Шрифт:
Энтони Рейнольдс
ВЛАДЕТЕЛЬНЫЙ РЫЦАРЬ
Товарищам на родине. Мне не хватает вас… но не погоды.
ПРОЛОГ
Раскаленные угли освещали палатку дьявольским красным светом, а вокруг сидящего силуэта провидца клубились завитки едкого дыма. Угрожающие тени окружали его, злобно шепча. Глаза провидца открылись.
Прорычав охранительное
Его торс был обнажен, худощавое мускулистое тело покрывала сплошная сеть шрамов, сливавшихся с талисманными татуировками и ритуальным пирсингом. В густую гриву черных волос были вплетены кости, каменные руны и ветки. Татуированные губы изогнулись в улыбке, обнажив зубы, заточенные, словно клыки.
– Наконец-то, - произнес он.
Провидец вскочил, набросив на плечи меховое одеяние, и схватил свой посох, увенчанный козлиным черепом.
Отбросив тяжелый полог палатки, он вышел наружу, в ревущую вьюгу.
Снег был по колено, и провидец согнулся на ветру, шагая сквозь сугробы по улицам Стровенгарда - поселения племени скелингов. Снежная буря клубилась вокруг, и силуэты палаток и построек деревни были едва различимы в ледяной тьме. Но для провидца это не имело значения. Он мог пройти по всему поселению с завязанными глазами, ни разу не споткнувшись.
Поднявшись по ледяным ступеням длинного дома вождя, сгибаясь под яростью бури, провидец стукнул железным наконечником посоха по большим двойным дверям. На дверях были вырезаны стилизованные изображения воинов и демонов, окруженные спиралевидными узорами, которые, казалось, двигаются и извиваются. Но провидец был достаточно мудр, чтобы не обмануться подобными трюками.
Двери едва приоткрылись, когда охранявшие их стражи узнали того, кто хочет войти в дом вождя, и широко распахнули двери. Провидец вошел, с него посыпался снег, и двери захлопнулись за ним.
Внутри было жарко и душно, воняло потом и горелым мясом. Пир был в самом разгаре, оживленный гул голосов поднимался к балкам потолка, избранные воины племени - хускарлы - ели и пили, смеялись и дрались.
Каждый из этих элитных воинов был закаленным ветераном, покрытым шрамами, снова и снова стремившимся проявить себя в битве перед своими товарищами, своим лордом и самими богами. Они были огромного роста, яростные, гордые и вспыльчивые, каждый из них так или иначе был отмечен Великими Силами, однако даже будучи пьяными, они инстинктивно уступали дорогу шаману, идущему среди них.
Провидец был ростом едва до плеча любого из хускарлов, но они расступались перед ним, словно океан перед носом драконьего корабля. Никто не осмеливался смотреть ему в глаза, и разговоры умолкали, когда он проходил мимо. Даже огромные боевые псы племени, гулявшие около пирующих воинов, пятились от него, скуля и рыча.
Лишь одна пара глаз не опустила взгляд, и провидец посмотрел на приземистую нечеловеческую фигуру, сидевшую в углу зала. Шаман видел злобу и ненависть в этих каменных глазах, и ответил столь же свирепым взглядом. Как бы рад он был вырезать сердце этого существа и пожрать его, прежде чем жизнь покинет уродливого ублюдка.
Отвернувшись от темного гнома, провидец продолжил движение дальше сквозь толпу воинов. Струйка ледяной воды потекла по его спине, когда снег на его меховом одеянии и волосах начал таять. Наконечник его посоха стучал по засыпанному опилками полу.
Вдоль дальней стены зала был воздвигнут помост, на котором пировала дюжина человек, сидевших за длинным столом, поставленным перпендикулярно другим столам в зале, что позволяло охватывать взглядом с помоста весь зал. Стена, у которой стоял стол, была увешана оружием, щитами, отрубленными головами, черепами и шкурами чудовищ всевозможных видов. Все это были трофеи, взятые повелителем племени, верховным ярлом скелингов за десятилетия с тех пор, как он срубил голову своего отца и унаследовал его власть.
Провидец скелингов не должен был кланяться ни человеку, ни зверю, и все же, подойдя к помосту, он опустился на одно колено и опустил голову. Его ярл был для него больше, чем просто вождь, ибо он когда-то принял будущего провидца в свой дом, кормил и одевал, и научил его путям скелингов. Для провидца ярл был отцом во всем, кроме крови.
– Встань, Бьярки, - произнес вождь гулким грохочущим голосом.
Провидец поднял голову и посмотрел на приемного отца, и его глаза сияли свирепым предвкушением.
Верховный ярл Эгиль Стирбьорн сидел на деревянном троне, вырезанном в виде двуглавого дракона, когтистые передние лапы которого служили подлокотниками, а развернутые крылья - спинкой. Ярл был могучим человеком, высоким и мощного телосложения, несмотря на годы. Бьярки чувствовал, что воля богов коснулась верховного ярла - по коже провидца поползли мурашки, и едва слышный гул ощущался в затылке. И в бороде, и в длинных светлых волосах Стирбьорна уже блестела седина, но ледяные серые глаза сияли силой и энергией.
За столом с ним пировали его жены и дочери. Самая младшая жена, воплощение норсканской красоты - высокая, сильная и гордая - сидела рядом с супругом, прижавшись грудью к его могучей руке. Младшая дочь ярла была еще младенцем, а старшая уже перешла тот возраст, когда можно рожать детей. Впрочем, это было в точности неизвестно, ибо ни один вождь скелингов не позволял дочерям выходить замуж, прежде чем у него родится сын и наследник.
– Я видел ее, мой ярл, - сказал Бьярки, татуированные губы провидца едва заметно изогнулись в улыбке.
Все глаза обратились к нему, и разговоры за столами стихли.
– Я видел ее в кровавом видении, - сказал провидец, - посланном самими богами.
Жены и дочери Стирбьорна переглянулись, и вождь скелингов слегка склонился вперед.
– Говори яснее, Маленький Медведь, - сказал Стирбьорн.
– Я видел ту, которая родит тебе сына, - произнес шаман скелингов.
Единственным звуком в зале был треск пламени и вой ветра снаружи.
– Где?
– прорычал Стирбьорн.
– За морем, в стране всадников-южан. В Бретонии.