Владимир Мономах
Шрифт:
В 1073 году римским папой Григорием VII стал субдьякон римской церкви Гильдебранд и сразу же заявил о неслыханных до этого времени притязаниях папского престола на господство не только в духовных, но и в светских делах. И сразу же римская церковь столкнулась с германским императором. Кто будет назначать еяископов и архиепископов, кто станет посвящать клириков в духовный сак, кто имеет преимущественное право управлять аббатствами и еяископствами? Григорий VII направил европейским властелинам свое зпаменитое послание Dlctatus papae, в котором утверждал божественное происхождение римской церкви, право папы на полное владычество над ней, примат папства по отношению к светской власти. Папа - высшая власть на земле
Вскоре Генрих IV объявил папу низложенным, а Григорий VII в ответ отлучил Генриха IV от церкви и освободил всех его подданных от присяги в верности императору. В Германской империи вельможи вновь подняли головы, против Генриха выступили герцоги и епископы Южной Германии.
Зная о трудных днях германского императора и понимая, что ни о каком военном вмешательстве Германии в дела Руси говорить невозможно, Святослав тем не менее постарался укрепить свою власть в Киеве. Во-первых, ои пошел на поклон к Феодосию, просил разрешения у преподобного прийти к нему для беседы, и тот наконец принял князя.
Феодосии встретил его у входа в Печерскую церковь, поклонился ему, а князь поцеловал игумена. Но и позднее Феодосии поминал ему о братолюбии, а Святослав возлагал вину за разлад на Изяслава. По-прежнему в Пе-черской церкви в ектинье поминали Изяслава как киевского князя, но вторым, как киевского же князя, стали поминать и Святослава. Во-вторых, Святослав постарался ублажить германского императора. Он ласково принял Бурхарда, одарил его, показал ему свои сокровища, которые потрясли императорского посланца, и, желая расстроить союз Генриха IV и Изяслава, послал императору богатейшие дары. Немецкий хропист лоздпее писал, что никогда ранее не присылали столь великие сокровища, какие направил Генриху IV Святослав. Судьба Изяслава в германских землях была решена: Генрих отказал ему в помощи, и киевский князь, оставив сына Яропол-ка в Тюрингии, где он женился на дочери мейсеиского графа Кунигунде, направился к врагу Генриха IV римскому папе Григорию VII.
Владимир Мономах, асе еще сидевший на Волыни, получил от Святослава наказ начать мирные переговоры с поляками. Святослав старался сделать все, чтобы отрезать старшему брату все пути возвращения на киеи-ский стол.
Теперь Мономаху надлежало выступить в качестве великокняжеского посла и замирять русско-польскую границу. Вскоре из Владимира в Краков направилось во-лыпекое посольство: Владимир звал поляков на переговоры иа берег Буга в Сутейск, обещая прочный мир на русско-польской границе и обнадеживая Болеслава киевской помощью в войне с чехами. Стоящий лицом к лицу с враждебными ему Генрихом IV и Братиславой, польский король быстро откликнулся на приглашение и направил в Сутейск послов.
И вот уже Мономах п польский посол ведут неторопливый разговор в шатре на берегу пограничной реки. Ляхи требуют червенские города, грозят поддержать Изяслава; Мономах, собравший к этому времени вести о делах в соседних странах, спокойно и рассудительпо говорят совсем о другом: «Червенские города принадлежали Гуси еще во времена прадеда нашего Владимира Святославича, а еще ран мне владели ими племена волынян, уличей и тиворцел, которые платили дань Киеву при Святославе Игоревиче».
iВладимир поводя упомянул о войне ляхов с Врати-слипом, о том, что за ним стоит немецкая сила и Болеславу вряд ли удастся добиться успехов в борьбе со своими врагами на западе и востоке и не лучше ли сделать грапицу с Русью мирной. Все это было верно, и ляхи сидели, думали, качали седыми головами, смотря в спокойные деловитые глаза молодого русского князя, для которого, казалось, ие было больших тайн в хитроумных сплетениях интересов окрестных властелинов.
Потом ляхи уехали в Краков и через полтора месяца вернулись обратно: Болеслав предлагал мир и союз при условии нынешних границ, отказа от поддержки Изяслава. Владимир дал согласие. Послы поклялись в верности договору па привезенном с собой честном кресте с распятием. Владимир клялся па своем кресте и целовал его от имени великого князя киевского. В те же дни гонец ускакал в Киев с хорошими вестями.
Лишь после этого Святослав заново переделил столг.т, выдвинув вперед в обход Изяславовых детей своих сыновей. От Всеволода он откупился Черниговом. Тот теперь
вставал на второе место в русской кшгжсской лествице, но
Святослав не опасался его - третий Ярославич шел, казалось, все время на поводу у Святослава, сам не предпринимал решительных действий, больше смотрел на дела со стороны. Однако взамен Чернигова Святослав взял у Всеволода Ростов и Суздаль и послал туда не имевшего до той поры стола своего сына Олега. В Новгород он направил другого сына - Давыда, племянника Бориса Вячеславича, посадил под самым боком в Вышго-роде, сместив там людей Изяслава. Переяславский же стол, ставший после смерти Ярослава Мудрого третьим русским столом, Святослав отдал выведенному из Новгорода Глебу.
Владимир лее Мономах вновь получил приказ возвратиться на Волынь и управлять этой западной русской окраиной. В Смоленск Святослав послал своего наместника. Теперь казалось, что Святослав и Святославичи надолго захватили все главные столы на Руси, выгнали Изяславичей, отдали почетный стол Всеволоду, но полностью оттеснили Владимира Мономаха.
Когда Владимир получил новый приказ из Киева, а с ним и последние вести о распределении столов, он поначалу вскинулся, разгорячился. Как же так! Отец помогал во всем Святославу, пошел на клятвопреступление, выгнал старшего брата, а взамен оказался обобранным со всех сторон, лишен своей родовой вотчины - Переяслав-ля и других земель, а Чернигов… Что ж, он так и останется за Святославовым родом, там повсюду сидят его люди. Он, Владимир, надолго выбит из княжеской лестницы, отодвинут в тень.
Мономах сидел во Владимире в своей маленькой гриднице и думал над превратностями жизни. Жизнь как детские качели - то вознесет вверх, то опустит вниз, то опять поднимет выше. И не является ли его нынешнее отступление закономерной расплатой за быстрое возвышение при Изяславе, за то, что обогнал Святославичей в годы смут и мятежей. Недолго, видимо, будет радоваться Святослав своим победам, потому что возросли они на лжи, злобе.
Наступала зима. В печи потрескивали березовые поленья. Истопник бесшумно проходил по мягкому ковру, подбрасывая в огонь все новую и новую пищу. А Владимир все сидел и сидел, размышляя над жи"нтю, успокаивал сердце, придавливал в нем ненависть и раздражение, овладевал своими чувствами.
Уже шел второй год княжения Мономаха во Владимире-Волынском, когда гонец привез ему грамотку от отца. Тот писал из Чернигова и просил сына вновь приехать на пасху в Переяславль. Глеб в это время уедет в Новгород, и они славно побудут в своем родном городе. Там же Всеволод сообщал, что ои получил письмо от сестры Елизаветы из Дании. Та предлагала в жены Владимиру английскую принцессу Гиту, дочь убитого при Гастингсе короля Гарольда. Всеволод не неволил сына, но просил его хорошепько подумать над этим предложением.