Владыка Иллюзий
Шрифт:
Небо тускнело, становясь бледно-синим, как пепел цветов. Зажглись звезды. Из пустыни появился человек, высокий и худой. Он тихо, словно пантера, пробирался мимо шатров и костров.
В сумеречной темноте какая-то девушка, стоя на коленях, кормила трех или четырех черных овец. Она подняла голову и посмотрела вслед мужчине. Когда из шатра вышла ее рыжеволосая сестра, девушка кивнула в сторону удалявшегося человека.
— Смотри, Зарет, он опять здесь.
— И правда, его ни с кем не спутаешь, даже со спины, — отозвалась сестра, и ее глаза засветились, словно огоньки. —
— Но с ним нет ни слуг, ни охраны.
— Может, такому, как он, они не нужны.
— Но кто хоть раз видел, чтобы он появлялся среди нас днем?
Рыжеволосая девушка подумала: «Я бы не отказалась встретиться с ним и ночью». Ей предстояло выйти замуж за своего двоюродного брата, которого она никогда не видела. Она закрыла глаза, представляя незнакомца своим женихом.
Но к тому времени незнакомец в чернильном плаще уже скрылся с их глаз. Хотя другие все еще видели его, смотрели ему вслед и сонно шептали:
— Кто это?
— Кто-нибудь видел его при свете дня?
— Я видел его при лунном свете.
— Может, это призрак или дух?
— Возможно, если они бывают такими же красивыми, как он.
Другие отзывались о нем менее восторженно.
— Вон идет черный человек. В таком путешествии, как наше, не должно быть недовольных, а он, я думаю, решил перессорить нас.
— Сколько лет я ходил в Белшевед — никаких проблем не было, ни у кого ничего не украли ни разу. А теперь… Третьего дня ночью черная коза моего кузена исчезла из загона. Нашли только кости…
— Он осторожен, как убийца.
— Он бродит, как тень.
Лишенные изящества говорили:
— Он слишком изящен, чтобы быть честным.
Те, кто не выдался ростом, утверждали:
— Он слишком высок, чтобы ему можно было доверять.
А наделенные интуицией вздрагивали, хотя и не знали почему.
Когда незнакомец проходил по лагерю, происходили необъяснимые вещи. Домашняя птичка проклевала прутья своей клетки. Три ночи подряд она принималась старательно долбить их клювом, когда мимо проходил незнакомец, и наконец вылетела из клетки. Через отверстие в шатре птичка ринулась за человеком в темном плаще и стала порхать вокруг него. Не замедляя шага, он протянул руку и взял птицу.
У незнакомца была особенная рука, выразительная и сильная, с очень длинными пальцами. А ногти — как у могущественного властителя, который проводит свою жизнь в праздности, тоже довольно длинные, но не заостренные, а ровно обрезанные, и каждый помечен серебряным крестом.
Птичка затрепетала в этой прохладной и нежной руке и пристально посмотрела в лицо повлекшего ее за собой человека — лицо, едва различимое за складками плаща. Через мгновение крошечная птичка уже парила в темнеющем небе. Казалось, что она почувствовала себя орлом или какой-то огромной мифической ночной птицей. Она бросилась к небесному своду со страстным воодушевлением, пожалуй, слишком сильным для ее слабых крыльев.
Нечто похожее произошло с черной козой. Она рогами продолбила дыру в стенке своего загона и последовала за незнакомцем в пустыню, где к ним подкрался лев. Увидев человека в Плаще, лев распростерся на песке и стал кататься на спине, урча и мурлыкая, как огромная кошка. Но когда человек ушел, лев вспомнил о козе и немедленно повернулся к ней, чтобы убить и съесть. Человек обернулся и бросил через плечо один-единственный взгляд. Его глаза, появившись на мгновение из подобного ночи плаща, блеснули, как две черные звезды, с жестокой жалостью, ироничным сочувствием и безжалостным сожалением.
На песке перед шатром стоял бурдюк с вином. Когда тень незнакомца упала на него, из бурдюка вылетела пробка. Он опрокинулся, и вино пролилось, напоив песок.
Тощая собака завыла без видимой причины и забилась в подушки на хозяйской постели.
Механическая кукла, которая в течение нескольких лет не двигалась, внезапно принялась ходить вперед и назад.
Роза в цветочном горшке ни с того ни с сего сбросила все свои лепестки.
На сухой ветке в охапке, приготовленной для сожжения, вдруг набухла почка.
У большого костра в центре лагеря расположились философы, мудрецы и старцы. Рядом под лампадами с благовонными курениями разместились сказители. Многие участники праздничного паломничества в Белшевед собрались вокруг, чтобы послушать их. Как и подобало случаю, в сказаниях традиционно восхвалялись боги и их благие деяния.
В этот час, перед восходом луны, старцы, как нельзя более кстати, рассказывали старинное предание о глупости Нейура, правителя Шева. О том, как этот богохульник пытался унизить богов и построил высоченную многоярусную Башню, чтобы проткнуть небо. Но боги решили, что знание и сила Верхнего Мира принесут людям вред, и осмотрительно разрушили Башню. Они пощадили только королеву, жену Нейура, которая вымолила у них прощение. Впоследствии эти земли стали священными. Люди приходили отовсюду, чтобы увидеть развалины громадной Башни и руины близлежащего города, покинутого жителями. Они приносили жертвы и возносили молитвы владыкам небес.
В этот момент рассказ прервал ребенок из толпы. Он громко и испуганно спросил, страшны ли на вид боги. Рассказчики улыбнулись и поклонились мудрецам. Один из мудрецов, почтенный старец, важно ответил ребенку:
— Конечно, нет. Боги прекрасны и справедливы. Тем, кто почитает и слушается их, нечего бояться. Боги награждают верующих в них. Тех же, кто спорит, они наказывают. Тогда боги ужасны, ужасны в своем совершенстве и великолепии.
— Но как они все-таки выглядят? — спросил ребенок.
На этот раз старец промолчал, и сказители продолжили повествование.
— Ш-ш-ш, — резко зашикала на ребенка его няня.
— Но, — спросил ребенок, — если я не буду знать, как они выглядят, как же я смогу их узнать и остеречься, чтобы не обидеть?
Тогда к ребенку обратился голос. Он зашуршал в ушах мальчика совершенно неожиданно, как шум моря в морской раковине.
— Боги бесцветны, как хрусталь, потому что в их жилах нет крови. Они бесполы. Их глаза холодны, как и их страна, где все заиндевело от мороза. Но тебе, наверно, не удастся их увидеть — они избегают людей.