Власть Варяга
Шрифт:
— Есть немного.
— Честно говоря, я сам себе удивляюсь. С какой это стати смотрящий за сутера просит? Ведь так?
Чертанов улыбнулся:
— Предположим.
— Хочу тебе заметить, Резван ведь не всегда сутером был. Имел такой вес, что дай бог каждому!
Немного помолчав, Кузя продолжил:
— Конечно, я не должен общаться с презренным сутером, но жизнь погано устроена и гораздо сложнее, чем нам кажется. Сегодня мы на коне, но что будет завтра, не знаем. Парень он был надежный, вот что главное. Я его знал очень давно. И даже хотел вытащить из сутенеров. Всегда важно иметь рядом с собой верного человека,
Теперь смотрящий предстал перед Чертановым совсем с другой стороны. Странно, оказывается, он может быть и таким.
— И как ты думаешь, кто его мог убрать? — спросил Михаил.
В салоне сделалось жарко. Кузя включил кондиционер, и тот заработал почти неслышно, охотно поглощая накопившийся зной.
— Насколько мне известно, особых врагов у него не было. Я ведь все-таки «крыша», и о подобных вещах должен был знать в первую очередь. Пробил через своих людей, но там все чисто. Мое мнение, что его сделал кто-то из залетных. Вряд ли кто рискнет конфликтовать со мной, а его убийство — это откровенный вызов лично мне!
— Тоже верно, — согласился Михаил.
— Если что-то от меня потребуется, дай знать! Помогу!
— Договорились, — не стал отталкивать протянутую руку Чертанов.
— А по поводу того, что я с ним корешился, не удивляйся. Жизнь порой такие кренделя выписывает, что даже шекспировские страсти новогодней сказкой покажутся. Когда я в последний раз в Перми чалился, так получилось, что к нам в лагерь попали два брата. Обычно такого не допускают, но в этот раз чего-то там у барина не сработало, и они оказались вместе. Вот, казалось бы, радоваться нужно, все-таки родная душа рядом оказалась. Да не тут-то было. Старший брат — блатной, в авторитетах ходит, а младший — в «петухах». Опустили его по малолетке, не разобравшись. А когда выяснили, что подстава, то уже поздно было. Так вот, братья в лагере пробыли вместе несколько лет и даже ни разу не общались между собой. Если чем и мог помочь старший братан младшему, так это сбрасывал порой какие-нибудь объедки со своего стола, как собаке! А иначе нельзя, не поймут… Так и следом за младшим угодить можно. Трудно даже представить, каково было старшему, когда его братца где-нибудь в сортире блатные пользовали!
Чертанова передернуло:
— Невеселая история.
— Это уж точно. Быть рядом с братом несколько лет и ни разу не поздороваться. А Резван, слава богу, был не «петух». В общем, держи меня, начальник, в курсе дела!
— Договорились, — согласился Чертанов, распахивая дверь.
— А может быть, тебя все-таки подвезти?
— Не надо, — отмахнулся Чертанов, — я же говорю тебе, что сам на колесах.
Понятыми при обыске была семейная пара: невысокий сухонький дедок лет семидесяти и полная бабка. Оба сидели в углу, на старых стульях и временами бросали испуганные взгляды на расхаживающих по комнате оперативников. Как и предполагал Чертанов, ключи, найденные в кармане Резвана, оказались от его квартиры, так что проникли они сюда без труда. Старики были соседями Мугаметова.
Квартира была небольшой. Мебели — минимум, ровно столько, чтобы переночевать и сложить одежду. Практически никаких украшений, если не считать огромного количества женских фотографий, развешанных на всех стенах, начиная от коридора и заканчивая кухней.
Создавалось впечатление, что хозяин квартиры готовился
— Ничего себе, — воскликнул Чертанов, двигаясь вдоль стен и разглядывая фотографии, — каких тут только не встретишь.
Дедок, явно стесняясь супруги, щурясь, бросал редкие, но заинтересованные взоры на ближайшую стену и, видимо, крепко жалел о том, что не захватил с собой очки. Возможно, он немедленно побежал бы за ними, если бы не суровый взгляд бабки, которая неподвижно, словно изваяние, смотрела строго перед собой.
— Да, тут есть на что посмотреть! — отозвался Шевцов.
Дедок поерзал на стуле. Он явно целиком и полностью разделял мнение оперов и, едва ли не вывихнув шею, принялся рассматривать крупную фотографию обнаженной женщины, сидящей на стуле.
— Если бы я не знал заранее, что наш друг сутенер, то догадался бы уже по этим снимкам, — сказал Балашин.
Шевцов лишь хмыкнул:
— Это ты напрасно, маньяки ведь тоже любят женские фотографии.
— Вообще-то, вопрос очень спорный, — сказал Чертанов, переходя в комнату. Здесь фотографий было особенно много, наклеенные на обои от пола до потолка, они смотрелись как единое творение.
— Посмотри, некоторые выполнены весьма недурно. Надо сказать, что наш покойный сутенер не был лишен вкуса. Глянь на эту стену, самые удачные он повесил как раз напротив входа, чтобы любоваться.
— Сколько же их здесь? Сотня? Две? А может быть, тысяча? — вертел головой Шевцов.
— У меня такое ощущение, что здесь собраны все проститутки города.
— Не все, — съязвил Шевцов, — могу дать один адресок. Живет по соседству. Не откажет, если нужда припрет.
— Все эти фотографии нужно будет снять и приобщить к делу, — распорядился Чертанов. — Лишних папок пары штук у кого-нибудь не найдется?
— Отыщем!
— Господи, — громко зашептала бабка в самое ухо деду. — Глянь-ка на ту стену. Ведь там наша соседка. Кого только не увидишь!
— Посмотрите, — выдвинул ящик стола Шевцов, — здесь еще целая пачка. Похоже, что он в своем деле был настоящим профессионалом. И бабы все разные!
Чертанов повернулся к старушке:
— Вы замечали за своим соседом что-нибудь подозрительное?
Бабулька сидела нахохлившись, со стыдливо-удивленным выражением на лице: «Ну и срамота!»
— Ничего как будто такого не было, — заговорила старушка, перебирая пальцами полы передника. Чертанов обратил внимание на то, что руки у нее были испачканы в муке. Наверняка Шевцов оторвал ее от какой-то стряпни. Ей бы у плиты сейчас стоять, дожаривать свои пирожки, пока тесто не подсохло, но бабка не смогла удержаться от соблазна стать участницей событий. — Вежливый такой, приветливый. Всегда поздоровается.
— А женщины у него были?
Дедуля, подавшись вперед, шаркнул стулом, едва не опрокинувшись. Старушка сурово посмотрела на деда, мгновенно превратившегося в тень своей супружницы, и ответила, чуть растягивая слова:
— А как же, не без того! Бывало, что и приводил: и красивые были, вот как эти, — показала она пальцем на стену, — и не очень. Но чтобы безобразия там всякие устраивали, чтобы ругались, я что-то и не припоминаю.
— А вы могли бы узнать женщин, которых он приводил? На этих фотографиях они есть?