Власть
Шрифт:
Я криво улыбнулась и прикусила губу, чтобы не разрыдаться. Боялась разбудить дочь.
— Помоги мне раздеться, — попросила я, — сейчас придет лекарь. А у меня спина, — дернула я плечом и зашипела. — И тише, пусть Анни спит.
Тайка кивнула и кинулась мне на помощь. Кое-как, шевелиться было больно, мы стянули с меня платье. И я увидела в зеркале, как увеличились и так уже большие глаза моей горничной. Прихрамывая, и стараясь не давать нагрузку на колено, повернулась. Вся спина превратилась в один большой синяк. Странно... а тогда, когда Адрей прижимал меня
— Ваша светлость, — Тайка подала мне халат. И не сдержалась, — кто вас так?
Это было неправильно. Прислуга не должна проявлять любопытства. Должна молчать, если вдруг что-то увидит. Но я ответила, потому что Тайка как будто бы заменила мне Ариту, которой тоже позволялось гораздо больше, чем остальным.
— Это мой будущий муж. Решил показать, кто в доме хозяин... сейчас придет лекарь... Помоги мне дойти до дивана...
Тайка тут же подставила мне плечо. Я с трудом доволокла себя до гостиной. Рухнула на диван. Хотелось плакать. И позвать Южина. Никакой лекарь не способен заживить синяки так быстро, как тот, кто одарен Древними Богами.
— Тайка, — я схватила горничную и притянула к себе, чтобы прошептать в самое ухо, — ты знаешь садовника Южина? — Она кивнула. — Сможешь прямо сейчас провести его ко мне? Скажешь ему, что мне нужна помощь. Он придет.
— Ваша светлость, — шепотом же ответила Тайка, — я не думаю, что это, — она запнулась на мгновение, но договорила, — прилично... Пойдут сплетни...
— Мне все равно, — я закрыла глаза, — позови его. Прямо сейчас. И, когда пойдешь, оставь дверь открытой, чтобы лекарь мог войти.
Тайка бесшумно исчезла.
Я пробыла одна совсем недолго. Раздался тихий стук, и после моего разрешения, в покои вошел посольский лекарь.
— Ваша светлость, — замер он у порога и, вероятно поклонился, — господин барон сказал ,что вам нужна помощь...
— Да, — снова кивнула я, забывшись, и прикусила губу, чтобы не застонать, — мне нужна какая-нибудь мазь от синяков... Мы с моим женихом, — не стала я скрывать правду, — немного повздорили...
Лекарь, низенький, плотный и коренастый мужчина с роскошной рыжей шевелюрой и крупными веснушками, которые было видно даже в полумраке, пересек комнату и, пододвинув невысокий столик поставил на него трехрожковый подсвечник, раскрыл свой объемный саквояж, положив его на низенький столик и склонился надо мной:
— Покажите ваш синяк...
Я постаралась откинуть голову, чтобы он увидел черные пятна на моей шее.
— И еще спина, — добавила я. — И колени... разбиты.
Лекарь ничего не ответил. Сочувственно вздохнул. Его толстые, похожие на сардельки пальцы, легко, не причиняя боли пробежались по моей шее.
— Все не так страшно, как может показаться. Я выпишу вам мазь. И, ваша светлость, я предпочитаю забыть, кто сделал это с вами, но настоятельно советую больше не злить этого человека. В следующий раз все может закончится более плачевно.
Он нырнул в свой саквояж и достал оттуда небольшой горшочек, накрытый промасленной тряпицей и перевязанной бечевкой.
—
— Да, — ответила я. Говорить было больно но кивать еще больнее.
— Мазать этой же мазью. И колени. Она хорошо заживляет. — Он щелкнул металлической застежкой своего саквояжа. Медленно отошел от дивана на пару шагов, замер. И повернувшись сказал, — ваша светлость, я понимаю, ваш отец чрезвычайно баловал вас, поэтому вам, вероятно, не известно, что с мужчинами лучше не спорить. Женщины должны быть смиренными, чтобы у мужчин не было необходимости принуждать их к повиновению силой.
— Спасибо, я учту, — ответила я, мысленно хмыкнув.
Он снова вздохнул и, сделав еще один шаг, снова замер, чтобы сказать:
— Я знаю, ваш жених не из Абрегории, и вам может показаться, что здесь привыкли к более распущенным нравам. Но, ваша светлость, открою вам секрет. Грилорским мужчинам тоже нужны покорные жены, а не бунтовщицы. И ради себя самой вы должны быть более благоразумны. С вашего позволения, — он коротко поклонился и сбежал, не дожидаясь ответа.
И не услышал, как я прошептала ему в ответ:
— Не всем...
Мой отец был не такой. Гирем, несмотря на то, что был «ночным королем», предводителем воров и убийц, не такой. Жерен... Дишлан... Алес... Нюнь... да, даже герцог Форент. Я уверена, они никогда не смогли бы поднять руку на женщину. Даже в качестве последнего аргумента в споре.
Тайку и Южина пришлось ждать довольно долго. Короткая свеча, которую мне оставила горничная, прогорела и комната погрузилась во тьму. Я все так же лежала на диване и старалась не шевелиться. Боль стихала, если я не двигалась. Мне удалось даже немного задремать.
Когда наступила глубокая ночь, а в посольстве затихла даже прислуга, дверь в мои покои тихо скрипнула.
Первой вошла Тайка. Вслед за ней, неслышно, прячась в тени стен, крался Южин. Он был такой огромный, что моя просторная гостиная сразу стала казаться маленькой, хотя он застыл прямо там, у входной двери, не решаясь пройти дальше.
— Ваша светлость, — прошептала Тайка, — вот... я привела... мне уйти?
— Нет, — качнула я головой. И обратилась к Южину, — мне снова нужна твоя помощь. Меня тут немножко покалечили... Сможешь?
Южин неслышно скользнул ко мне. Провел рукой, над моим телом, не касаясь. Кивнул и опустившись на колени перед диваном, положил ладонь на истерзанное горло.
Эта часть тела была гораздо чувствительнее колена и я почувствовала, как с руки Южина ко мне стекает щекотное тепло. Как будто бы тысячи муравьев копошились под моей кожей. И боль уходила. Я снова нормально дышала и могла говорить без усилий.
Потом Южин подлечил мне спину. И колено. А когда закончил, то не смог встать.
Тайка, когда поняла, для чего я позвала садовника, успокоилась и принялась помогать и мне, и Южину. Она тихонько сбегала на кухню и принесла немного еды: хлеба, сала и сыра. Моему спасителю нужно было поесть.