Власть научного знания

Штер Нико

Некоторые физические характеристики являются прогрессивными и способствуют выживанию вида, тогда как другие, регрессивные характеристики представляют угрозу для будущего человечества. Так, например, эффективная зрительно-моторная координация есть эволюционное развитие по сравнению с врожденными неврологическими нарушениями этой функции.

Аналогичным образом со свойствами расы и, соответственно, с ее шансами на выживание связаны духовные или поведенческие характеристики.

Если рассматривать все человечество в целом, то из наличия кудрявых волос с высокой долей вероятности можно сделать вывод о темном цвете кожи их обладателя, и схожим образом из физических характеристик можно сделать выводы о вероятной душевной организации. Впрочем, определенные физические свойства расы, по всей видимости, позволяют сделать непосредственные выводы о ее духовном устройстве. Так, высота лба и размер головы в определенной степени являются расовой характеристикой, а выше мы уже говорили о том, каким образом с ними связаны умственные способности (Ленц в: Baur, Fischer, Lenz, [1921] 1927: 573

и далее) [95] .

95

Когда Ленц (Lenz, 1925) рассуждает о «Закате Европы» Шпенглера с точки зрения биологии рас, особое недоумение у него вызывает то, какую важную роль, как ему кажется, Шпенглер отводит культуре. По мнению Ленца, он сосредоточен не на той переменной: вместо культуры ему следовало бы изучать расу. В расе заключена суть, культура же поверхностна. Если верить Ленцу (Lenz, 1925: 298), то дело обстоит так: «Именно на примере музыки особенно очевидно, что наследственная или, что одно и то же, расовая предрасположенность гораздо существеннее, чем принадлежность к определенной культуре, которая, по сравнению с расой, всегда остается чем-то внешним». Кроме того, Ленц не разделяет шпенглеровский пессимизм и фатализм. По его мнению (Lenz, 1925: 309), закат цивилизации не является неизбежным. Ему можно противостоять и предотвратить «смерть расы».

Далее, в существующих экономических и политических условиях расы отличаются друг от друга по своей способности поддерживать современный «цивилизованный» образ жизни (выраженный, например, в противопоставлении примитивных и культурных народов). До промышленной революции этот аспект, возможно, не имел большого значения, однако с тех пор отсутствие или наличие этой способности имело существенное влияние на международные и межгрупповые отношения. Уже то, что промышленная революция произошла в Северной Европе, свидетельствует о том, что расы, проживающие на этой территории, наиболее развитые (это прямое продолжение тезиса Гобино – Чемберлена).

Существуют методы вмешательства в процесс естественного отбора ради максимизации положительных и минимизации отрицательных свойств населения страны. Другими словами, при помощи «племенного отбора» (и при необходимости эвтаназии) можно так «очистить» расы, что шансы конкретной нации на выживание объективным образом улучшатся. Те же самые методы могут применяться в ходе колонизации с целью удовлетворения притязаний прогрессивных рас на жизненное пространство. Этим представлением о практическом вмешательстве – т. е. применении научных принципов в демографической политике – история обязана именно расовой гигиене [96] .

96

В общих чертах эти принципы были сформулированы еще в 1880 году Фридрихом Ницше (Nietzsche, 1988: 189): “Удовлетворение влечения не должно становится практикой, от которой страдает раса, ибо уже нет никакого отбора, а все без исключения совокупляются и рождают детей. Вымирание многих видов человека столь же желательно, как иное размножение. […] Более того: вступать в брак следует только 1) ради развития, 2) чтобы оставить после себя плоды подобной человечности. – Для всех остальных довольно сожительства, с предотвращением зачатия. – Этому бездумному легкомыслию надо положить конец. Эти бараны не должны вступать в брак! Браки должны стать гораздо более редким явлением! Пройдитесь по большим городам и спросите себя, следует ли этим людям размножаться! Пусть лучше убираются к своим блудницам!»

Пятый и шестой принципы имели решающее значение для установления связи между научными наблюдениями расологов и государственной политикой. Представление о том, что расы и культуры Северной Европы опережают остальные расы и культуры в своем развитии, разделяли многие ученые, начиная со Спенсера и Гобино и заканчивая Элсвортом Хантингтоном, Эдвардом Истом, Гансом Ф.К. Гюнтером, Вилли Гельпахом и представителями немецкой физической антропологии периода с 1900-й по 1930-й год. Как отмечает Массин (Massin, 1996: 97-100), среди них были как моно-, так и полигенетики. Позднее эту точку зрения признали правильной Фишер и его коллеги. В целом нацистская расология уделяла все больше и больше внимания технологиям вмешательства, упомянутого в шестом принципе. В заключении к «Теории человеческой наследственности и расовой гигиене» Ленц пишет: «Если мы [представители нордической расы] и впредь будем допускать хищническое использование нашего лучшего наследственного материала, каковое происходило на протяжении последних десятилетий, то через несколько поколений мы совершенно точно будем уже не лучше монголов. Поэтому расоведение должно не рождать высокомерие, а вести к конкретным действиям, т. е. к внедрению расовой гигиены (Ленц в: Baur, Fischer, Lenz, [1921] 1927: 583).

