и не похож огонь на тот, что бывает от газовых плит. Тот огонёк голубой, а этот как маков цвет.
— Волшебство одним словом, — вынесла я вердикт и пошла выковыривать из завалов чашки. Надо же их в божеский вид привести. Из грязных пить не буду.
— А-А-А-А!
Истошный крик Алиски разнёсся по дому. Хрупкая чашка выскользнула из моих рук и звонко хряпнулась об пол, разлетаясь на осколки. Предчувствие беды железными пальцами сдавило мне сердце.
— Алиска, деточка! – взвыла я, схватила первый попавшийся предмет в руки и помчалась на помощь.
Глава №5
Глава 5
Алиска сидела на кровати и практически по-волчьи взвывала, запрокинув голову к потолку.
— Где беда? Кто обидел? – Разъярённой фурией влетаю в комнату, готовая растерзать каждого, кто посягнёт на жизнь и здоровье сиротки.
— А-а! – голос Алиски теряет громкость, девочка поворачивает голову, видит меня и взвывает с новой силой, только тональность вопля меняется. – Дона… я думала…Ик!
— Да что случилось? – я растерянно оглядываю комнату и понимаю, что никого тут нет, кроме нас. Смотрю на свои воинственно вздёрнутые руки с крепко зажатым в них половником – теряю воинственность и откидываю поварёшку в сторону. Потом просто присаживаюсь рядом с Алиской и крепко её обнимаю. – Ты чего?
— Я.. я, — Алиска перестаёт рыдать и теперь икает, — Ик… я думала… ик.. дона Света… ик, что ты меня бросила. И ушла. А я опять одна. Совсем.
Алиска прижимает ко мне свою лохматую голову и теперь просто тоненько плачет, вздрагивая тощими плечами.
— Да разве я тебя брошу, детка? – глажу её по голове, а сама тоже роняю горячие капли. Они солёным дождём оседают на волосах Алиски и искрятся алмазными каплями в лучах утреннего солнца. – Как же ты настрадалась, бедная. Куда небо смотрело? Мимо тебя смотрело равнодушное, глаза вывернув наизнанку! Поплачь, детка… вылей все слёзы, что накопились. Пусть они смоют всё плохое, что у тебя было. Пусть ручьём весенним унесут печали и горести, захватят беды с собой и болезни. Пусть солнечные лучи одарят твою голову золотом, а сердце теплом, чтобы жила ты и радовалась. А я рядом буду, пока нужна тебе. Плачь, детка. Пусть это будут твои последние горькие слёзы.