Власть. Элита, народ. Подсознание и управляемая демократия

Зыкин Дмитрий

Нетрудно заметить, что теория элит материалистична, но в целом находится вне марксизма.

Иногда господствующая элита раскалывается на две группы. На тех, кто отстаивает существующие на данный момент социальные порядки, и на тех, кто хочет их поменять. Такое бывает не часто, но всё-таки случается. То есть контрэлита формируется внутри правящей элиты. Если контрэлита одерживает верх, то происходит то, что называют революцией сверху. Именно это и произошло с нашей страной.

Неудивительно, что марксизм (исторический материализм) оказался негоден для анализа причин «демократической революции» и краха СССР. А вот теория элит дает ответы на те вопросы, перед которыми истмат пасует. Но чтобы перейти к практическому применению этой теории, необходимы кое-какие предварительные замечания.

Существуют вопросы, которые непозволительно обсуждать в кругу так называемых культурных, прогрессивных и просвещённых людей. Мышление «приличного» человека бывает настолько сковано политкорректными догмами, что он оказывается неспособным воспринимать даже элементарные, самоочевидные вещи. Человек, который говорит об анатомических различиях между представителями белой и черной расы,

рискует получить ярлык расиста со всеми вытекающими последствиями. Противника нелегальной иммиграции обвинят в склонности к нацизму, а того, кто скажет, что женщины — это слабый пол, заклеймят позором феминистки. И мы быстро учимся избегать неудобных вопросов. В самом деле, кому нужны лишние неприятности? Однако те, кто действуют таким образом, интеллектуально обкрадывают сами себя и становятся более уязвимыми, поскольку манипуляторы получают возможность блокировать обсуждение различных проблем путём их дискредитации и оглупления.

Нужный эффект достигается просто. Ну, например, известная, заведомо одиозная личность с репутацией пустробрёха начинает регулярно поднимать какой-нибудь вопрос. При этом «оратор» сыпет нелепейшими аргументами, делает абсурдные заявления, провоцирует скандалы, одним словом, превращает дискуссию в шутовство. Над ним насмехаются, улюлюкают вслед, позорят все кому ни лень, и вот результат: важная и серьёзная тема профанирована. Теперь уже в приличном обществе становится недопустимым её обсуждать, поскольку культурный человек опасается, что его поднимут на смех. Противостоять этому приёму очень сложно, лишь те, кто обладает сильной волей, способны игнорировать мнение, сформированное манипуляторами. Однако, если проплаченный мерзавец сознательно устроил омерзительный фарс, или дурак, без всякого злого умысла, по собственной дури, превратил обсуждение важного вопроса в балаган, так неужели мы пойдем на поводу у дураков и мерзавцев? Я уже предупредил читателя, что моя книга предназначена для тех, кто не боится смотреть правде в глаза, и в этой главе будет затронута одна довольно-таки «скользкая» тема. За мной, друзья!

Предлагаю пример неполиткорректных рассуждений. Итак, человек — это млекопитающее, относящееся к биологическому виду «Homo Sapiens». А раз так, то на человека, так же как и на все остальные живые организмы, должны распространяться законы природы.

Вот эта, казалось бы, тривиальная мысль, считается жутко крамольной и неприличной. За такие слова можно прослыть биологизатором, социал-дарвинистом, а значит, расистом, фашистом и ещё чёрт знает чем. Интересное дело, когда нам рассказывают про естественный отбор в животном мире, то это никого не задевает и рассматривается как должное. Когда нам показывают фильм о борьбе хищников и травоядных, то мы с интересом следим за перипетиями противостояния и не возмущаемся, если волка называют санитаром леса. Когда мы изучаем законы эволюции, то легко оперируем таким понятием, как приспособляемость к окружающей среде, и со школьной скамьи для нас очевидным является то, что сравнительно менее приспособленные биологические виды проигрывают более приспособленным и вымирают. Мало того, многие из нас полагают, что благодаря межвидовой борьбе появился и сам человек. Но вот дальше происходит поразительная вещь. Даже те, кто считает, что в соответствии с законами эволюции человек произошел от обезьяны, категорически отвергают саму мысль о том, что на человеке биологическая эволюция не остановилась, и что биологические законы межвидовой и внутривидовой борьбы продолжают действовать и в отношении социума. Здесь мы имеем дело с типичным табу на интеллектуальную деятельность, о котором говорилось в начале главы. Табу, которое заставляет многих людей отказаться от логики и скатиться на первобытный уровень мышления. Ведь перед нами же простейший силлогизм, который элементарно решается. Смотрите же:

1. На все биологические виды распространяются законы природы.