Утверждения Ленца и его коллег кажутся убедительными прежде всего благодаря тому, что в них уже доказанные, реалистичные идеи и практический опыт в разведении животных и растений переносится на человека. Предвосхищая возражения против применения методов доместикации к человеку, Фриц Ленц (Baur, Fischer, Lenz [1921] 1927: 136, примечание 1) заявляет, что при разведении домашних животных «произвольный

отбор осуществляется согласно внешней по отношению к ним воле селекционера» и что точно так же «и человека можно в биологическом смысле рассматривать как вид, подлежащий доместикации».

Для того, чтобы результаты расологических исследований были «должным образом» применены на практике, необходимо выполнение, по меньшей мере, трех условий – одного практического и двух эпистемологических. В практической сфере должна существовать профессия, представители которой занимались бы «разведением» людей. Это условие как раз и выполнялось в программах расовой гигиены, внедрением которых руководили преподаватели Берлинского университета им. Гумбольдта и сотрудники Института им. кайзера Вильгельма.

Для выполнения второго условия необходимо было утверждение идеи о том, что принцип естественного отбора опровергает ламаркизм. В гильдии расологов эта идея считалась спорной [97] . Если бы характеристики приобретались в результате изменений географической среды или вследствие социализации, а затем генетическим путем передавались последующим поколениям, селективный отбор был бы неэффективным, а его результаты – сомнительными. Такая точка зрения – ее придерживался, в частности, Лестер Франк Уорд и другие американские ученые – в начале 1920-х годов не принималась ни одним немецким расологом (см. Massin, 1996). В 1933 году малейший намек на то, что расовые характеристики могут существенным образом меняться под влиянием окружения или образования, считался ненаучным.

97

Несогласие с ламаркизмом имело огромное значение для расологов, оправдывавших себя тем, что все механизмы наследования, кроме тех, которые основаны на принципах дарвинизма, ненаучны. На самом же деле, как мы знаем, социо-культурные характеристики (наверное, можно даже сказать «духовные способности») приобретаются на протяжении жизни одного поколения и передаются следующему поколению. Мужчина и женщина, родившиеся, к примеру, в Италии и с раннего детства говорящие на итальянском языке, могут эмигрировать в англоязычную страну, например, в Соединенные Штаты, выучить английский язык, пожениться, родить детей и вырастить их уже в семье, где говорят только по-английски. Получается, что в социо-культурном смысле дети унаследовали приобретенное качество. Полагать, что то же самое мы наблюдаем, например, у жирафов, которые вытягивают шеи, чтобы достать листья с высоких деревьев, и передают свою «длинношеесть» своим потомкам, есть чудовищное заблуждение. Но именно такой была аргументация Фишера и его коллег, опровергавших якобы ламаркистский подход Франца Боаса (Ленц в: Baur, Fischer, Lenz, [1921] 1927: 581 и далее). Несмотря на глубокие различия в трактовке «духовных способностей» представителей разных групп, Боас вместе с марксистами-материалистами и критиковавшими Маркса идеалистами воспринимались расологами как повздорившие братья, у которых, тем не менее, общий отец – Ламарк (Ленц в: Baur, Fischer, Lenz, [1921] 1927: 582). По схожим причинам расологи отвергали также взгляды Спенсера на приобретение культурных свойств (см. Ashley & Orenstein, 1995: глава 5).

Третье условие, при котором было бы возможно «очищение» той или иной национальной группы от чуждых элементов, заключалось в единодушном принятии того, что расы существуют в действительности и поддаются идентификации. Ученые должны располагать средствами и методами, чтобы классифицировать расовые признаки по четким и измеримым критериям. Для этого на достаточно высоком уровне развития должны находиться такие области знания, как антропометрия, гематология и сравнительная анатомия.

В Германии 1935-го года все эти три условия были выполнены.

Расология, текст и контекст

С конца XIX-го века исследования в области расологии проводились в целом ряде стран, в том числе в Англии и США, однако в период с 1927-й по 1933-й год расология претерпела существенные изменения. Несмотря на вклад различных научных дисциплин в эту область знания, ученые-расологи, как это ни странно, были единодушны в своем согласии с приведенными выше принципами и в понимании связанных с ними проблем. Фишеровская, на тот момент признанная окончательной классификация рас (неандертальцы, негры, монголоиды и «четыре великих европейских расы», а именно средиземноморская, восточная, переднеазиатская и нордическая) [98] практически совпадает с классификациями Кнокса, Эдварда Иста (East, 1927: 186) и Фрэнка Хенкинса (который усовершенствовал типологизацию Гобино).

98

«Тевтонцы» классифицировались как одна из ветвей нордической расы (ср. Ленц в: Baur, Fischer, Lenz, [1921[1927: 523–556).

Теории расологов были хорошо известны среди образованной общественности и в целом получили признание: статьи, написанные ведущими представителями этой области знания, вошли даже в «Encyclopedia Britannica» 1920-х и начала 1930-х годов. Основные положения расовой теории стали составляющей «здравого смысла», а расологи как раз и стремились к тому, чтобы тезис о том, что расовые признаки играют важную роль в человеческой жизни, стал частью «здравого смысла».

Главная интеллектуальная проблема для расологов заключалась в объяснении определенных наблюдаемых ими вариаций так называемых «духовных характеристик». Ойген Фишер (Baur, Fischer, Lenz, [1921] 1927: 143) придерживался следующей точки зрения: