Влад Лиsтьев. Поле чудес в стране дураков
Шрифт:
Далее Лена вновь цитирует Мишу: «Эта книга — собрание свидетельских показаний, по сути, перекрестных допросов, препарированных автором. Это не только про „Взгляд“ и взглядовцев. Это книга о журналистике».
И вновь возмущается: «С точки зрения следователя допрос, конечно, тоже в чем-то интервью. Вот только понимает ли г-н Леонтьев разницу между журналистом и следователем?»
Михаил писал: «Я считаю журналистику мерзкой профессией, выбираемой ущербными людьми. Журналисты — профессиональные дилетанты. Это не литература, не искусство, не наука, а всего понемножку. Есть такие уникальные отечественные учреждения — журфаки. Это места, где учат борзо писать (или снимать) на темы, в которых пишущий (или снимающий) некомпетентен. „Журналистское образование“ — это нонсенс. Кстати, именно поэтому наиболее приличные журналисты, за редким исключением, имеют какое-нибудь нормальное фундаментальное образование».
Лена вскипает: «Вот автор и раскрылся. Нет у него профильного образования, „гимназиев не кончали“, поэтому г-н Леонтьев развивает тему о бесполезности журфаков. Почему люди, которые окончили вузы по специальностям, весьма далеким от журналистики, не только дают публично свое „компетентное“ заключение по вопросам образования на журфаке, но и работают по специальности, существование которой сами же и отрицают? Действительно, прекрасный способ: таким, как они, „вон из профессии“ не скажешь. И вообще сейчас профессионалы не в моде, не в тренде… В прежние времена, чтобы быть хорошим журналистом, нужно было иметь литературный талант и определенные убеждения. Нужно было служить делу, а не прислуживать. Амбиции же, особенно ни на чем не основанные, стремительно растут у кухарок и швейцаров!»
Леонтьев заметил: «Журнализм является квинтэссенцией интеллигентского сознания, построенного на самомнении, презумпции морального превосходства и примитивных мировоззренческих клише. Журналистика, вот эта самая — „с большой буквы“, бьющая себя в грудь, воображающая себя совестью нации, — это и есть главный носитель и дистрибьютор клишированного сознания, свойственного современному цивилизованному обществу».
Отвечает Карпова: «Однако г-н Л. не считает себя „совестью нации“. Как и интеллигентом. Собственно, от журналистики он тоже открещивается. Кто же это вещает нам по вечерам из телевизора, расширяя наше „клишированное сознание“?! Кто же Вы, мистер Леонтьев? Новый Капитан „Однако“ Очевидность? Родоначальник однако-журналистики?»
Михаил категоричен: «Журналисты — примерно такая же пакость, как „молодежь“. Все беды, катастрофы и катаклизмы — от молодежи. И в принципе единственным смыслом жизнедеятельности „молодежи“ является пережить этот период, не покалечив себя, окружающих и государство. Поскольку „Взгляд“ был продукцией как раз молодежной редакции, это также имеет к нему отношение».
Карпова возмущается: «Это мое самое любимое место в предисловии! Еще Монтень заметил: старость любит давать хорошие советы, потому что уже не в силах давать дурные примеры. Зоологическая ненависть к живому — к молодым, к профессиональным, к коллегам — свойственна мертвому, которое в свою могилу живое пытается затянуть и там сжать в ледяных объятиях. Дряблость души, не позволяющая принимать и познавать новое, — признак опасного душевного состояния. Как говорят нынешние молодые, „родился мертвым“, и это уже не определение, а диагноз. Неспособность принимать живое, задорное, шумное, озорное, да и просто новое — признак преждевременной душевной старости. От этого пассажа пахнет тленом и затхлостью. А „Взгляд“ — дело молодых. Не забывайте об этом, г-н Леонтьев. И та молодая шпана, что сотрет вас с лица Земли, уже дышит вам в поседевший до срока затылок.
В интернете очень модным занятием является троллинг. Так вот, г-н Леонтьев изобрел нечто ему обратное — эльфинг. Когда нахваливающий буквально удушает жертву насмерть в своей преданности и восторгах. От такого „эльфинга“ становится неловко всем: и самому объекту страсти нежной, и тем, кто за этим наблюдает со стороны».
Ну что сказать? Миша — мастер эпатажа. Лена же, как и многие экс-коллеги, не готова мириться с методикой вивисекции. Для нее проект, коим все горели некогда, остается священной коровой. Она не готова признавать полутонов. Я, рискую подставиться, все же признаюсь: мне посыл Леонтьева понятен, я понимаю и его надрыв, и его, как принято сейчас говорить, message. Что касается Карповой, то меня всегда огорчал сакраментальный «переход на личность». Это было (может, и осталось) характерно для Саши Любимова, но ни Влад, ни Дмитрий Захаров в этом замечены не были.
