Власть
Шрифт:
Через несколько минут дверь открылась, и в комнату вошли две юные проститутки. Одна из них оказалась симпатичной девушкой-подростком, о которой спрашивал Чэнь. Она держала в руках поднос на котором стояла бутылка Реми Мартен и два бокала. Другая девушка, круглолицый подросток в розовых комнатных туфлях и в черном прозрачном и коротеньком пеньюаре принесла небольшой серебряный поднос. Остановившись перед Питером Чэнем, круглолицая девушка наклонила голову и подала ему поднос. На нем было несколько крошечных стеклянных бутылочек с кокаином и крэком, а также пакетики с героином и амфетаминами. Наступило время развлечений.
Айван Ху
Айван Ху сказал:
– Ну, сосунки, дальше, я думаю, вы сами справитесь. – Он подмигнул им. Через мгновение он стоял у двери и махал на прощание Чэню и его двоюродному брату Фену. Затем он вышел и тихо закрыл за собой дверь.
Питер Чэнь, лежа голышом на матрасе в центре комнаты, медленно открыл глаза, посмотрел влево и увидел, что его двоюродный брат Фон блюет в коричневую металлическую корзину для мусора. Голый, с остекленевшими глазами и отвисшей челюстью, его двоюродный брат сидит на краю стола и мерно покачивается взад и вперед; у ног его лежит матрас, покрытый недоеденными кусками пиццы, пустыми упаковками из-под Биг Мака, кусочками шоколада «Херши», пустыми пакетиками, бутылочками из-под кокаина, свежими пивными пятнами. Голый Фон, который сказал, что ни за что на свете не вернется в Гонконг, потому что ему чертовски нравится жизнь на Золотой Горе, теперь сидит на столе и блюет в мусорную корзину.
Обессиленный Питер Чэнь закрыл глаза, зевнул и обхватил ладонью мошонку. Он от души потрахал Джоун, новенькую девушку, которая боялась Чэня, потому что знала, что он является важным лицом у Зеленых Орлов. Но она подчинялась его приказам, и это все, что Питеру Чэню было нужно от нее. Ему пришлось ударить ее только два раза.
Внутри себя он чувствовал опустошенность. Легкость и опустошенность. Спиртное, наркотики, еда. И траханье, не говоря уже о тринадцатичасовой поездке в Торонто и обратно без сна. Все это, в конце концов, его переутомило. Пора протрезвиться, поспать несколько часов, затем проснуться и вновь позабавиться с Джоун.
Он с усилием открыл глаза. Кстати, куда, черт возьми, подевалась Джоун? И куда делась Мэйбл, девушка его кузена Фона? Веки Чэня вдруг сделались ужасно тяжелыми. Ему захотелось, чтобы Джоун была с ним рядом. Сейчас.
Он услышал, как кузен Фон уронил на пол корзину для мусора, затем сам свалился со стола, стукнулся и смачно выругался. Все это развеселило Чэня, и он, не удержавшись, рассмеялся. Фон тоже засмеялся, и ни один из них не услышал, как открылась дверь и в комнату скользнули две обнаженные фигуры. Дверь за ними бесшумно закрылась.
Питер Чэнь посмотрел в сторону двери, увидел приближающиеся к нему голые ноги и улыбнулся. Он приподнялся на локтях и потребовал, чтобы Джоун немедленно шла к нему, помня о наслаждении, которое она ему доставила, и предвкушая новые блаженства. Он застучал ладонью по матрасу, выкрикивая ее имя, и в этот момент обнаженные мужчины с накачанными мускулами подбежали по покрытому клеенкой полу к братьям, бросились на них и задушили голыми руками.
Один из них увеличил громкость магнитофона. Другой подошел к шкафу, достал электропилу, вернулся и остановился над телом Питера Чэня. Оба давно работали в тайваньской разведке, в группе Восемь Северных Кинжалов. Они знали, что смывать кровь мальчиков с голого тела гораздо проще и дешевле, чем очищать одежду. Не нужно также будет тратить
Грустно умирать в столь юном возрасте, подумал человек с пилой. Через несколько секунд он принялся отрезать голову Чэня.
6
Бруклинский холм, Нью-Йорк
Тодд не любил спать, потому что ему снились кошмары. Несмотря на то, что многочасовые тренировки по кэндо и арнис, которыми он занимался в одиночестве и тайком от других, считая совершенствование в этих видах боевого искусства главной задачей своей жизни, порядком его изматывали, ночи не приносили Тодду желанного отдыха.
До недавнего времени он спал прекрасно. Он ложился спать уставшим и просыпался отдохнувшим и полным сил. Теперь он спал плохо, часто просыпался, и почти каждую ночь ему снились кошмары, призраки или разные дурные предзнаменования. Сон стал главным источником страха в его жизни, взглядом в ад, скрывающий неосуществленные помыслы прошлых жизней.
Тодд знал, что жизнь это карма. Поступки человека в этой жизни определяют его судьбу в жизни следующей. Его теперешние страдания можно было объяснить только его прошлым. То, как он реагирует на кошмары, обусловит его будущее.
На прошлой неделе, когда Тодд был один в квартире своего отца на Бруклинском холме, он с криком проснулся от самого зловещего кошмара из всех, какие ему снились. Все тело его горело, в горле пульсировала непонятная боль. Из левого глаза сочилась кровь. Вновь Тоддом начал овладевать дух Гонгоро Бенкаи, самурая шестнадцатого столетия, телохранителя господина Сабуро.
Из-за темной кожи и уродливого лица, обросшего бородой, храброго, мускулистого Бенкаи называли за глаза Земляным Пауком. Волчий блеск в его глазах приверженцы черной магии объясняли привычкой употреблять в пищу человеческое мясо; фехтовал он с фанатичным мастерством, и мало кто сомневался, что он является сыном Синигамы, божества жажды смерти, и лисы, то есть существом, одержимым дьяволом.
Бенкаи, который убил шестьдесят человек длинным или коротким мечом. Который убивал также с помощью Ики-ре, призрака, происходящего не от мертвых, но от живых. Черные и злобные мысли – жажда крови, жажда мести, ненависть – способны вызывать этого злого духа из человеческого разума и посылать его в мир для разрушения. В Японии, где все верили в демонов, привидения и фантомы, удивительное фехтовальное искусство Бенкаи могли объяснить только расположением к нему Ики-ре, невидимого и ужасного.
Честь Бенкаи требовала, чтобы он служил дайме, своему господину, верой и правдой. Такая преданность живет и после смерти. Вот почему Тодда теперь мучили по ночам кошмары: кошмары эти были порождением зла, возникшего четыреста лет назад в результате предательства.
Замок Икуба, Япония. Август 1585 года, 2 часа утра.
Дождь только что прекратился, ночь была сырой и туманной. Бенкаи и женщина были одни в ее роскошных апартаментах с натертыми дубовыми полами, лакированными сундуками красного дерева, колокольчиками, звенящими от ветра, и разукрашенными складными ширмами. Они сидели напротив друг друга на соломенных ковриках, и у каждого в руке была чашка с зеленым чаем.