Власть кармы
Шрифт:
Располагались «Пальмы» на самой границе Египта; видимо, владельцы рассчитывали, что городок разрастется и постепенно вберет в себя это двенадцатикомнатное уродство. «Но когда-то ведь мотель был новым, — уговаривала себя Клео. — А может, даже и симпатичным». Хотя в это верилось с трудом.
Когда Синклер затормозил перед вестибюлем, дождь уже перешел в морось. Бью с Вестником вылезли, чтобы выпустить ее, и Клео пошла в мотель регистрироваться. У черноволосого парня за стойкой блестела покрытая лаком прическа и позвякивали многочисленные побрякушки
Расписавшись в гостевой книге, Клео получила ключ и, выйдя, увидела — Дэниэл уже выгрузил ее чемодан и ждет на потрескавшемся, с проросшей травой тротуаре.
Клео позвенела ключом на пластиковой, почти стершейся бирке.
— Шестой!
Дэниэл, донеся чемодан до нужной двери, поставил его на пол.
— Мы тут с Бью потолковали, — без всякого энтузиазма буркнул он, — не хотите поужинать с нами? Мы могли бы попозже заехать за вами.
Зачем же он ее приглашает, когда яснее ясного — ему этого не хочется? Клео оглянулась на Бью — тот улыбался во весь рот и кивал. Вестник льнул к его ногам. Вот и ответ на ее вопрос.
— Ну… не знаю…
Клео отперла дверь, распахнула и замерла, не решаясь шагнуть внутрь. В нос шибанул застоявшийся запах человеческих тел. Сглотнув, она заглянула в темноту, потом снова повернулась к братьям.
Дэниэл молча молил взглядом: ответь — «нет!». Бью молча просил сказать «да». И снова ее поразило — как мило смотрятся вместе Бью с Вестником.
— С удовольствием, — улыбнулась она. — Бью, а ты не возьмешь Вестника к себе на пару часиков? Ему будет полезно побегать.
— Конечно.
Бью опустился на колени и высоко поднял руку, чтобы Вестнику пришлось тянуться до нее. Пес, который уже умел подавать лапу, когда Клео брала его из приюта, поднял ее. В восторге Бью залился смехом:
— Ага! Вот так! Мы с ним команда. Мы — команда!
И, вскочив на ноги, Бью помчался к грузовичку, собака бросилась за ним.
Подняв глаза, Клео увидела — Дэниэл не отрывает от нее взгляда.
— Никакой вы, к черту, не экстрасенс!
— Почему же? — улыбнулась она. — Я — экстрасенс. Самый настоящий.
3
Номер мотеля будто служил декорацией одного из фильмов Квентина Тарантино. В таких проститутки невысокого полета обслуживают клиентов, а алкоголики отсыпаются после перепоя.
Но что всего хуже — здесь все было оранжевым: шторы, свисающие от потолка до пола, видавшее виды покрывало на кровати, жесткий коврик с дорожкой, протоптанной от двери до кровати и от кровати до ванной. Сплошной оранжевый кошмар.
Оранжевый цвет Клео ненавидела.
«Ну почему комната не в приятных зеленых тонах авокадо? — горестно недоумевала она. — Да в любых, только б не оранжевых».
Клео, подойдя к окну, отдернула шторы — открылся «великолепный» вид на глухую кирпичную стену. Она поскорее задернула их. Нескольких крючков недоставало, и шторы местами провисали.
Ванная оказалась такой же неприглядной. Пол выложен мелкими плиточками,
Затем Клео обнаружила, что вода в унитазе смывает, если только придерживаешь рычаг рукой. Хотя она даже удивилась и обрадовалась, что вообще сможет пользоваться этим благом цивилизации. В стене на месте держателя для туалетной бумаги зияла дыра. А наполовину использованный рулон примостили позади бачка — того гляди свалится. Рядом с унитазом валялся шприц. Предзнаменование того, как обернутся события?
На раковине, испещренной пятнами ржавчины, стоял стакан из того же матового, в разводах материала, что и душевая кабина. И Клео сделала себе мысленную пометку: купить одноразовые стаканы.
Она всмотрелась в свое отражение в зеркале над раковиной. В зловещем мерцании ламп дневного света она сильно смахивала на труп. Лицо мучнисто-белое, в каких-то странных пятнах. Под глазами залегли темные тени. Губы сероватые, даже скорее синие.
Да, поистине «волшебное зеркало».
Дернув за тоненькую цепочку, Клео выключила свет и, выйдя из ванной, прилегла, не раздеваясь, на покрывало. Снять его у нее духу не хватило.
Уставшая донельзя, она вскоре заснула, и ей приснился кошмар: он не посещал ее уже несколько лет.
…Она учится в колледже и нарядилась для празднования Хеллоуина ярко-оранжевой тыквой; наряд она смастерила из дешевенького полиэстера, купленного в супермаркете, и набила газетами, при ходьбе они шуршали. Конечно, лучше бы набить ватином, но она была студенткой, и лишних денег у нее не водилось. И так потратилась на оранжевую ткань.
Джордан тоже был на той вечеринке.
Во сне он был еще живой, хотя она знала, что Джордж умер. Он поцеловал ее, заметив, что всегда мечтал поухаживать за тыквой. Она ему еще не сказала, что беременна.
Джордан тоже нарядился тыквой, но он был такой высокий, что получился не круглой тыквой, а продолговатой. Он, как обычно, много смеялся и шутил, что больше похож на кабачок.
Тут сцена переменилась, как обычно меняется во сне. Вдруг они очутились в кино. Смотрят «Ужас Роки», дружно жуют хрустящие чипсы, наслаждаясь от души.
Потом поплыла плохая часть сна: они в тесной машине Джордана, поливает дождь, фонарики Хеллоуина в домике на отшибе отбрасывают слабые отсветы на их лица.
Вдруг машина резко вильнула, почти тут же стукнулась обо что-то и, дернувшись, замерла на месте. Клео очутилась на земле, ее поливает дождь, но она ничего не чувствует — ни холода, ни боли. Она что-то должна увидеть, на что-то взглянуть, но она боится.
«Не смотри, не смотри…»
Но она должна. Она не может не взглянуть. Об этом и сон. Посмотреть. Увидеть то, чего ей не хочется видеть.
Клео посмотрела…
«Ну все же в порядке…»
Клео перевела дыхание. Расслабилась. И чего она так напугалась? Это ведь всего-навсего тыква. Расколотая на дороге тыква.