Владетельный рыцарь
Шрифт:
Он услышал, как звучат тревожные голоса, словно расспрашивавшие о чем-то, но не обратил на это внимания.
Наконец появился лекарь, проскользнув сквозь толпу рыцарей, собравшихся вокруг Монкадаса, и Калар отошел в сторону, чувствуя себя беспомощным.
Вокруг послышалось еще больше возбужденных голосов, и рога протрубили совсем близко. Калар повернулся к Бертелису, который, отойдя от Монкадаса, оглянулся узнать, что происходит. Люди вокруг удивленно переговаривались, слухи распространялись по толпе, словно лесной пожар.
– Что
– спросил Калар.
– Прибыли йомены-всадники в цветах герцога Леонуа, - ответил Бертелис.
– Земли Леонуа атакованы!
– прокричал с седла один из йоменов.
– Герцог просит вашей помощи! Враг напал на нас!
– Какой враг?
– крикнул Калар.
– Норсканцы!
– пришел ответ.
ГЛАВА 6
Каждое движение было мучительной пыткой. Ее суставы, истерзанные артритом и ревматизмом, пульсировали болью, и проковыляв не больше двадцати шагов, она начала задыхаться. Зрение было туманным и расплывчатым, яркий свет причинял глазам боль. Она прислонилась к бочке, стоявшей у обочины грязной дороги, тянувшейся мимо деревни, чтобы перевести дух.
Элизабет ушла из пещеры ведьмы перед рассветом, отчаянно пытаясь вернуться домой. Там, в отчаянии думала она, кто-то же должен будет помочь ей.
Элизабет все еще глотала воздух, словно рыба, выброшенная на сушу, когда в нее попал камень. Он ударил ее в щеку, разорвав сморщенную кожу, по ее лицу потекла слабая жидкая кровь. Элизабет вскрикнула и подняла свои иссохшие руки, пытаясь защититься, когда на нее посыпались новые камни, куски навоза и гнилые овощи.
– Ведьма! Ведьма! Ведьма!
– закричали дети, дразня ее. Элизабет закрыла лицо руками. Гнилой кабачок разлетелся на куски, ударившись о бочку рядом с ней, обдав все вокруг зловонной жидкостью и массой извивающихся червей. Еще один камень ударил в ее высохшую грудь, раздался сухой деревянный треск, когда сломалось ребро.
Вскрикнув, она поднялась и заковыляла так быстро, как только могла, пытаясь спастись от беспощадных детей. Но она поскользнулась в грязи и упала.
– Ведьма! Ведьма! Ведьма!
Дети подошли ближе, и несколько из них постарше начали бить ее палками. Вокруг грязных детей с возбужденным лаем бегали паршивые тощие собаки. Элизабет, рыдая, сжалась в грязи.
– Проваливайте, мелкие засранцы!
– проревел чей-то бас, и Элизабет вздохнула с облегчением, когда дети со смехом разбежались.
Она лежала, рыдая, в грязи и навозе, отчаянно пытаясь перевести дыхание и успокоить сердце, бьющееся, как у пойманной птицы. Все тело терзала боль. Смутно она разглядела, что вокруг нее стоят несколько крестьян, но не было сил подняться и заговорить с ними.
– Осторожнее, стражник, - сказал один из них.
– Это же старая ведьма Хегтесс.
– Да ладно, - фыркнул стражник.
– Это точно она, - подтвердил другой крестьянин.
– Чертова ведьма наложила проклятие на моего кузена. Я к ней и не подойду.
Ее накрыла большая тень, и Элизабет испуганно съежилась.
– Это верно, ты и есть старуха Хегтесс?
– пробасил грубый голос.
Элизабет отчаянно затрясла головой, застонав от боли.
– Я задал тебе вопрос, карга, - прорычал стражник, тыкая ее древком алебарды.
– Нет, - с трудом произнесла она.
– Ты называешь моего человека, честного члена нашей общины, лжецом?
– стражник снова ткнул ее алебардой.
– Нет, - прохныкала она. Поднявшись на четвереньки, она потянулась иссохшей рукой к стражнику, но тот брезгливо отодвинулся.
Пытаясь хоть немного восстановить достоинство, Элизабет с трудом поднялась на ноги, кое-как выпрямила спину, подняла подбородок и посмотрела на стражников.
– Не глядите ей в глаза!
– предупредил один из них, и они все опасливо шагнули назад.
Повелительным тоном Элизабет обратилась к стражникам.
– Я леди Элизабет из Карлемона, и я требую, чтобы вы немедленно сопроводили меня во владения моего отца.
Мгновение стояла тишина, после чего йомены разразились хохотом. Их смех причинял Элизабет не меньше боли, чем камни, которые бросали в нее дети несколько минут назад. Она чувствовала, как этот смех жжет ее.
Внезапно из глубин памяти всплыло имя, и она поняла, что узнала голос стражника. Он был одним из ратников, сопровождавших ее возлюбленного Калара в поход против зеленокожих в Бордело шесть месяцев назад. А перед тем, как уйти в поход, он оказал ей услугу, вдруг вспомнила она. Как же его звали? Перди? Перло?
– Пердо, - вспомнила она, указав на него пальцем.
– Стражник Пердо.
Стражник, изумленно ахнув, шагнул назад.
– Откуда ты знаешь мое имя, карга?
– спросил йомен, а его люди начали испуганно перешептываться.
– Ты однажды оказал мне услугу. Я ехала верхом вместе с Каларом, возвращаясь с прогулки по западным полям. Вдруг залаяла собака, моя кобыла испугалась и вздрогнула, я на секунду потеряла равновесие и уронила свой шарф на землю. Ты подобрал его для меня, - сказала Элизабет, вспомнив этот случай так ясно, словно он был вчера.
– Брат Калара, Бертелис, ударил тебя, хотя я пыталась остановить его. Он сказал, что шарф навсегда пропахнет крестьянской вонью. Мне жаль. Это был добрый поступок, и я так и не поблагодарила тебя за него.
Ее слова были встречены пугающим молчанием.
– Я говорил тебе, Пердо. Она ведьма, - наконец прошептал один из стражников.
Элизабет снова попыталась заговорить, но стражник шагнул вперед и ударил ее по лицу рукой в кольчужной перчатке. Удар выбил несколько гнилых зубов, и Элизабет снова рухнула в грязь.
– Там не было никого, кроме меня, леди и двух молодых лордов, - сказал он.
– Ты могла узнать об этом, только если ты и вправду ведьма! Связать ее! И засуньте кляп ей в рот, чтобы она не смогла околдовать нас.