Владимир Высоцкий: козырь в тайной войне
Шрифт:
Обсуждение вышло бурным. Швейцер, например, сказал, что ему хочется снимать и Юрского и Высоцкого: мол, оба хороши. Его поддержала Власова: «Мне очень понравился Высоцкий, это может быть его лучшей ролью в кино. Ведь как актер он еще не сказал своего слова…» А вот кандидатура Натальи Белохвостиковой практически всем не понравилась: многие говорили, что она явно проигрывает на фоне остальных кандидатов. Но именно Белохвостиковой в итоге будет суждено сыграть Донну Анну.
27 января в Москву из Америки вернулся Высоцкий. В тот же день он участвует в двух представлениях спектакля-концерта «В поисках жанра». На следующий день он вынужден писать объяснительную руководству своего театра по поводу своей задержки в США. Цитирую: «22
Итак, судя по тексту, Высоцкий задерживается в США из-за любви к жене. Но как быть с другим фактом: в Москву он вернулся как раз к дню рождения своей молодой возлюбленной Оксаны Афанасьевой, которой 29 января исполнялось 19 лет.
Едва Высоцкий очутился на родине, как на него вышел КГБ. Артисту позвонили с Лубянки и попросили приехать в гостиницу «Белград» для конфиденциальной встречи (отметим, что в этой же гостинице чекисты будут беседовать и с Виктором Ерофеевым — одним из авторов «Метрополя»). При этом вежливо попросили никому об этом не говорить. Но Высоцкий их просьбу проигнорировал и взял с собой на встречу своего приятеля Валерия Янкловича. Спустя полчаса они уже были в указанной гостинице. Правда, в номер, на встречу, Высоцкий отправился один, а друга попросил подождать его в машине.
В номере Высоцкого встретили двое сотрудников «пятерки» (5-го управления КГБ, курировавшего идеологию). Первое, о чем спросили артиста: как он решился без официального разрешения вылететь в США. Ответ последовал хорошо нам известный: дескать, жена там лечилась, а я ее сопровождал. А когда этот ответ чекистов не удовлетворил и они попытались приструнить артиста, тот неожиданно резко сказал: «Я сам знаю, что мне можно и что нельзя. И что вы можете мне сделать? Я всего достиг сам».
Здесь наш герой прав, но только наполовину: большую помощь в его становлении как певца сыграл тот же КГБ, который на протяжении долгих лет негласно опекал его, помогая лепить из него того певца протеста, который, собственно, и получился. В противном случае Высоцкого ожидала бы судьба Галича.
Следующей темой, которой коснулись чекисты, было участие Высоцкого в альманахе «Метрополь». Но гость и здесь нашел что ответить: сказал, что готов обсуждать эту тему только в присутствии остальных участников альманаха. Тогда чекисты задали ему следующий вопрос, ради которого, как понял артист, его сюда и позвали: дескать, не он ли переправил оригинал альманаха в Америку? Уж больно, мол, подозрительное совпадение: Высоцкий приезжает в Штаты, и тут же издатель Карл Проффер заявляет о том, что у него имеется оригинал сборника и что он немедленно готов приступить к изданию альманаха.
Высоцкий ответил честно: «Нет, не я. Это простое совпадение». И так уверенно это произнес, что у чекистов не осталось сомнений — не врет. Тогда последовал еще один вопрос: где деньги за американские концерты (Высоцкий заработал 34 тысячи долларов)? Артист ответил вопросом на вопрос: «А вы знаете, сколько стоит лечение в Америке?» Больше вопросов ему не задавали. Вернее, автор этой книги о них ничего не знает.
В конце января Высоцкий дал два концерта в Москве: они прошли 28 января в ГПЗ.
3 февраля состоялся его концерт в НИИ прикладной механики, 7-го — в НИИ Стройфизики.
Три дня спустя Высоцкий выступил с двумя концертами в городе Дубне, в тамошнем ДК «Мир» (19.00, 21.30). Концерты прошли вполне обычно, за исключением одного эпизода, где наш герой коснулся пародии на себя, которую исполнял в своем новом спектакле «Мелочи жизни» Геннадий Хазанов (премьера — в начале января). Автором ее был Аркадий Хайт, он зло высмеивал Высоцкого, показывая его этаким пасквилянтом, клевещущим на свою страну и катающимся по заграницам. Вообще подобное отношение к Высоцкому было чрезвычайно распространено среди части советской интеллигенции, о чем свидетельствует тот факт, что на него было написано несколько подобных пародий. Одна из них принадлежала барду Александру Дольскому, который в основу своего произведения положил песню Высоцкого «О чуде-юде». Начиналась пародия так:
В королевстве, где всем снились кошмары, Где страдали от ужасных зверей, Появилось чудо-юдо с гитарой, По прозванию Разбойник-Орфей. Колотил он по гитаре нещадно, Как с похмелья Леший бьет в домино, И басищем громобойным, площадным В такт ревел, примерно все в до-минор…О реакции Высоцкого на эту пародию ничего не известно, что позволяет сделать вывод о том, что он ее либо не слышал, либо не обратил на нее внимания. С пародией Хайта — Хазанова вышло иначе, поскольку она была и злее, и раскрученнее (спектакль шел в столичном Театре эстрады, и о нем много говорили и писали). Так что слух о ней дошел до Высоцкого оперативно. И он на эту пародию обиделся, поскольку, видимо, не ожидал от своих коллег подобного отношения. Он даже вроде бы звонил Хазанову домой, чтобы объясниться. А на концерте в Дубне поведал слушателям следующее:
«Мне недавно показали пародию на меня… у Хазанова в спектакле. Омерзительная, на мой взгляд, пародия, написанная Хайтом. Они считают себя людьми „левыми“, не знаю, из каких соображений. Во всяком случае, вот в этой пародии они выглядят просто отвратительно, на мой взгляд. Это самые… Ну, в общем, я не знаю. Если у вас будет возможность с ними встретиться — с Хазановым и его авторами — и вы услышите это, вы сами это поймете… Если в том нет никакого намерения — бог с ними. Но все равно неприятно. А если в этом есть намерение — надо в суд…»
Большинство слушателей не видели спектакля «Мелочи жизни», поэтому плохо понимали, о чем идет речь. Поскольку читатель находится в таком же положении, позволю себе процитировать несколько строчек из этой пародии:
Я в болоте живу, Ем сплошную траву. Я под панцирем прячусь от страха. Вот уже триста лет Счастья в жизни мне нет! Я — озлобленная черепаха! Ненавижу людей, Люди — хуже зверей!.. Засосало меня! Я живу, все кляня, Просто белого света не вижу! Я не вижу семью! Я в болоте гнию, А жена загнивает в Париже!..Как видно из этой пародии, не только у людей из власти, но даже у коллег Высоцкого, на основе его творчества, создавалось о нем впечатление как о человеке злом и клевещущем на свою страну. Отметим, что сами авторы спектакля не относились к апологетам советского строя (скорее даже наоборот), но даже их возмутила позиция Высоцкого. Впрочем, вполне вероятно, что поводом к их возмущению стала… элементарная зависть на то, что Высоцкому дозволялось многое из того, чего другим инакомыслящим вроде них дозволено не было. И французская жена (коммунистка) поэтому была помянута не всуе, а как намек на «мохнатую лапу», а именно: как тот щит, который позволял Высоцкому безбоязненно вести себя таким образом — широко гастролировать по стране и клясть на чем свет стоит свое «болото».