Владыки кошмаров
Шрифт:
Я прошелся по комнате, выбирая, куда примостить зад и, выбрав неброское вязанное из ветвей местной фауны кресло, плюхнулся в него с какой-то обреченностью. Вот и настала пора поговорить по душам, а почему бы и нет, в конце концов, она имеет право знать, кто и что мы такое. Как ни как, не чужой человек, даже сказал бы, единственный родной, и никак не меньше.
– Это было то, что я назвал бы испугом потерять тебя.
Она подтянула еще одно подобное кресло и умостилась напротив, запрыгнув в него с ногами.
– Но это было не так, правильно?
– смотрит, ожидая подтверждения, и я киваю:
– Не так, но не в тот момент
– Мне они не показались опасными, да и встретили вполне доброжелательно, - слегка улыбается.
– Хорошо, хочешь, расскажу и покажу все, как есть?
– Ну, давай, если это не какой-нибудь секрет.
– Не секрет, - качаю головой, - но жить от этого тебе, вполне возможно, проще не станет.
Опять легкая улыбка:
– Пусть так, но ты ведь рядом.
Некоторое время мы просто молча сидели, она в ожидании, я - собираясь с мыслями. Итак, с чего бы начать? Показаться ей себя полностью? Можно, вот только Звезду никак не проявить, не откликается, а в округе... Белый уже наворачивал круги, выискивая любопытные чужие глаза, но их не было, значит, не шпионят, не подсматривают. Ладно, и, встав, принялся разоблачаться, не спеша стягивая и убирая Фамильяра к себе в пустоту.
– Ты чего?
– Айса, игриво усмехнувшись, откинулась на спинку.
– Ну, ты же хотела понять, вот и покажу тебе, кто и что я есть, надеюсь только, не испугаешься, - а в мозгу промелькнула мысль, что подобное мне существо может вызвать и отвращение, если не хуже. Что же, вот и проверим заодно крепость наших отношений, вполне подходящий момент. Вздохнув, проследил за последней полоской исчезающей брони и разом проявил все, что на мне было. Девушка охнула, раскрыв от удивления глаза:
– Это, что?
– Это я, такой, какой есть на самом деле, - и по мере того, как говорил, медленно поворачивался на месте, расставив в стороны руки. А показать было что: тело все еще продолжало меняться, но уже и сейчас выглядело совсем иначе, чем у обычного человека - хищность, гибкость, угловатость в определенных местах, выступившие под кожей мышцы и сухожилия иногда топорщились настоящими узлами и вид имели довольно неординарный. От теперешней моей фигуры буквально разило хищником, опасным, непредсказуемым, быстрым и внушающим уважение, хотя, в общем, не был ни высоким, ни мускулистым, ничего такого. И именно это то и притягивало взгляд, завораживало, заставляя буквально прикипать глазами. На это в свое время и купилась Айса, а потом пошло поехало, чувства, любовь, отношения.
Да только все это были мелочи по сравнению с тем, на что она сейчас уставилась. Вокруг меня со всех сторон вились щупальца, в такт дыханию, не спеша и вычурно прокручиваясь в самых кончиках, будто танцуя, соблюдая по очереди определенные па. Бедра, голени и часть поясницы, все было затянуто Плющом, оставившим лишь незначительные прорехи, светящиеся слегка посветлевшей кожей. На спине и плечах черно-багровым покровом расположился улей, отсвечивая зловещим оттенком и создавая некое подобие ауры, охватывающей верх моей тушки, в общем, то еще зрелище. Остальные участки тела были свободны, проявить Звезду я не мог, так что грудь и середина спины предстали Айсе без этого украшения. Ну, вот он я, такой как есть, смотри:
– От этого мне не избавиться, они часть меня, но есть еще и эти, - Белый метнулся внутрь домика и проявился справа от меня, слева же начал приобретать видимость Фамильяр в виде цельной брони.
– И все это всегда с тобой, - наконец вымолвила, немного ошарашенная девушка, - только не видимое глазу.
– Именно, - киваю, - и пока хочу, все это вне нашего мира, а когда надо, оно проявляется.
– А, те...
– запнулась Айса, явно намекая на чудовищные конечности.
– То была еще одна тварь, та, за которой уходил в Текку, и она тоже во мне.
– В тебе?
– Я для них что-то вроде хозяина и дома одновременно, - ухмыляюсь, - есть, просто, еще кое-что, что не смогу тебе показать, а так, вот они мы какие.
– Здесь все такие?
– Не все, но многие, и вокруг много подобных ему тварей, - киваю на Белого.
– Даже здесь?
– Айса поежилась.
– Нет, здесь нет, определенно, - вновь затянулся Фамильяром, - боятся, в округе вообще никого нет, ни их, ни людей, не беспокойся об этом.
– И что такого опасного в них?
– похоже, она до сих пор не поняла, что же, придется ей показать.
– Самое простое, что может любой подобный монстр - это проявиться не где-нибудь, а, допустим, внутри человека, причем не полностью, а лишь лапой, когтем или клыком, и сделать легкое движение, что бы порвать сердце, легкие, уничтожить мозг или еще что, понимаешь?
– И никто ничего не сможет сделать, - до нее, таки, начало доходить.
– Именно, и никакая магия тут не поможет, обреченный даже не поймет, что произошло.
– Ты так делал?
Киваю:
– Множество раз.
И все, в помещении повисла тишина, тягучая, странная, гнетущая. Айса переваривала услышанное, явно прокручивая в уме увиденное и приходя к каким-то своим выводам, я же просто молча ждал, да и что еще мне оставалось делать? Сказанного и показанного не вернешь, пусть сама решает, как ей быть дальше.
– Ты все еще со мной?
– внезапно оборвала она затянувшееся молчание.
– Я всегда с тобой, лишь бы ты была не против, - прозвучало как ожидание приговора, чему и сам слегка удивился.
– Вот и хорошо, остальное не важно, - и через мгновение она уже сидела у меня на коленях, почти заставив позабыть о произошедшем разговоре. Как пролетел остаток дня, вечер и последующая ночь, мы не заметили, всецело поглощенные ласками и друг другом. Айса, проигнорировав запрет, таки поставила простенький купол, не пропускающий ни звука, и стонала в свое удовольствие все время напролет, заставляя меня выкладываться на полную. И этот ее шаг своеобразного примирения, принятия меня таким, какой есть, перечеркнул все, что до этого было. Она сделала свой выбор, а я лишь укрепился в своем, и это было чертовски здорово.
На утро в дверь деликатно постучали раз, другой, третий. На четвертый я буркнул нечто на подобии того, что, мол, слышу, слышу, но если не прекратят тарабанить, поотрываю руки, а вслед за ними и головы, и что скоро будем. В общем, воцарилась тишина и благодать, в объятиях мирно посапывала любимая девушка и расставаться с подобной идиллией совсем не хотелось. Она словно котенок доверчиво прижалась к груди, впитывая источаемое мною тепло, а я, то сбавлял жар Кокона, то вновь наращивал, подбирая комфортную для нее температуру. И она почти мурлыкала, сонно, сквозь дрему, наслаждаясь драгоценными мгновениями.