Владелец
Шрифт:
— У нас свои обычаи. По сути, они отражают реальность. Но понятие «хозяин» составное, всеобъемлющее. И почему-то мне кажется, что не столь элементарное, узкое, как вы, вероятно, подумали.
Кайсар уловил сарказм в голосе старшей леди Кримера и успел заметить мелькнувшую на губах младшей едва заметную улыбку. Понятно, девочки показали коготочки. А он решил поиграть с ними и снова подался ближе к Шанель, которая в ответ на его маневр вновь замерла и, кажется, даже дышать перестала. Он заметил сквозь вуаль, как расширились ее глаза, а ротик удивленно приоткрылся.
Кай медленно протянул к ее лицу руку и кончиками пальцев потрогал нежнейшую и легчайшую вуаль — ткань почти не ощущалась его огрубевшей кожей, словно он пытался прикоснуться к туману.
Шанель резко выдохнула, от чего едва осязаемый розовый «туман» колыхнулся, и Каю нестерпимо захотелось сорвать его, чтобы наконец-то четко увидеть лицо девушки, цвет глаз, их выражение, да мало ли… Странное притяжение влекло его к ней, разбивая вдребезги хладнокровие и рассудочность.
Кайсар чуть потянул ткань с намерением приподнять или отодвинуть, но Шанель вскинула руку, обхватила своими тоненькими пальчиками его широкое запястье, останавливая.
— Я бы на вашем месте этого не делала! — ледяным тоном предупредила Айсель.
Кай словно очнулся, неохотно выпустил вуаль из пальцев и вновь вернулся в прежнее демонстративно расслабленное положение.
— И почему же?
— Открыть моим глазам мир может только будущий муж. Прежде подарив сафин своего Дома. Это традиции, которым мы неукоснительно следуем.
— Сафин? Что это такое? — бесстрастно поинтересовался Кай.
Шанель дотронулась до ярких цветных шариков на голове.
Хм… А Кайсар-то думал, что это всего-то своеобразное украшение, из тех, что носит молодежь.
— Сафины — это знак Высокого Дома. Честь Дома, которую берегут больше жизни.
— А если девушка или мужчина не аристократ, скажем, например, иномирец? Тогда как? — едва заметно усмехнулся Кай.
— Сафины есть у каждого Дома, чем они разноцветнее, тем ниже род. И соответственно, чем меньше цветов, тем род более высокий и старый. А браки с иномирцами случаются крайне редко, на этот счет действует официальная договоренность.
— Занятно! — пробормотал Кайсар, не спуская взгляда внимательных серых глаз с Шанель.
— А какие у вас на Крамме брачные традиции? — опять вмешалась старшая леди тоном, не допускающим отказа.
Кай пожал плечами, пытаясь мысленно отыскать информацию о «присвоенном» мире, но его спас официант, который в этот момент принес девушкам еду и принял у него заказ.
Кайсар попытался вновь разговорить сестер и поинтересовался, казалось бы, безобидным и нейтральным — конечной целью их пути. И зря, потому что почувствовал подозрительные взгляды, наткнулся на глухое молчание и почти осязаемый страх. Леди Кримера быстро поели и чинно удалились, коротко попрощавшись, хотя их уход больше походил на бегство. Очень, очень все это загадочно! Похоже, они от кого-то прячутся или вообще — беглянки.
ГЛАВА 9
Станция военно-космического назначения «Рюш».
Свою ошибку девушки учли, и пока шли к каюте, разговаривали на родном языке.
— Шанель, я же просила тебя быть осторожной с этим мужчиной! — шепотом попеняла сестре Айсель.
— Понимаю… — вздохнула та, — но он сам… так неожиданно. Ты же видела. Я пресекла его попытку снять вуаль. Так неловко вышло…
Шанель неосознанно коснулась подбородка там, где пальцы Кая дотронулись до ее кожи — казалось, это местечко до сих пор горит. Поймав себя на том, что сократила имя мужчины, она внутренне обмерла. Ведь так обращаться к постороннему мужчине — интимно и лично — запрещено. Даже мысленно нельзя, иначе случайно может вырваться в разговоре, и тогда позор ляжет грязным пятном на репутацию не только шейтинки, но и Дома.
В каюте девушки смогли расслабиться и дать выход эмоциям.
— Шанель, я боюсь! — простонала Айсель.
Она буквально содрала с себя сафри, затем, словно обессилев, рухнула в кресло, но усмирила свой порыв и аккуратно сложила одежду на колени.
— Чего ты боишься? — настороженно спросила Шанель, снимая капюшон и поднимая вуаль.
— Всего боюсь! Двадцать четыре года я жила, ни о чем не думая. Считала, что гибель родителей — крушение всех надежд. Что после этого мне самой не захочется жить. Но дядя Корин и тетя Шей… стали мне мамой и папой. А ты и Керим — родными братом и сестрой.
— Тогда не понимаю, чего ты…
— …всего, Шанель! Как подумаю, что вокруг меня столько мужчин, в холодный пот бросает. И все так смотрят, словно женщину никогда не видели. Нас, конечно, готовили к тому, что иномирцы — другие, но действительность превзошла ожидания. Они оказались еще хуже, сестренка, как животные… Этот Кайрен фен Драм смотрел на тебя, будто съесть хотел. Прямо там! Или провести слияние… немедленно. Что бы тогда с нами было… с тобой? А? Мы беззащитные… совершенно… перед ними.
Айсель закрыла некрасиво сморщившееся лицо ладошками и зарыдала, сжавшись в комочек. Шанель не ожидала истерики от сестры. Вот только не от нее. Более слабой духом она считала себя. Ей тоже хотелось расплакаться от чувства одиночества и страха перед агрессивным окружающим миром, чужим миром, но сестра опередила. Должен же хоть кто-нибудь пожалеть ее. Шанель присела на подлокотник, обняла Айсель за вздрагивающие плечики, прижала к себе, утешая и поддерживая.
Айсель, как маленькая девочка, ткнулась лицом в колени сестры и завыла:
— Я домой хочу, к дяде и тете… Я к Кериму хочу… к Эдеризу… Я стану самой лучшей женой, только бы он никогда не оставлял меня одну.
Шанель ласково гладила медные волосы сестры, успокаивая и приговаривая:
— Я же с тобой, сестренка. Ты не одна! У нас все хорошо. Тут замечательная охрана, военные…
— Шанель, ты знаешь, что я вижу по ночам в последние дни? — Айсель приподняла с колен сестры заплаканное лицо и, посмотрев в фиалковые глаза, выпалила: — Сперму, Шанель! Мне снятся кошмары — вокруг меня реки мужского семени.