Владимир Высоцкий – жизнь, легенда, судьба: «И стал я великим, а был я живым»
Шрифт:
–…Я наньсе не мог быть антистом, потому сто у меня диктия пнохая. А сицас я вот уже сетыне года обсаюся с антистами, и смотните какая у меня стала замецательная диктия. Я дазе уцаствовал в конкунсе на главного диктона Тентнального телевидения, но меня пока туда не бенут, потому сто у них там усе евнеи… Ниставо смиснова в этом нету, вот!.. А посему я люблю антистов? Потому сто все антисты, соб вы знали, это великие люди, потому сто все они тозе Сенёзи. Напнимен: Сенёзка – Володько Тносин, Сенёзка – Манк Беннес, Сенёзка – Васесик Высоцкий, котоные пенеживательно поют пенед микнофоном, ас тнысутся от напнижения, сто их за гнаницу не посынают! А недавно пниеззает из ихней итальянский нанодно-демокнатиской неспублики певец Дель-Монака, выходит на сцену Боньсого театна с нанодной
Или вот так звучала история «Сенёзы-космонавта»:
– Сяво ты смееся? Вот ты смееся, да? А я – космонавт! Номен у меня, соб ты знала – 1400…, ну, а даньсе секнет. И ты так сообнази немнозечко своей усеной баской: куда меня поснют, нас у меня такой номен?.. Куда я полусю с таким номеном?.. и по какой-то теонии относитености?.. Вот ты смеесся. а я там тни дня понетаю. да, понетаю тни дня, а потом веннюся и на твоей внуське зынюся!.. Вот… тада ты там посмеесся!»
Прототипом этого комичного персонажа был некий живущий на Большом Каретном голубятник – Ленька Гунявый. С ним всегда происходили странные истории, которые он всем рассказывал, и его речь Высоцкий здорово копировал. Например, Ленька повествовал так: «Утром выхозу и начиная взганивать… Взганиваю, взганиваю своих, смотрю цузой…» – и все заканчивалось тем, чужой голубь уводил Ленькину стаю. Но декламации Сенёзы-гнусавого в импровизации молодого Высоцкого были мини-спектаклями, где он уже выступал и автором, и исполнителем. Возможно, от этих пародий и пошли позже в песнях Владимира Высоцкого многочисленные персонажи «из народа». Можно вспомнить самые популярные, Вани и Зины в цирке («Диалог у телевизора»), фразы которых давно растасканы народом на цитаты.
На курсе к Владимиру всегда обращались, если надо было написать, как он говорил, «художественные слова на бумаге». На одном из своих поздних концертов-встреч Высоцкий вспоминал: «…В театральном училище я писал громадные «капустники», на полтора-два часа. Например, на втором курсе у меня был «капустник» из одиннадцати пародий на все виды искусства: там была и оперетта, и опера «вампука», в плохом смысле слова, естественно. Мы делали свои тексты на студийные темы, и на темы дня, то есть, я всегда писал комедийные вещи, и всегда с серьезной подоплекой…». Одной из «студийных тем» стала стенгазета, созданная Владимиром Высоцким на четвертом курсе по случаю вручения школе МХАТа подарков из Японии. Само это мероприятие – фарс, которые были нередки в советский период нашей истории, потому в сочиненных Высоцким стихах-подражаниях чувствуется не только прекрасное знание поэзии, но и ирония:
Подарки из Японии
В Школу-студию присланы подарки от студентов театральных вузов Японии. Это приятно, трогательно и говорит о том, что о нашем существовании знают не только в Министерстве культуры. Подарков много, но на всех не хватит. Поэтому они останутся на хранении в студии.
В первой аудитории организована выставка этих подарков.
Поэты прошлого и современности так откликнулись бы на это событие:
Пришли подарки нашей школе,
Почаще б нам их получать.
Банзай! Ура!! Чего же боле?!
Что я могу еще сказать?!
А.С. Пушкин
Нам посылку прислали из далекой Японии,
Из чужой иностранности получали ее.
Я пишу из приятности в этой маленькой «молнии» –
Не вините в нарочности – это слово мое.
К. Бальмонт
Нам, а не студентам филармонии,
Прислали посылку друзья из Японии.
И
Но наша стипендия маловата!!!
В. В. Маяковский
Подарки нам шлют не из русской Смоленщины,
А тысячи милей у них позади.
Храните подарки, как письма от женщины,
Прижав, как детей, к восхищенной груди!
К.Симонов
Летом 1958 и 1959 гг. студенты студии МХАТ направлялись в учебно-тренировочном порядке с эстрадными концертами в колхозы и на комсомольские стройки. Там особенно проявился талант Владимира Высоцкого как рассказчика и пародиста. Одна из участниц событий тех лет А.В. Лихитченко4 так вспоминает об этом: «Володя умел захватывать аудиторию. Что-то в нем тогда уже было такое. Я поняла это после третьего курса, когда мы выступали летом в Подмосковье. У нас на курсе создали такую концертную бригаду. Это считалось чем-то вроде летней практики. И вот, к примеру, выходила я на сцену, произносила хорошим, красивым голосом первые фразы и зал смолкал. Но постепенно внимание зрителей ослабевало, и заканчивала я уже, не сказать чтобы под огромное внимание аудитории. Затем выходил Володя, который читал Щукаря, – в то время это был его коронный номер. Он говорил первую фразу – зал шумел, еще не отойдя от предыдущего номера, – затем вторую, третью. Зрители постепенно затихали, втягивались в его чтение. Потом он полностью овладевал залом, который буквально внимал каждому его слову. И заканчивал Володя уже при громовом хохоте и аплодисментах».
Во время концертной программы студентов студии МХАТ в июне 1958 г. Владимир Высоцкий запомнился своим однокурсникам и друзьям студенческих лет, как человек умеющий легко и быстро реагировать на сущность явлений. По воспоминаниям Романа Мечиславовича Вильдмана: «Программа была составлена в двух аспектах, так сказать академическая и развлекательная. В первом отделении – отрывки из спектаклей, художественное чтение, композиции по пьесам. Во втором, естественно, что-нибудь веселенькое: песни, танцы, интермедии. Вот для второй части Володей были написаны куплеты на мелодию известной песни «У Черного моря» (часто передававшейся в то время в исполнении Утесова). Помимо заранее написанных, стандартных, так сказать, «всепогодных» куплетов типа:
Отец за сына приготовил урок,
Ему оказав тем услугу,
Когда же к доске вызывал педагог,
То парню приходится туго:
На карте он ищет Калугу –
У Черного моря…
– было оставлено место для таких, которые бы носили чисто «здешний» характер. Это означало, что перед каждым концертом кто-нибудь из нас «шел в народ» и из разговоров, бесед узнавал местные беды, жалобы, претензии. Все это передавалось Володе, и он тут же, бывало за 5–10 минут до начала концерта, строчил куплеты, что называется «на злобу дня». Например, мы узнали, что в одном степном колхозе заведующий магазином обещал доставить односельчанам живых судаков (это на целине-то!). В концерте моментально прозвучал следующий куплет:
Толпится народ у отдела «рыбсбыт»
Живых судаков ожидая,
Завмаг, качаясь, в прилавке стоит.
Торжественно всем заявляя
(шла музыкальная пауза):
«Товарищи, проходите, не толпитесь!
Есть в любом количестве! –
А где?
(и под заключительную музыкальную фразу)
– У Черного моря…»