2. Человек — это биологический вид.

Вопрос: на человека распространяются законы природы?

Ясное дело, что, с точки зрения логики, правильным ответом является: «да, на человека распространяются законы природы». Однако вместо нормального ответа, вы запросто можете нарваться на вопль типа: «социал-дарвинист!».

Уж простите мне занудство, но придётся вновь на секунду возвратиться к тестам, которые проводил Лурия. Помните его силлогизм?

1. На Дальнем Севере, где снег, все медведи белые.

2. Новая Земля — на Дальнем севере.

Вопрос: Какого цвета там медведи?

На этот вопрос он получил ответ: «Медведи бывают разные». Ну, какие-нибудь комментарии ещё требуются? Ведь тип мышления идентичен, несмотря на то, что Лурия тестировал неграмотных хлопкоробов Азии, а силлогизм о человеке и биологических законах оказывается не по зубам современным людям с высшим образованием.

Граждане, что же это делается, а? Что превращает развитых людей в дебилов, неспособных связать два простейших утверждения и сделать правильный вывод? Табу, вбитое гвоздём в мозг, вот что. Когда речь идёт о решении социальных вопросов, видите ли, нельзя, нельзя уподоблять человека животному, и всё тут. И даже те, кто спокойно называют человека потомком древней обезьяны и «двоюродным» братом современной нам шимпанзе, то есть, по сути, считают человека лишь самым развитым из приматов, приходят в ярость, когда им предлагают применить к человеческому обществу знания о поведении животных. Чтобы хоть как-то выкрутиться из явно нелепого положения они предлагают рассматривать человека в двух ипостасях, как существо, принадлежащее двум мирам: миру животных и миру культуры. И якобы на социальные процессы биологическая составляющая оказывает столь малое воздействие, что ей можно пренебречь. Что ж, здесь хотя бы нет вопиющей логической беспомощности. Но давайте теперь проверим, насколько корректна данная модель.

Думаю, вряд ли кто-то будет спорить с тем, что всем нам необходимо пить, есть, спать, поддерживать в норме энергобаланс и тому подобное. Очевидно, что это — базовые, чисто биологические

потребности, которые присутствуют у людей абсолютно всех культур. А вот что из этого следует? Из этого следует, что социальное устройство общества должно быть налажено таким образом, чтобы эти потребности удовлетворялись. Иначе — смерть. В мире не существует народа, культура которого бы избавила человека от добычи хлеба насущного. Далее, кем бы ни был человек, хоть японцем, хоть нанайцем, хоть бушменом, хоть русским, хоть кем угодно, а ему приходится тратить значительную часть своей жизни на сон. Даже если бы кто-то и захотел работать круглосуточно, у него это просто не получилось бы, поскольку мгновенно разрушилось бы здоровье, и результат тот же — смерть. Значит, организация труда должна учитывать и эту биологическую потребность. Но организация труда немыслима без решения задач, связанных с управлением массами, что, в свою очередь, тянет за собой целый ворох социальных проблем. Идём дальше. Посмотрите-ка на мальчишек. Они постоянно дерутся, лазают на деревья, швыряются камнями и постоянно суются, куда не следует. В этом смысле, девочки ведут куда более безопасный образ жизни. Неудивительно, что смертность у мальчиков, как правило, выше, чем у девочек. Более агрессивные, активные, склонные решать проблемы кулаками, конечно же, больше рискуют получить увечье или даже расстаться с жизнью. Война и охота — издревле мужские занятия, уж точно приводящие к повышенной смертности. Есть и ряд других причин, способствующих снижению процента мужчин в обществе. Так вот, демографы давно обратили внимание на один интересный факт. Как правило, при рождении представители мужского пола численно преобладают над представительницами женского пола. Оказывается, на сто родившихся девочек обычно приходится сто пять мальчиков, и отклонения от указанной пропорции незначительны. Исследования проводились во многих странах, с совершенно разным национальным и расовым составом населения, однако были получены практически одинаковые результаты. Кроме того, имеющийся статистический материал позволил рассчитать соотношение между родившимися мальчиками и девочками и в прошлые эпохи. Так, например, в Швеции за последние двести лет данная пропорция колебалась в пределах от 104,0 до 105,7 мальчиков на сто девочек. Поразительная стабильность! Согласитесь, данные факты наводят на мысль о том, что мы имеем дело с биологическим законом. Иначе как объяснить, что, несмотря на различия в культуре, социальном устройстве, уровне жизни, характерных для народов мира, практически везде зафиксирован один и тот же результат?