Там же, в ее ЖЖ, я ответил Карповой:
«Лена, как-то странно было бы, если предисловие исполнял бы один из персонажей. Мне близка позиция Миши, он блистательный публицист и не боится быть неполиткорретным. И я, право, считаю: предисловие и рецензии на книгу — поэтичней и резче, чем сам манускрипт:) Я ведь много не отважился рассказать, чтобы не попалить того же Люби, которому реально обязан и коим восхищаюсь по сей день… ты из молодежки и журфак закончила: поэтому не можешь быть беспристрастна. мне потому и нужен был чел со стороны для предисловия, не обремененный корпоративными пристрастиями».
Поначалу мне казалось, что работа над TVlution будет приятной мемуаристикой, а на деле оказалось, повторю, что люди, которые работали на этом проекте, сейчас настолько ненавидят друг друга, что придется поссориться со всеми. Точки зрения на одни те же факты и сюжеты у разных участников оказались диаметрально противоположными.
Но я, как камикадзе, осознанно иду на риск конфликта, ибо испытываю ностальгическую симпатию ко всем героям и не могу никого предпочесть. Ведь я не оговорился: все «взглядовцы» были людьми героическими. И я бы даже сказал, бескорыстными. Что в нынешней системе координат — одно и то же ©. Они работали не за славу, не за деньги — а за идею. Не ведая, что являются пешками в чужой игре, что ими двигают кукловоды, гораздо более опытные и смышленые. Я лишь post factum узнал, что инициатива создания «Взгляда» принадлежит Лубянке. Что это было детище КГБ СССР, которое контролировалось соответствующим отделом ЦК партии. И если бы мне об этом сказали в ту пору — я бы просто не поверил!
Встречаясь с экс-коллегами для уточнения подзабытых деталей, я от беседы к беседе погружался все глубже в пучину уныния.
— Неееет, друзьями мы никогда не были. Никогда. Мы просто работали вместе, — с печальной улыбкой диагностировал Политковский.
Сегодняшний поствзглядовский контекст ультимативную установку скорректировал: «Кто не со мной, тот против меня». Потому что ныне каждый по себе, разбежались траектории, как круги по воде. Круги от брошенного камня, который тихо спал за пазухой. Потому что союзников-то не осталось. Потому что счет идет на миллионы и судьбы. Потому что объем взаимопретензий всегда пропорционален делу. А Дело «взглядовское» было воистину значительным. Грандиозным было.
И вот самый заслуженный из ведущих «Взгляда» Владимир Мукусев (и самый, замечу, старший по возрасту, хоть и не по званию) обвиняет мудрого ТВ-гуру Анатолия Лысенко, положившего на алтарь исчезнувшего бренда свое здоровье, в подлом доносительстве (сотрудничестве с КГБ). А сам «Лысый», говоря об отважном суперрепортере Саше Политковском — который лично для меня всегда был тождествен трейдмарку под названием «Взгляд», — может со снисходительной полуулыбкой пробросить — «лентяй и пьяница». «Политок», в свою очередь, считает, что его в свое время некрасиво «кинул» покойный Влад Листьев со товарищи. А у Листа еще тогда были горькие претензии к хитрым своим компаньонам, которые при дележки роскошной площадки пятничного эфира на Первом канале с помощью наивного (?) Анатоль Григорича Лысенко отодвинули его от перспективного, как грезилось, направления политической журналистики, ловко пристроив самого популярного из ведущих в «клоунскую» нишу конферансье-в-бабочке.
Один из первой тройки ведущих, Дмитрий Захаров, не общается с экс-коллегами, а распиаренный мегапродюсер и блистательная ТВ-икона Кира Прошутинская, стоявшая у истоков проекта, печально констатирует:
— Не люблю упрекать людей в неблагодарности, но некоторые меня удивляют: Захаров почему-то при встрече даже не здоровается, словно мы и не знакомы вовсе.
И каждый по-своему прав. Каждый. «Правда всегда одна, это сказал фараон», — мрачно утверждал Слава Бутусов, но мы-то знаем, что она у каждого своя. И берусь предположить, вспоминая о том времени, что легенды не кривят душой. Просто каждый помнит лишь то, что хочет помнить его эго. С нужным ракурсом. С «правильными» деталями. И это тоже природа. Природа двуногого. Природа человека.