Владимир Путин
Шрифт:
Через месяц Дума собралась снова, и опять на внеочередное заседание. В этот день милиция огородила вокруг Думы гораздо большую территорию, которая включала всю площадь у Большого театра и вокруг памятника Карлу Марксу. Число митингующих уменьшилось, но они были настроены более решительно, не менее десяти радикалов из Национал-большевистской партии Э. Лимонова, переодевшись в камуфляж, сумели прорваться в здание Министерства здравоохранения. Они смогли даже захватить и разгромить кабинет Михаила Зурабова, выбросив на улицу разные бумаги и портрет Владимира Путина.
Нет смысла приводить здесь подробности сумбурных, нервных, временами даже нелепых заседаний Думы, которые продолжались несколько дней, на которых депутаты включили в законопроект немногим более тысячи поправок и отклонили примерно 3600 поправок. Закон был принят большинством из 304 депутатов. Почти все они входили во фракцию «Единая
Согласно российской Конституции, Президент РФ должен подписать или наложить вето на тот или иной закон в течение двух недель после его принятия в Совете Федерации. Владимир Путин получил в понедельник 9 августа большой том с текстом нового закона о монетизации льгот или о льготных выплатах. В это же время ему передали и несколько обращений с призывом наложить вето на данный закон. Под одним из этих обращений стояло около восьмидесяти тысяч подписей. Владимир Путин не торопился с решением и никак не комментировал новый закон.
«На минувшей неделе, — писал в журнале “Коммерсантъ-Власть” Вадим Вислогузов, — Госдума в окончательном виде приняла самый скандальный законопроект последних лет — о замене льгот деньгами. Льготники шумят, а президент молчит. Несмотря на традиционную склонность русского народа приписывать все хорошее государю, а все плохое — его неосведомленности, это тот случай, когда молчанию президента вряд ли поверят» [313] .
Молчал и премьер Михаил Фрадков. Маловразумительные комментарии по поводу нового закона давал только Михаил Зурабов. Только в самый последний день из отведенного ему срока в две недели, 22 августа, уже находясь в Сочи, Владимир Путин подписал новый закон. Но мало кто комментировал решение президента, так как внимание всей страны было отвлечено в эти дни усилением террористической войны против России.
313
Коммерсантъ-Власть. 2004. 13 августа.
Новый закон должен был вступить в действие с 1 января 2005 года. Правительство заверяло президента, что как только пожилые и больные люди начнут получать денежные компенсации, они успокоятся. Большая часть денежных компенсаций и пенсий была выдана поэтому еще в конце декабря, так как с 1 по 10 января 2005 года шли разного рода праздники. На каникулы ушли и почти все министры, некоторые из них продолжали отдыхать даже 11 и 12 января.
Большинство проблем возникло в первые дни нового года, как и следовало ожидать, на городском общественном транспорте. Почти по всей стране тарифы на проезд с 1 января 2005 года были увеличены на 30–40 процентов. Однако денежные компенсации, полученные пожилыми людьми, почти во всех случаях были существенно ниже стоимости месячного проездного билета. Особенно большие трудности возникли в столице, так, право бесплатного проезда на метро и других видах московского общественного транспорта не распространялось на жителей Подмосковья, многие из которых работают в Москве. Контролеры стали требовать от всех пассажиров предъявления паспорта с указанием прописки. Это создавало сутолоку и давку и задевало не только жителей ближних городов Подмосковья, но и самих москвичей, которые далеко не всегда имели с собой паспорт.
Первыми начали протестовать жители городов ближнего Подмосковья. У пожилых людей, инвалидов и военнослужащих стали требовать полной оплаты проезда и в автобусах пригородного сообщения, и в метро, и в автобусах и троллейбусах в самой Москве. Для поездки в Москву и обратно нужно было заплатить от 70 до 100 рублей. Это было трудным делом даже для преподавателей военных академий, многие из которых живут в Подмосковье. Были отменены и бесплатные билеты для инвалидов в пригородных электричках. Бесплатный проезд на общественном транспорте отменили для пожилых людей и во многих других городах, где эту льготу вводили еще в середине 1990-х годов по примеру Москвы. При этом простые пенсионеры не получали вообще никакой, даже мизерной компенсации. Именно эти пенсионеры, о которых в законе о монетизации льгот или в законе № 122 вообще ничего не говорилось, и составили основную часть протестующих.
