Влад Лиsтьев. Поле чудес в стране дураков
Шрифт:
Утром 1 марта Лисовский улетел в Санкт-Петербург. Впрочем, убийство Листьева заставило его вернуться в Москву уже на следующий день и выступить на пресс-конференции, организованной „Круглым столом бизнеса России“. Сергей Лисовский говорил мало. Он сообщил, что близким другом Листьева он никогда не был, но всегда сохранял с ним приятельские отношения. В гибели Листьева он обвинил его коллег-журналистов: „Вам всегда нужна сенсация“. Он напомнил о том, что убивают не только знаменитостей, но и простых сограждан: „Когда убили моего друга, простого человека, Листьев и Любимов передачу о нем делать не захотели. Никто не хочет разглядеть человеческой трагедии… Я могу убедительно ответить на все ваши вопросы, но ради памяти этого человека я не хочу это обсуждать. Это будет неуважение к нему, если я буду сейчас говорить и отвечать на ваши вопросы“».
Многие до сих пор подозревают Лисовского. Марк Рудинштейн, по-моему, до сих пор уверен, что так оно и есть, причастен. Он рассказывал мне, что накануне убийства был в приемной Листьева, видел, как оттуда вышел Сергей, и помнит, что там звучало. Но дело ведь в том, что решение о запрете на рекламу было коллегиальным, Листьев, повторюсь, его только озвучил и Лисовский не мог этого не знать. Это во-первых. А во-вторых, косвенное подтверждение невиновности Лиса: в день убийства у него в «пыточной» на Олимпийском находились два «клиента», с которыми его попросили разобраться за угон какой-то там машины. Да, да. В офисе Сергея Федоровича на Олимпийском проспекте было оборудовано особое помещение без окон, с привинченным столом, кольцами в бетонных стенах, с впечатляющим антуражем, где «специально обученные люди» вели беседы с провинившимися. По словам Разбаша, первым «клиентом» этого «заведения» был Юрий Грымов, который работал на Лиса, но в какой-то момент решил уйти, нарушив обязательства. С ним, правда, разговаривали без физического воздействия, давили на психику. В общем, если бы он заказал Листьева, то, конечно же, освободил бы помещение, понимая, что повальные обыски неминуемы. Вряд ли бы осмотрительный бизнесмен стал так подставляться, если бы планировал это убийство. Зачем дополнительный компромат?
Кого-то эти детали могут удивить. Но не надо забывать: время было такое, многие (если не все) серьезные бизнесмены имели подобные «переговорные».
Версия, обнародованная в «Московском комсомольце» Э. Николаевой (номер от 13 февраля 1997 г.):
«Трагедия Листьева началась, когда слабые в финансовом отношении компании „ВИD“ и „ИнтерВИД“, начав контролировать на основном канале значительный процент прайм-тайма, т. е. наиболее „смотрибельного времени“, стали опасны политически. Телекомпания „ВИD“ определяла и регулировала противостояние Верховного Совета и президента. Огромная политическая рекламная кампания Руцкого, Хасбулатова проходила по „Красному квадрату“. Неважно, кого они критиковали в этой передаче, а кого хвалили. Важно то, что они показали свою влиятельность. В тот момент, когда это их количественное влияние на телевидении (а они имели на останкинском канале 80 % наиболее важного времени) перешло в качественное, получилось, что это уже не Андрей Разбаш и не Влад Листьев, а чуть ли не главная группа на ТВ. Эта группа начала демонстрировать свое влияние. Она демонстрировала свою силу и до назначения Листьева, и после. Листьев стал мешать группе, которая пыталась подчинить себе политическую и экономическую ситуацию в стране. Как вы помните, сначала планировалось создать „президентское телевидение“ — это та же группа депутатов, только на телевидении. Она должна была снова привести Бориса Николаевича во власть.
Трудно сказать, знал ли Листьев, для чего его зовут на ОРТ, в то самое „президентское телевидение“, или не знал, какая ему отводится роль, и думал, что, как профессионалу, ему дадут возможность делать свободное телевидение. Ведь Листьев, Любимов, Разбаш — это фанатики телевидения. Им все равно, что им придется делать, — для них важно владение самим инструментом. Они, конечно же, не хотели, чтобы какие-то сумасшедшие задушили свободу слова совсем, и думали, что если на постах „душителей“ окажутся они, то смогут сдержать этот процесс. Они не совсем рыночники, они пытались решить этот вопрос чисто административным путем. Влад и „ВИD“ получили „административную валюту“ — право что-то решать, кого-то снимать. Но эта „валюта“ плохо конвертируется в доллары, но легко конвертируется в убийство. Но зачем столь кровавый конец — возникает резонный вопрос. Ведь Листьева можно было просто снять с должности исполнительного директора или назначить туда другого талантливого человека из другой структуры — не из „ВИDa“. Ответ прост — нельзя. Это общественное телевидение. Все приняли правила игры — рыночные. Назначение Влада — это рыночный ход. А назначить какого-то неизвестного человека на должность директора этого телевидения значило убить это телевидение с самого начала. Или, во всяком случае, еще больше усложнить и так непростую ситуацию. Листьев был обречен на эту должность…
Влад просчитался, когда, получив административные рычаги, решил, что получил все. Когда „там“ поняли, что к Листьеву надо подходить с просьбой что-то поставить в сетку вещания, что надо просить, чтобы он помог избрать президента или нужных людей в парламент, то все — в этот момент его судьба была решена.»