Попробуем установить по каким причинам Природа (или Бог) заложила в нас механизм, заставляющий человеческий вид воспроизводиться в соответствии с этим законом. Здесь нам поможет здравый смысл. Логично предположить, что численное преобладание представителей мужского пола при рождении — это в некотором роде биологический запас на «черный день», вернее на то время, когда немного повзрослевший мальчик начнет куролесить и рисковать жизнью. Запас нужен для того, чтобы в нужный момент самцов не оказалось значительно меньше, чем самок. Половой отбор (борьба самцов за самок) требует конкуренции, а какая уж тут конкуренция, если «спрос» значительно ниже «предложения»? Казалось бы, создание семьи — типично социальный процесс, а ведь он явно зависит от соотношения мужчин и женщин в обществе. Как видим, на практике отделить биологическое от социального невозможно. Значит, законы природы, законы функционирования живых организмов продолжают действовать и в социуме. Что из этого следует? Много чего.

Например, то, что развитие общества есть биосоциальный процесс. И тогда многие явления предстанут в ином, несколько непривычном для нас свете.

2.5 От чёрной «Волги» к чёрному «Бумеру»

Десятки тысяч лет человек пребывал в дикости. По историческим меркам, первые очаги цивилизации и государственности появились совсем недавно. Древние, полузвериные программы поведения, на уровне инстинктов сформировавшиеся у человека в первобытную эпоху, до сих пор никуда не делись. В том числе до сих пор сохраняют актуальность инстинкты, связанные с поддержанием иерархических отношений в стае, стаде. И не важно, что человеческое стадо сейчас называют латинским словом «социум», природа об этом не ведает. К сожалению, не ведает об этом и большинство населения, а вот элита, как не трудно догадаться, находится в курсе дела и ловко вертит толпами, играя на врожденных инстинктах доминирования и подчинения. Вам не приходило в голову, почему диктаторы, харизматические лидеры, автократы всех мастей, находясь на публике, так часто окружают себя детьми? Да потому, что таким образом они активируют у масс мощную программу подчинения. Не верите? Что ж, обратимся к этологии — науке о поведении животных.

Как известно, стадом павианов руководит небольшая группа пожилых самцов. Интересно, что путь во власть они начали, образовав союз ещё в молодости, и вместе поднимались наверх по очень жестко структурированной «карьерной» лестнице. К старости, добившись цели, единственной их радостью становятся детёныши, которым они передают свой жизненный опыт. Очень строгий ко всем остальным членам стада, но покровительственно добрый к детям, представитель «властной элиты» оказывается со всех сторон окруженным ими. Инстинктивная программа, присутствующая у всех павианов, помогает безошибочно распознать вожака (вождя!) — это немолодой самец, вокруг которого кучкуются ребятишки. Подчиненные боятся самцов-доминантов, испытывают к ним бессильную злобу и для эмоциональной разрядки срывают свой подавленный гнев на других, на тех, чей ранг ещё ниже и так до самых нижних ступеней. Но когда доминант наказывает достаточно высокоранговую, но всё же не входящую в «элиту», особь, всё дно стада подключается к расправе. Наказание, травля сильного — миг счастья для всех обитателей дна, у которых появляется возможность наконец-то отвести душу. Таким образом, у высших иерархов есть прекрасная возможность давить конкурентов, натравливая на них низы. В этом разгадка невероятной популярности публичных казней, пыток, аутодафе и тому подобных жутковатых вещей. Как видим, иерархическая пирамида у павианов во многом похожа на ту, что существует у человека.