К простым пенсионерам во многих случаях примкнули и ветераны войны и труда. Уже 12 и 13 января 2005 года несколько тысяч стариков перекрыли на выездах из Москвы Ленинградское и Волоколамское шоссе. ОМОН с трудом сумел оттеснить демонстрантов с проезжей части и открыть движение по шоссе лишь через четыре-пять часов. Отряды милиции действовали безо всякого энтузиазма. Работники милиции также были лишены по закону № 122 всех транспортных льгот и роптали. Забегая вперед, надо сказать, что с 1 февраля работникам милиции вернули право бесплатного проезда на городском транспорте, если они были в военной форме.
Сюжеты из ближнего Подмосковья показывали по всем телевизионным каналам, и это стимулировало новые вспышки протеста во многих других городах. Уже 13 и 14 января манифестации пенсионеров состоялись в городах Владимир, Брянск, Курск, Нижний Новгород, Пенза, Самара, Казань, Уфа и Петрозаводск. В каждой из таких манифестаций участвовало от двух до семи тысяч человек. Лозунги были направлены против правительства, против Фрадкова, Зурабова и Грефа, но и против Владимира Путина.
В субботу 15 января массовые манифестации начались в разных районах Санкт-Петербурга. Эти манифестации вызвали множество откликов и в печати, и на телевидении не только в России, но и во многих других странах. Газета «Время новостей» писала: «Беспрецедентные и наиболее массовые за последние пятнадцать лет несанкционированные уличные акции протеста в минувшие выходные дни потрясли Санкт-Петербург и совершенно парализовали центр города. Как радостно признавали сами участники манифестаций, город “перешел в руки пенсионеров”, добивающихся безоговорочного восстановления всех льгот. По самым скромным подсчетам, на стихийные шествия и митинги в субботу пришло не менее десяти — двенадцати тысяч человек, причем существенная часть из них — немощные старики, ковылявшие по Невскому проспекту с палками, опираясь друг на друга» [314] .
314
Время новостей. 2005. 17 января.
Не обошлось без крови: один из участников акции на Московском проспекте был сбит автомобилем и скончался на месте. Инцидент на Московском проспекте был заснят телеоператором, и его несколько раз показали в программе «Вести». Из комментариев ведущего можно было сделать вывод, что виновата в гибели старика сама толпа, которая не только остановила «мерседес», но и пыталась вытащить из него водителя и его семью: жену и двоих детей. Но что было причиной этой ожесточенности нескольких тысяч пожилых людей? Власти Санкт-Петербурга два дня находились в Смольном под охраной усиленных нарядов милиции. Валентина Матвиенко не вышла к десятитысячной демонстрации, которая продвигалась через центр города под лозунгами: «Правительство в отставку», «Россия без Путина». Но она была первым губернатором, который потребовал от правительства немедленно отменить или изменить коренным образом закон № 122.
В понедельник и вторник 17 и 18 января манифестации стариков проходили, по данным оппозиционных газет, в сорока двух городах России. Все оппозиционные партии принимали участие в этих манифестациях. «Остановить закон геноцида — 122!», «Кто не борется, тот не побеждает», «После краха социальных псевдореформ правительству пора уходить в отставку» — под такими заголовками на первых страницах выходили в эти дни газеты «Советская Россия» и «Правда».
Однако немало заявлений против закона № 122 звучало и из кругов таких партий, как СПС и «Яблоко». Лидеры и депутаты партии «Родина» во главе с Дмитрием Рогозиным, которые и раньше решительно выступали против отмены натуральных льгот, объявили теперь голодовку и разместились на диванах и раскладушках в своих думских кабинетах. Руководство Думы почти каждый день проводило заседания Совета Думы. Как спикер Думы Борис Грызлов, так и председатель комитета Госдумы по труду и социальной политике, член фракции «Единая Россия» Андрей Исаев делали одно публичное заявление за другим, стараясь обвинить во всем правительство. «Наша ошибка в том, что мы поверили обещаниям министров», — заявлял Андрей Исаев. Общий смысл этих заявлений состоял в том, что Государственная дума принимала хороший и нужный закон, но были допущены большие ошибки при его проведении в жизнь. Однако это фальшивый тезис, так как и сам закон был крайне плохим, а Государственная дума фактически отказалась от его серьезного обсуждения.
В правительстве также шли постоянные консультации и обсуждения. Несколько раз руководство правительства вызывал к себе и Владимир Путин. Он требовал немедленно разработать и осуществить все необходимые мероприятия для того, чтобы снять неожиданно возникшую напряженность. Речь шла не просто о протестах со стороны общества. На этот раз подняли голос протеста наиболее слабые и незащищенные его слои: пенсионеры, инвалиды, чернобыльцы. Многие лозунги: «Правительство — в отставку!», «Зурабова — в отставку!» — несли даже дети 7 — 10-летнего возраста.