Власть
Шрифт:
Как только мертвый ниндзя упал на разорванную ширму, Бенкаи повернулся и рассек живот нападавшего на него ниндзя с палкой из твердого дерева в руке. Трое ниндзя проникли через открытое окно, спрыгнули на покрытый коврами пол и с криком бросились на Бенкаи. С коротким мечом в одной руке и длинным в другой телохранитель побежал им навстречу; кровь его закипела от ярости и желания уничтожить противника.
Одному нападавшему он отсек руку по локоть, погрузил короткий меч в незащищенную подмышечную впадину другого, и когда третий попытался обхватить цепью его ноги и свалить на пол, телохранитель
Горя желанием уничтожить подлую Сагу, Бенкаи повернулся, и левый глаз его пронзила стрела. Боль была мучительной. Невыносимой. Он попятился назад, но остановился. Враги продолжали его атаковать. Его – полуослепшего.
Собрав волю в кулак, Бенкаи велел себе остаться на ногах и не обращать внимания на адскую боль в черепе. Смерть была естественным финалом для воина. Жизнь самурая не принадлежала ему; она принадлежала его господину, и отдать ее за своего господина было для самурая высшим счастьем.
При свете бумажных фонариков и мерцающих светильников Бенкаи пересчитал оставшихся противников. Их было четверо. Четверо ниндзя. И Сага. Он увидел в полу отверстие, где наложница прятала «прокравшихся внутрь». Он видел их оружие: трубку для выдувания отравленных стрел, мечи, цепь с тяжелым грузом на конце, палки из твердого дерева. И ханкю, маленький лук, стрела из которого попала ему в глаз. Ничто не могло сравниться с его клинком Мурамасы, оружием, которое продолжало жаждать смерти после смерти своего обладателя, оружием, которое заставляло своего обладателя убивать.
Сага, держащая в руке боевой металлический веер, указала на Бенкаи:
– Он истекает кровью. Он больше не демон. Убейте Земляного Паука и, я уверена, вам заплатят вдвое больше того, что обещали. Он не должен прийти на помощь Сабуро.
Бенкаи слышал крики со двора, с места, где располагалась охрана, с крепостных валов, с нижнего этажа. В замок проникли грозные ниндзя с их невидимыми и неведомыми методами уничтожения. Сделать это они могли только с помощью того, кто находится в замке. Будь проклят тот, кто предал замок Икуба.
На такие козни Сага была неспособна. Этот вероломный заговор мог организовать только человек гораздо более коварный, чем она, и этим человеком мог быть только ее дядя. Несмотря на то, что Бенкаи ощущал во рту вкус крови, он поклялся, что измена Киити не останется безнаказанной. В этой жизни или жизнях будущих Киити заплатит за то, что сделал этой ночью.
Бенкаи заставил себя не думать о стреле в глазу. У него не было времени для того, чтобы вытащить ее и перевязать страшную рану. Честь его требовала, чтобы он немедленно оказался возле своего господина, иначе от него навсегда отвернутся все боги и его предки.
Отбросив короткий меч в сторону, Бенкаи с криком бросился на четверых противников. Не оборачиваясь, он взмахнул мечом и вонзил его в живот противника, находящегося позади него, затем вытащил меч и одним длинным ударом перерезал горло двум другим. Повернувшись вправо, он выбил палку из рук последнего противника и нанес мощный удар, который рассек того от правого плеча до левого бедра. Последние четверо ниндзя были убиты меньше, чем за три секунды.
Теперь
Бенкаи обезглавил ее одним ударом.
Был уже рассвет, когда Бенкаи, из глаза которого по-прежнему торчала стрела, опустился на колени перед запретной дубовой дверью в покоях господина Сабуро и приготовился совершить сеппуку, вспарывание живота – ритуальное самоубийство, с помощью которого побежденный воин мог избежать позора.
Четверо охранников наблюдали, как он вытащил из-за пояса длинный и короткий мечи и положил их на пол справа от себя. Окровавленная голова Саги осталась висеть на его поясе, привязанная к нему темными длинными волосами. Бенкаи распахнул кимоно, обнажив грудь и живот. В нескольких ярдах от него дубовая дверь сотрясалась от ударов тарана, и были слышны крики и проклятия рассвирепевших ниндзя.
С Киити во главе ниндзя перебили офицеров Сабуро, оставив гарнизон замка без командиров. Одетые точно так же, как воины Сабуро, ниндзя свободно передвигались по замку и вокруг него, убивая всех, кто встречался им на пути. Началась паника. Не веря больше своим товарищам, напуганные солдаты Сабуро забаррикадировались в казарме и отказались сражаться.
Но если бы даже все войско Сабуро вступило в бой, битва за замок Икуба все равно была бы проиграна. Крепость уже была в руках вероломного Киити и «Кога ниндзя», мощной клики, которая управляла целой провинцией. Снаружи замок был окружен многотысячной кавалерией и пешими солдатами Хидэеси – армией, которая ни разу не терпела поражений в бою. Замок был полностью окружен, и его защитники обречены.
Для Бенкаи сеппуку было единственной возможностью избежать плена и сохранить свою честь. Самоубийство было предпочтительнее, чем попасть в плен к ненавистным врагам. Лишь несколько минут назад в зале, где на позолоченном потолке были изображены морское побережье и водопады, Бенкаи помог господину Сабуро совершить сеппуку.
Чтобы вспороть свой живот, требовалось мужество и самообладание, свойственное лишь истинному воину. Сабуро не был таким человеком. Он был безвольным, и Бенкаи знал это. Он понимал, что в последний момент Сабуро наверняка испугается, и поэтому решил оказать своему господину последнюю услугу.
Когда заплаканный Сабуро протянул дрожащую руку к длинному ритуальному ножу, Бенкаи быстро обезглавил его, не дав дайме проявить малодушие и опозорить себя перед охранниками. Являясь кайсяку, вторым исполнителем ритуального самоубийства, Бенкаи имел право в любой момент прервать агонию своего господина.
Теперь, когда дубовая дверь дрожала от ударов тарана, Бенкаи готовился покинуть этот мир. Долг требовал, чтобы он убил Киити. Выполнить его в этой жизни он уже не сумеет. Но существование бесконечно. И у него, и у Киити впереди еще много жизней. Сейчас Бенкаи вскроет свой живот в надежде, что когда боги увидят чистоту его души, они сделают так, что они с Киити еще раз встретятся лицом к лицу. Даже если для этого потребуется прожить тысячи жизней, Бенкаи был полон решимости отплатить кровью за кровь, злом за зло.