Властелин 2
Шрифт:
– Вы уже подавали рапорт, мсье?
– Нет еще.
– Тогда проходите внутрь, пишите. Мы здесь уже все ждем решения.
Наполеон написал рапорт с просьбой принять его на службу в русскую армию в чине подпоручика, приложил патент офицера, и вышел на улицу в ожидании своей участи.
Очередь потихоньку таяла. Одного за другим военных приглашали внутрь волонтерского пункта, и они выходили радостные уже с патентами русских офицеров. Видя, что все происходит быстро и формально, подпоручик Бонапарт не ожидал никаких препятствий для начала своей «карьеры» или, лучше сказать, учебы у русских. Его пригласили последним. Майор, сидящий за столом, вернул ему патент подпоручика
– Вам отказано, мсье Бонапарт. По высочайшему указу иностранные офицеры принимаются в русскую армию с понижением на один чин. Офицерского звания ниже подпоручика в нашей армии нет. Поэтому мы не можем выдать вам офицерский патент.
– Как же так? – Наполеон растерялся настолько, что не смог вытащить из памяти ни одного нужного слова.
– Вот так! Если хотите, то можете начать служить в звании капрала. Идет война и, поверьте моему опыту, вы очень быстро станете офицером.
– Это невозможно! – возмутился начавший приходить в себя Наполеон, – кто здесь главный? Мне нужно с ним поговорить.
– Возглавляет нашу миссию генерал Заборовский, но говорить с ним бесполезно. Он не сможет поступить вопреки указу императрицы.
Подпоручик Бонапарт выскочил из домика для гостей и бросился к главному зданию. На входе его остановил часовой. Напрасно Наполеон кричал и размахивал руками. Французской речи часовой не понимал. В воображении солдата она походила на птичью трель, а размахивающий руками иноземец напомнил задиристого воробья. Сходство показалось часовому настолько полным, что он не выдержал и расхохотался. Это привело француза в бешенство. Он бросился на солдата, пытаясь ухватиться за ружье, но силы оказались слишком неравными. Высокий широкоплечий гренадер, как мальчишку отбросил Наполеона от парадного крыльца. Бонапарт не удержался на ногах и упал. Вскочив, он вновь ринулся в атаку, но ее прервал вышедший на крыльцо генерал.
– Что здесь происходит? – строго осведомился он.
– Не могу знать, ваше превосходительство! Вот этот не по-нашему лопочет и в дом рвется, – вытянулся по струнке часовой.
– Что вам угодно, мсье? – обратился генерал к нарушителю спокойствия по-французски.
– Подпоручик, Бонапарт, господин генерал, – представился Наполеон, сразу отошедший от возбуждения, – мне нужно с вами поговорить.
– Говорите.
– Но я хотел бы поговорить наедине.
– Вы здесь видите еще кого-то, кто понимает по-французски?
– Но я думал…
– Говорите или уходите!
– Меня не приняли в вашу армию на офицерскую должность, и я хотел бы…
– Я вас даже рядовым не возьму. Вы не имеете никакого понятия ни о дисциплине, ни о субординации.
– Но мне нужно! Я умоляю вас…
– Кому, нужно, так себя не ведут, – отрезал генерал и вернулся в дом.
– Вы еще пожалеете! – с досадой выкрикнул Наполеон, но генерал его уже не слышал.
Что теперь делать? Как оправдаться перед маркизом? Какой из него Император Европы, если он не смог исполнить простейший урок: поступить на военную службу в иностранную армию? Сейчас он готов пойти хоть капралом, хоть рядовым, но ведь не возьмут! Снова его вспыльчивость сыграла с ним злую шутку. Хотя, с другой стороны, как он должен был реагировать? Безропотно согласиться на унтер-офицерскую должность? Для чего он тогда восемь лет грыз гранит военной науки? Для чего он родился дворянином?
