Владыки Мегамира
Шрифт:
— А потом? — спросила Кася все еще насмешливо. Зайцев, барсуков, ежей... Тоже здорово мешают, верно?
Семен неподвижно смотрел вперед, голос его стал ниже, тревожнее:
— Думаешь, не возьмутся? Пока что принимают как стихийные явления, с которыми не поборешься. Но мы тоже сперва начали предсказывать погоду, а потом и воздействовать!
Кася посмотрела в ту сторону, куда смотрел Семен, холодок превратился в струйку ледяной воды. В Мегамире возникнут мощные цивилизации, это несомненно. Как сложатся отношения с обитателями прежнего мира? Не с животными, с теми понятно, хотя
Глава 15
Влад напряженно всматривался в заросли, камни, буреломы. Картины, нарисованные запахом, были причудливые, мало похожие на те, что давали глаза. Отец уверял, что надо верить обоим, они-де дополняют одна другую, но Влад втайне сомневался, чувствуя странную нерешительность в словах отца, словно повторял либо чужие слова, либо занесенные из Старого мира, утратившие в Мегамире смысл. Картины часто противоречили одна другой. Влад постепенно научился идти на компромисс, в первую очередь вычленяя то, что несет опасность, затем дает полезную информацию, лишь совсем уж на досуге разглядывал пейзажи, отстоящие за сотни километров, любуясь странной для его края красотой.
Сейчас он пристально всматривался, хотя точнее было бы сказать — внюхивался, но в племени существовало странное табу на это слово, хотя обонянием пользовались интенсивнее, чем глазами. Отец говорил, что его поколение глазами пользовалось больше, а дед уверял, что в его время обонянию доверяли совсем мало. Влад заключил тогда, что его дети или внуки вообще будут полагаться только на нос, а глазами так, для вспоможения, как блажь, прихоть, причуда знахарей, волхвов...
Головастик с разгона взбегал на отвесные стены. Острые когти с легкостью вонзались в дерево, цеплялись за неровности. Побледневшая Кася жалко улыбалась:
— Не могу привыкнуть!
— Первый год и я трусил, — признался Семен. — Привычки Старого Света умирают.
— Но я здесь уже пятый год!
— Всего лишь? Здесь надо родиться. Как вот наш проводник. Он родился со знанием, что его муравей с легкостью взберется даже по оконному стеклу. Он также знает с пеленок, что может падать с любой высоты, но с детства привык бояться, например, прилипнуть к капле росы...
Кася прошептала:
— Я в детстве видела, как садовые муравьи ползают по оконному стеклу, но никогда не понимала, как они это... Ох!
Головастик, добравшись до вершины валежины, стремглав помчался дальше: уже вниз, по вертикальной стене, так же бодро стуча когтями, вытянув к приближающейся земле сяжки.
Озеро он видел во всех подробностях задолго до того, как появилось в поле зрения. Семен и Кася возбужденно заговорили, обсуждая происхождение, возраст, состав воды, но Влад уже внюхивался в дальние картины, пытаясь увидеть крупное жилище беглецов.
Он объявил привал, Головастика отпустил охотиться. Семен и Кася натянули дурацкий тент, но Влад не спорил: подозревал, что бесполезный в практических целях тент выполняет некую ритуальную роль. Возможно, у мягкотелых табу на ночевку без тента?
Головастик прибежал с раздутым брюшком, в жвалах застряли клочья нежного
Головастик живо задвигал сяжками, от возбуждения добавил пару феромоновых красок: в озере в глубине таится чудовище, уже начало подниматься когда приблизились люди, затем затаилось, готовое для броска.
Страшный зверь, пояснил Головастик, нам всем не справиться.
Зверь водяной, спросил Влад на языке жестов.
Да, ответил Головастик, но может выскакивать ненадолго на сушу. В дождь выходит вовсе, хватает добычу на берегу и под листьями, даже взбирается на низкие деревья.
Влад кивнул резко:
— Семен! Удержи женщину, чтобы не подходила к воде.
— Что-то случилось?
— Там зверь в глубине.
Семен смотрел с недоверием:
— Дорогой Влад, я думал, видишь только на земле... Но как ты заглянул под воду?
— Не я, — ответил Влад коротко.
Семен изумленно посмотрел на Головастика, погладил по лобастой голове. Головастик с готовностью вытянул шею и томно закрыл глаза.
— Он умеет...
— Многое умеет, — подтвердил Влад хмуро. — Но он мудр, чего я не ожидал. Или помудрел за дорогу. Раньше обязательно бы ввязался в драку. Не выносит, что на свете есть кто-то сильнее. Настоящий воин!
Семен предположил резонно:
— Возможно, там сидело такое... Такое, что наш неустрашимый ксеркс решился отступить! Воин не обязательно дурак. По крайней мере, не полный дурак.
Кася зябко вздрогнула.
Два дня путешествовали, встречая только причудливые формы жизни. Так их называли Семен и Кася. Для Влада было аксиомой, что мир необъятен, на новых зверей не насмотришься, почти всегда новые, за сутки увидишь тысячи, но двух похожих не встретишь.
К ночи перед привалом ксеркс резко свернул, вбежал в густые заросли. Семен и Кася вцепились в поручни, пригнулись.
Мягкие и жесткие листья затрещали, цепляясь за ракетную установку.
Влад соскочил на ходу, едва Головастик выбежал на широкую полянку. На широких зеленых полотнищах, прикрепленных снизу, чтобы не сжигало солнце, влажно блестели янтарные гроздья, каждое гроно — с кулак. Семен и Кася ошеломленно оглядывались. Гроздьев сотни, тысячи, а в каждой грозди по пять-шесть десятков блестящих жемчужин! На одном листе застыли некрупные бабочки, из яйцекладов выпрыгивают через равные промежутки сверкающие яйца.
Одна тут же взлетела, едва грозный дим подбежал ближе, другая выдавила еще с десяток, упорхнула с явно похудевшим яйцекладом.
Влад сорвал гроздь, умело поддев ножом. Семен попытался сорвать соседнюю, но проклятая бабочка так прилепила, что приклеился сам. Кася смотрела с отвращением, потом решила заняться ксерксом: втайне гордилась, что не боится чесать и чистить, но хищный муравей исчез, только шелестнуло за кустами, вскоре там оборвалась песенка мелкого жучка.
— Пани Кася, — пригласил Семен, — ваш великодушный друг угощает деликатесом! По его словам, это лучшее блюдо в этих краях.