II.II. Слухи — дым, но не огонь
О том, что Листьева могут убрать, стали поговаривать сразу после слухов о его назначении, которые слил в ТВ-тусовку общительный Саша Гафин. Режиссер Петр Соседов вспоминал:
«В феврале 1995 года в сауне спорткомплекса ЦСКА собралась довольно разношерстная компания. Пили пиво, говорили о жизни, о делах. Вдруг речь зашла о рекламе. Поскольку из всех присутствующих я был единственным профессиональным телевизионщиком, да к тому же еще и работал директором рекламного агентства, все присутствующие слушали меня очень внимательно.
— Ребята, — сказал я, — в нашем бизнесе должны кого-то убить. Кого — не знаю, но что убьют — это точно. Уж слишком многие люди лишатся больших денег из-за грядущих на телевидении перемен.
— Ну а все-таки как думаешь, Петр, кого могут убить?
— Могут Лисовского. Он заключил договоры на размещение различных роликов в эфире Первого канала с немцами, голландцами, с нашими бизнесменами, и теперь в связи с тем, что рекламы на ОРТ не будет, все эти деньги нужно возвращать, а они, скорее всего, потрачены.
— А еще кого?
— Могут Березовского, попытка уже была. Могут Гуревича, Лесина, Чернонога, Белошапко, да много кого.
Далее началось широкое обсуждение методов и мотивов различных преступлений, и я рассказал об убийстве главного редактора музыкальной редакции Куржиямского.
По слухам, ходившим среди сотрудников ТК „Останкино“, ему была дана взятка 11 миллионов рублей (по тем временам довольно серьезные деньги). Должен был быть эфир с каким-то клипом, что-то не получилось, и братки не стали вникать в тонкости программирования и этого телевизионного чиновника хлопнули. Сейчас, видимо, назрело время замочить кого-то еще.
На этом и закончили разговор.
И вот буквально через три-четыре дня сообщение об убийстве Владислава. Никак не думал, что убьют именно его. Хотя если рассуждать логически, то кого же, как не его? Кто одним из первых в нашей стране заработал на рекламе огромные деньги и начал буквально контролировать весь рынок телерекламы? Кто выдвинул идею создания телеканала без рекламы, тем самым оставив без куска хлеба (и бокала шампанского) владельцев рекламных агентств? Кто поставил на уши весь рекламный мир? И наконец, у кого совсем не было охраны? Березовский после покушения окружил себя буквально непробиваемой стеной. Лисовский тоже позаботился о собственной безопасности, я был у него в Олимпийском, лично видел все эти металлоискатели и прочие атрибуты охраны VIP. Листьев же был не защищен никем и ничем. Он представлял очень легкую добычу даже для киллеров средней руки, а уж если верить Константину Боровому, сказавшему в своем интервью, что убийством Листьева занималась целая организация, то становится понятным, что для высококлассных, профессиональных убийц Владислав был идеальной мишенью.
Ну и, наконец, сама ситуация в рекламе, политика участников рынка — рекламодателей, рекламопроизводителей, рекламовещателей и так далее. О тогдашних рекламных агентствах следует рассказать особо. Все работали по бартеру: за финансирование какой-нибудь телепередачи фирма получала несколько минут рекламного времени и продавала эти минуты рекламодателю, уже по своей, завышенной, цене. Все всех вроде бы устраивало, и вдруг был создан ХОЛДИНГ. В него вошли Лесин, Березовский и Лисовский. Не знаю, какие подходы они нашли к тогдашнему останкинскому начальству, но им было отдано все. Бартер отменили, рекламу стали ставить в межпрограммном пространстве в так называемых щелях. Мало того, ХОЛДИНГ начал рекламировать свои телефоны в останкинском эфире, и все, подчеркиваю, все наши клиенты, думая, что они работают без посредников, напрямую с телекомпанией, ушли в ХОЛДИНГ. Мелкие агентства, в том числе и агентство, которым руководил я, пошли по миру. Вот на этом судьбоносном для меня этапе и состоялась встреча в сауне спорткомплекса ЦСКА, с которой я начал эту статью.
Был ли кто-то из трех рекламных баронов — Лесин, Березовский или Лисовский — непосредственным заказчиком убийства? Скорее всего, нет. С Лесиным я вообще не пересекался, из всех фирм, работавших на ниве рекламы, „Видео Интернэшнл“ вела самую взвешенную и неагрессивную политику. Чувствовалось, что это очень мощная структура с очень сильными позициями на РТР, но давления на конкурентов не ощущалось, во всяком случае, лично я его не чувствовал. В то же время с „Премьер СВ“ наши интересы сталкивались постоянно, и счет был не в мою пользу. Сразу после убийства один мой знакомый, тоже профессиональный телережиссер, рассказал, что Березовский взял у Листьева очень крупную сумму в валюте, причем наличными, и за несколько дней до смерти Владислав просил Березовского эти деньги срочно вернуть, но у Бориса Абрамовича свободных средств не оказалось. Про Лисовского вообще знающие люди говорили, что заказное убийство — это не его стиль и такими методами Сергей Федорович не действует, хотя мотивы у него, конечно, были, и еще какие. От себя могу добавить, что когда Дима Дибров отправлял меня к Лису со сценарием телеигры „Звездный билет“, который я написал для телекомпании „Свежий ветер“, он кратко охарактеризовал будущих партнеров. Мне нравится работать с этими людьми… в том числе и потому, что они не связаны с криминалом. И когда мы снимали пилот-программу телеигры в элитном клубе-ресторане „Феллини“, его директор, приглашая меня стать членом клуба (постоянным посетителем ресторана), категорически попросил: