Влад
Шрифт:
— Будешь осматривать товар? — спрашивает Олег, отрывая меня от прекрасных видений, на которых я бы предпочел задержаться. Его взгляд скользит в угол, и он присвистывает: — Ну, будь я проклят, парень. Это та, на которой ты женишься? — Он машет рукой, слишком дружелюбно для торговца оружием, подзывая ее к себе. — Иди сюда, хорошенькая малышка. Представься дяде Олегу.
Я стискиваю зубы и сердито смотрю на Ирину. Я знал, что дамы Волковы приедут сегодня, но, конечно, не ожидал увидеть ни одну из них до ужина. Держать ее здесь окажется для меня сложнее,
Они всего лишь пешки.
Без сомнения, великолепные, но все же пешки.
— Иди сюда, — рявкаю я и щелкаю пальцами, указывая на ковер передо мной.
Щеки Ирины вспыхивают, но она подчиняется. Это действительно возбуждает мой член. Передо мной вспыхивают образы ее, стоящей на коленях. Ее светлые локоны путаются в моем кулаке, когда я трахаю членом ее прелестный ротик. Медленно, как будто сама ее походка призвана соблазнить меня, девушка направляется ко мне. Я замечаю каждую деталь при ее движении. То, как она прикусывает свою полную нижнюю губу, которую я бы с удовольствием пососал. То, как ее шея слегка розовеет в моем присутствии. То, как ее маленькие сиськи подпрыгивают под платьем при каждом шаге.
Милая Ирина, ты слишком рано раскрыла свои карты.
Ты хочешь меня, но я не могу быть твоим, любовь моя.
Ирина останавливается передо мной и приподнимает голову. Ее ноздри раздуваются, когда она вдыхает мой запах. Это что-то делает с моими внутренностями. Побуждает низменные потребности. У меня возникает желание схватить ее за тонкое, без единой царапины горло и сжимать до тех пор, пока не останутся следы от моих пальцев на несколько дней.
Станут ли ее пухлые розовые губы синими?
Будет ли у нее перехватывать дыхание? Вцепится ли в мой жилет и расстегнет пуговицы?
Или она бы стонала, извивалась и раздвигала для меня ноги?
Примет ли меня милая Ирина, сорвется ли с ее губ мое имя, которые больше не будут ощущать вкуса воздуха?
Мой член невероятно тверд, и я не осознаю, что поражен, просто глядя на нее, пока Олег не издает смешок. Он может быть близок к моему отцу и, следовательно, являться моим союзником, но то, что он только что увидел, является основанием для увольнения. Окончательное. Я бросаю взгляд в его сторону, и он поднимает руки в знак капитуляции.
— Я ничего не видел, парень, — говорит он. — Встретимся у грузовика. — Олег поспешно выходит из моего кабинета и скрывается из виду. Мудрый человек.
— Что ты здесь делаешь? — требую я низким и смертоносным голосом. Мой взгляд все еще прикован к дверному проему, потому что я не могу смотреть на нее. Ирина ослабляет меня своим взглядом. Таким милым и любопытным. У меня нет времени разбираться с этим прямо сейчас.
— Я пришла поговорить с тобой. Хотела тебя кое о чем спросить.
— О? — Я поворачиваюсь и смотрю на ее юное лицо.
Всего несколько месяцев назад она была всего лишь ребенком. Неприкасаемым, недосягаемым ребенком. И все же я фантазировал о том, о чем не должен мечтать ни один мужчина. Мечтать о том, чтобы прижать ее к себе, раздвинуть ее нежные бедра и проникнуть в ее тугое, девственное тепло. Иногда мне хочется, чтобы мой мир не был таким сложным. Я бы от столького отказался, только чтобы хоть раз попробовать то, что другие считают само собой разумеющимся. Что-то такое простое, как трахнуть женщину, от которой ты зависим. И я зависим. Она имеет надо мной власть, и притяжение становится невыносимым.
Ее взгляд перемещается к моему рту, затем к адамову яблоку. Ирина продолжает скользить взглядом вниз, пока не останавливается на кармане моего жилета. Она поднимает руку и тонкими пальчиками задевает мой карман, убирая выбившуюся нить ткани. Как только девушка собирается выкинуть нитку, я хватаю ее за изящное запястье. Кожа к коже. Если бы Ирина была моей, я бы украсил ее нежные запястья сверкающими драгоценными камнями.
— Не кидай его на пол, — бормочу я хриплым голосом.
Уголки ее губ приподнимаются в улыбке.
— Ты позволяешь дяде Олегу разбрасывать недоеденное яблоко в твоем кабинете и капать соком на твое кресло, но я не могу уронить нитку?
Я бы ничего так не хотел, как продолжить взаимное подшучивание и пофлиртовать с великолепной девушкой. К сожалению, у меня есть долг, и он зовет, черт возьми. Ирина сестра моей невесты. Я не могу хотеть ее. Даже если бы эгоистично трахнул девушку и сорвал ее спелую вишенку, зная, что она отдаст ее мне, но я не могу. Отец оторвет мне голову, если я нарушу брачное соглашение.
— Волковым давно пора познакомиться с тем, как Васильевы ведут бизнес, — выпаливаю я, и мой голос становится холодным. Я не могу заставить себя отпустить ее руку. — Скажи мне, чего ты хочешь, и тогда я намереваюсь взыскать с тебя оплату.
Девушка сводит брови вместе, когда до нее доходит понимание того, что наш момент упущен. Хотел бы я вернуть ее улыбку, но сейчас не время. Возможно, его никогда не настанет. Ирина пытается высвободить свое запястье из моей хватки, но я сжимаю его крепче. Если я не могу украсить ее запястье драгоценностями, вместо этого она может носить от меня синяки.
— Мне нужна студия.
Я моргаю, глядя на нее.
— В крыле есть кабинет, и мне сказали, что вы с Дианой делили свой раньше…
— Не кабинет, а студия. — Ее щеки становятся розовыми, когда она отводит от меня взгляд. — Как солярий у нас дома.
Рисовать.
Вся яростная решимость оставаться сосредоточенным падает к моим ногам и разлетается на миллион осколков, когда мой разум перебирает возможные студийные помещения в моем доме. Я хочу держать ее подальше от южного крыла, где живет отец. Возможно, вместо этого лучше рассмотреть западное крыло. Я как раз знаю одно место.