Власть силы. Том 2. Когда враги становятся друзьями
Шрифт:
Глава 3
По итогам седмицы, прошедшей после его возвращения в Старый Гиварт, К’ирсан Кайфат мог смело утверждать две вещи – что его власть тверда как никогда и что враги хитры, безжалостны и всегда наготове, ожидая любых проявлений слабости. И если второе утверждение для короля давно уже стало прописной истиной, учитываемой при планировании абсолютно всех шагов как внутри страны, так и за ее пределами, то первое оказалось пусть предсказуемым, но от того не менее приятным подарком. Ну а как иначе, если выстроенная система власти показала свою жизнеспособность не просто в отсутствие К’ирсана, а во время самого настоящего дворцового переворота. Кое-кто из соратников пытался
Тщательное расследование, поставившее на уши весь высший свет столицы Западного Кайена, показало, что заговорщиков было немного – всего полтора десятка членов родовитых семей, в свое время принявших сторону Кайфата, а теперь вдруг возжелавших взять власть в свои руки. Останься К’ирсан в Старом Гиварте, и никакого переворота бы не было. Дураки открыто идти против короля-мага в Западном Кайене давно перевелись, а потому знать все так же прятала бы свое недовольство под раболепными улыбками, выжидая удобного случая для удара в спину.
Так что Кайфат в какой-то мере сам стал причиной случившегося. Он, а еще некие безымянные друзья Западного Кайена, от которых за версту несло Длинноухими, сообщившие всем заинтересованным лицам об устранении грозного государя и своей безоговорочной поддержке в удалении от власти его сторонников.
Пожелание главного защитника идеалов Добра и Света упало на благодатную почву, и высокородные дураки ринулись бороться с наследием тирана. Одни занялись агитацией в расквартированных в столице кавалерийских частях, другие нанесли визит в Корпус магов, а третьи… третьи додумались сунуться к Руорку. Последним повезло меньше всего. Если первые и вторые умерли легко и быстро – кто-то от меча Терна, кто-то от магии Лансера, – то попавших в лапы фанатиков ордена Владыки можно было смело записывать в мученики. Даже К’ирсан, немало повидавший на своем веку, содрогнулся, когда ему показали то, что осталось от смутьянов, что уж говорить про остальных. И если бы не усилия остальных соратников, Руорк Неистовый в поисках мятежников залил бы столичные улицы кровью. И это была бы совсем не фигура речи. Дошло до того, что К’ирсана, разъяренного предательством Мелисандры и жаждущего смерти врагов – и это несмотря на все попытки взять себя в руки и успокоиться, – дворяне Старого Гиварта встретили как спасителя от кровавого безумия его последователей!
– …Таким образом, можно смело утверждать, что нам удалось установить личности всех заговорщиков, их лидеров и проследить связи с тайными службами… э-э-э… враждебных трону государств, – устало закончил Щепка, подводя итог расследованию провалившегося переворота, и выжидательно уставился на короля.
Особый антураж докладу придавала окружающая обстановка. Король-чародей, его личный ученик, Верховный маг, Верховный шаман, генерал Шипов и сам глава тайной службы находились в комнате для допросов. А у стены за спиной Щепки в заговоренных оковах и с ног до головы изрисованный магическими печатями сидел Светлый эльф.
– Чиро, а что с поддержкой мятежников среди членов Королевского совета? – мрачно уточнил К’ирсан, которого вся суета вокруг заговора утомила не меньше, чем подчиненных.
Щепка пожал плечами:
– Увы, Владыка. Все, что удалось найти, это лишь намеки на некие симпатии к смутьянам со стороны первого министра. Но не более того. Подозрения в том, что именно через грасс Тареса агенты… иностранные агенты вышли на участников заговора, так и остаются лишь подозрениями генерала Храбра.
– Дерьмо тролля, Щепка! Тьфу… Кунише! Какие еще подозрения?! Да Янек это, Янек! – вдруг взорвался Храбр, до того с мрачным видом
– Генерал… – начал было Кунише, но К’ирсан его остановил:
– Обязан, не обязан… Храбр, давай не будем опускаться до примитивной резни всех, на кого только может упасть подозрение. Так последних сторонников растеряем, – с холодком в голосе сказал Кайфат. – В конце концов, Янек грасс Тарес хороший управленец, найти ему замену будет непросто. Так почему бы не дать человеку шанс исправиться? Ведь всякий может оступиться. – Он со значением покосился на Щепку, заставив того моментально вспотеть. – Ну а чтобы министр не посчитал, что ему удалось ускользнуть от королевского внимания, Чиро отправит ему копию этого доклада. И в конце под вопросом будет стоять фамилия Тарес.
Если главу тайной службы слова К’ирсана полностью удовлетворили и он лишь молча поклонился, то Храбр был явно настроен продолжать спор. Генерал даже раскрыл рот для очередной гневной реплики, но был прерван Гхолом. Невысокий ург, до того хлопотавший вокруг поникшего эльфа, вдруг повернулся к своему господину и громко сообщил:
– Хозяин, эта пища рыкача очнулась!
Вторя гоблину, Светорожденный пошевелился и застонал, а затем и вовсе поднял голову и обвел собравшихся мутным взглядом. Сейчас он совсем не походил на того лощеного мага и воина, которым его помнил К’ирсан. Теперь Длинноухий больше напоминал грязного дикаря откуда-нибудь из пустыни Залимара, привезенного на продажу на рабский рынок в Иссоре.
Кайфат сам не заметил, как покинул свое место и оказался подле Перворожденного. Бегло осмотрел печати на теле пленника, проверил целостность кандалов и с каким-то жадным любопытством принялся изучать его лицо.
– Чего пялишься, смертный?! – с ненавистью прошипел Светлый эльф. – Ты хоть понимаешь, какие муки тебя ждут за гибель моих братьев и мое пленение? Понимаешь?! – Не дождавшись от Кайфата никакой реакции, он перевел взгляд на сгрудившихся за спиной короля людей и обратился уже к ним: – А вы поним…
– Заткнись, отродье хфурга! – рявкнул К’ирсан, от души врезав пленному магу по роже. И посмотрел на гоблина. – Что с его защитой?
– Ничего не вышло, хозяин. Его разум полностью защищен от наших плетений и недоступен для духов Астрала. И я даже представить не могу, как они этого добились, – виновато развел руками Гхол.
– Вот и я не представляю, – с досадой пробормотал К’ирсан.
Защиту на разуме эльфийского чародея не получалось взломать уже седмицу, и Кайфат начал сомневаться, что это вообще возможно. Во всяком случае, с его знаниями и умениями. А значит… значит, следовало переходить к следующей стадии допроса. К пыткам. Но, несмотря на бушующий в его душе ураган ненависти ко всей этой подлой расе, опускаться до такого К’ирсану совершенно не хотелось.
Да только разве есть у него выход?
Зафиксировав эльфа заклинанием, К’ирсан принялся в быстром темпе нажимать у него на груди и животе активные точки. И каждое надавливание вызывало судорожный спазм сосредоточия магии в чревном плетении пленника. Он мучил не тело, он пытал саму его энергетическую сущность, вызывая все новые и новые пароксизмы боли. Причем такой сильной, что в какой-то момент Перворожденный не выдержал и принялся истошно орать.
Впившись взглядом в глаза пленника, Кайфат принялся торопливо подбирать ключики к его разуму. Однако все было бесполезно. Черная стена в сознании Светорожденного даже под пыткой никак не желала разрушаться. И единственное, что удалось выловить, это образ самого К’ирсана и приказ на его уничтожение.