Владимир Мономах

Седугин Василий Иванович

Сначала он не понял о чем идет речь. Потом слова сановника дошли до его сознания, и им овладело чувство нетерпеливого ожидания больших перемен в своей жизни. Наступал его звездный час! Он уже забыл про девушку, теперь он думал о том, как правильно повести себя с императором, как не допустить какой-нибудь глупой ошибки, из-за волнения не совершить оплошности, понравиться императору и его дочери, и тогда ему откроется дорога к престолу великого князя!

Вслед за Калликлом Олег поднялся на помост, встал перед императором, сделал легкий поклон.

Вблизи Алексей Комнин выглядел немного старше, его большие черные глаза внимательно осматривали князя. Олег выдержал его острый, пронзительный взгляд, проговорил спокойно:

– Князь русский, Олег, приветствует его Величество Самодержавие и желает ему долгих лет счастливого правления.

Император хотел было подать ему руку для поцелуя, но вовремя спохватился: эта церемония создавала вечные пререкания и замешательство во время царских приемов правителей северных стран, они были горды и упрямо подчеркивали свое равенство с ним, императором. Мановением руки он указал на место возле себя, задал несколько незначащих вопросов и отвернулся; Олег был предоставлен самому себе.

Он тотчас воспользовался этим и обратил внимание на принцессу, которая оказалась рядом. Олег передвинул тарелочку с каким-то кушаньем поближе к ней и проговорил воркующим голосом:

– Не изволит твое высочество откушать это прекрасное блюдо?

Принцесса глянула на него, и весь пыл его пропал. Она была очень некрасивой. Узенькое личико с острым подбородком, какого-то неопределенного цвета глаза, тонкий длинный нос. Она кокетливо улыбнулась, показав маленькие зубки, ответила писклявым голосом:

– Спасибо, славный воин. Как тебя звать?

– Я князь русский Олег. Позволь мне узнать твое имя, красавица.

Она зарделась, ответила:

– Меня зовут Параскевой.

Олег тотчас начал расточать перед ней набор тех привычных возвышенных слов, которые обычно употреблял для соблазнения девушек, а в душе его начиналось смятение: он понял, что никогда и ни за что не женится на принцессе. Хотя он и шел иногда напролом в своей жизни, но у него, как у всякого самовлюбленного человека, в душе преобладало желание жить так, как ему желалось, как ему нравилось; ему хотелось, чтобы весь мир лежал у его ног и служил ему, но чтобы он никому не был должен; любое насилие над своими чувствами он отвергал, тем более если видел, что оно грозит ему на длительное время. Нет, даже ради киевского престола не согласится он на брак с этой замухрышкой; терпеть ее рядом с собой всю жизнь Олег не согласился бы ни за что на свете.

Он продолжал с ней разговаривать, а сам уже подумывал о том, как бы сбежать с помоста. Уйти просто так было немыслимо, это означало пойти против императорской воли, а как попросить разрешения у властителя, он не знал; бесполезно было отпрашиваться и у принцессы, та разве что руками не вцепилась в него, стараясь удержать возле себя.

Но вот он краем глаза заметил, что император встал и направился куда-то, видно вызвали по каким-то важным

делам. Нельзя было терять ни мгновения! Олег пробормотал какие-то слова извинения, сбежал с помоста и сел на свое место. Он почувствовал, будто огромная тяжесть свалилась с его плеч. Взглянул в сторону, где сидела та прекрасная девушка. Она была за прежним столом и смотрела на него. Взгляд ее был полон восхищения, она видела, как он беседовал с самим императором, а для многих это было недостижимой мечтой!

Родители девушки перебрались к соседним столикам и были заняты беседой, и Олег решился. Кошачьей походкой подошел к ее столу, присел рядом. Она показалась воздушной в своем необыкновенно красивом пеплуме, от нее исходил запах чудесного аромата.

– Позволь мне, прелестная красавица, занять место возле тебя, – сказал он смиренно.

Она склонила головку, не спуская с него блестящих глаз.

– Прошу тебя, скажи мне свое имя, – попросил он.

– Феофания, – ответила она приятным низким голосом.

– А я князь русский Олег. Я рад познакомиться с тобой.

Она вновь склонила головку, показывая, что принимает его ухаживания.

– Как тебе наша столица? – спросила она.

– Я в восторге от ваших храмов и дворцов, от богатства и роскоши огромного города, – отвечал он, и слова лились сами собой, будто кто-то подсказывал. – Я покорен гостеприимством тех людей, с которыми приходится встречаться, приветливостью горожан. Я здесь нашел вторую родину…

Он еще некоторое время восторженно рассказывал ей о своих впечатлениях от Византии, а сам незаметно рассматривал ее. И чем дольше глядел, тем больше она ему нравилась. У нее были нежные очертания лица, темные, полные страсти глаза, трепетные лепестки носа, согласно моде в тонкую линию выщипанные брови. Да, ради такой девушки он был готов пойти хоть на край света!

По всему было видно, что пир приближался к концу, и она могла вместе с родителями вот-вот уйти. И поэтому Олег проговорил горячо и торопливо:

– Феофания, ты мне очень понравилась, я не хочу терять тебя. Верь мне, я говорю искренне.

Она улыбнулась в знак того, что верит ему.

– Мы должны встретиться. Скажи, когда мы сможем увидеться?

– Наш дворец расположен возле церкви Святого Спаса, ты легко найдешь. А я скажу своим слугам, чтобы они известили меня о твоем приходе.

– Спасибо, спасибо, моя красавица, – проговорил он, пятясь и не спуская с нее глаз. – Жди меня, я обязательно приду!

Вечером следующего дня он был у дворца Феофании, попросил слугу вызвать ее. К его удивлению, слуга тотчас выполнил его просьбу. Феофания вышла из парадной двери и побежала, не отрывая от него сияющего взгляда, и даже споткнулась на ровном месте, но не обратила на это внимания.

– Я так ждала тебя, – сказала она, задыхаясь от волнения.

– А я едва дотерпел до вечера, – ответил он искренне. – Мне кажется, время тянулось так медленно, как колымага поднимается в гору.