С такой линией защиты подпоручик Бонапарт отправился обратно в Париж. Но чем ближе он оказывался к цели своей поездки, тем менее убедительными казались ему доводы в свое оправдание. Добравшись до отеля маркиза де Монферрат, Наполеон остановился у парадного крыльца, не решаясь войти. Холодный ветер насквозь продувал тонкую шинель, но молодой человек не обращал на это никакого внимания. Он около получаса топтался на месте, затем развернулся и решительно зашагал прочь.
Нет, он не явится к маркизу, как побитая собака. Сначала он вернет доверие своего благодетеля. Он должен доказать всем, а, в первую очередь самому себе, что способен на многое. Он сам, без всякой помощи, сделает военную карьеру, а уж потом предстанет перед маркизом победителем.
Целую неделю Наполеон находился под гнетом необходимости оправдываться перед благодетелем. Только теперь, приняв, как ему казалось, наилучшее решение, он почувствовал облегчение. В Валанс, в свой полк он возвращался уже не мучимый ни досадой на себя, ни угрызениями совести, что подвел маркиза де Монферрат.
Однако, пока подпоручик находился в длительном отпуске, его полк успел передислоцироваться в другое место. Бонапарту вновь пришлось возвращаться в Париж и выяснять в военном министерстве, где ему искать свой свою часть. Оказалось, что полк находится в небольшом городке Осон в Бургундии. Лишь к лету 1788 года Наполеон предстал перед командиром своего полка. Командир предложил написать молодому офицеру рапорт о причине столь долгого отсутствия на службе. В рапорте Бонапарт написал, что его задержали дела по вступлению в наследство, и командир, бегло взглянув на его писанину, кинул бумагу в ящик стола.
– Ну, что ж, возвращайтесь к своим обязанностям, подпоручик, – полковник махнул рукой, давая понять, что разговор окончен.
Наполеон неуклюже развернулся (со строевой подготовкой у него всегда были нелады) и шагнул к двери.
– Постойте, совсем забыл, – командир пошарил руками в том же ящике стола, куда недавно бросил рапорт Бонапарта и вынул оттуда запечатанный конверт, – на ваше имя пришло письмо от неизвестного адресата. Заберите.
Наполеон вернулся, принял письмо и покинул кабинет. В казарме он надломил печать, обратив внимание на странное изображение: глаза внутри кольца в виде змеи, кусающей себя за хвост, и развернул конверт. В письме было только два слова: «Вы ослушались».
Глава 3. Кто был никем
Королева Мария-Антуанетта любовалась своим отражением в зеркале. В будуаре дворца Сен-Клу она была совсем одна. Она обожала короткие часы одиночества. Только отослав всех придворных дам и служанок, она могла достать из тайника прекрасное бриллиантовое ожерелье и надеть его себе на шею. В этом ожерелье была какая-то магия. Впервые примерив его двенадцать лет назад, королева с восторгом обнаружила, как преобразилось ее лицо. В глазах появился блеск, черты лица расправились, а очаровательная улыбка сменила обычную гримасу вынужденных растягиваться в улыбке губ. Мария-Антуанетта пошла на преступление и обман, чтобы завладеть этим сокровищем. Да и так ли страшно это преступление? Ведь в итоге никто не пострадал. Даже самозванка, графиня де Ламотт, взявшая вину на себя, преспокойно живет в Лондоне.
Жаль только нельзя явить преображенную себя миру. Нельзя заказать портрет в магическом ожерелье придворным художникам. Ну, и пусть! Зато теперь у нее появилась любимая подруга, которая часами может смотреть на нее из зазеркалья влюбленным взглядом.
От неожиданного стука в дверь королева вздрогнула. Она лихорадочно принялась расстегивать ожерелье, но застежка, как назло, не поддавалась.
– Минуточку, – крикнула королева.
В этот момент застежка расстегнулась, королева быстро сунула сокровище в шкатулку и убрала в ящик стола.