Властелин Безмолвного Королевства
Шрифт:
– Хотите шутить – пожалуйста, но вы же понимаете, о чем я. Будьте осторожны.
Брат Свечка действительно понимал. Знать сейчас была не в лучшем расположении духа и могла выместить свой гнев на ком угодно.
В большом зале Моэла-анде-Ларжа, замка, в котором временно разместилась Изабет, совершенный увидел и другие знакомые лица. Королеву сопровождало с полдюжины смуглых красавцев, ничем не напоминавших ее мужа. Это должно было означать, что король Питер доверяет им безоглядно. Или что всецело надеется на придворных дам из свиты королевы, мрачная
Присутствие в зале Ханака эль-Миры и епископа Клейто удивило Свечку не меньше, чем встреча с Микаэлем Кархартом. Все они были старыми друзьями, хотя и придерживались разных взглядов. Не хватало лишь Бриса Лекро.
Что с ним сталось? Нужно спросить. Свечка так и не знал, чем закончилось та история с отравлением.
Красавцы-рыцари молча взирали на совершенного. Несмотря на показное безразличие, в их взглядах отражалось презрение. Навайская знать исповедовала епископальную чалдарянскую веру, но не особенно фанатично – с поправкой на мирские дела. У короля Питера было гораздо больше союзников среди дирецийских праман, чем среди епископальных князей.
– Присаживайтесь, совершенный, – вежливо сказала королева. – О ваших спутниках позаботятся. Насколько я понимаю, дорога была нелегкой.
– Мы с Сочией Рольт скитаемся вот уже много месяцев, – поклонившись, объяснил монах. – Бежим то от арнгендцев, то от гролсачцев, то от демонов, а теперь вот приходится бежать от главнокомандующего патриарха-узурпатора.
– Расскажите, чему вы были свидетелем, что видели с момента нашей последней встречи.
Брат Свечка рассказал все и во всех подробностях. Младшая сестра герцога Тормонда оказалась гораздо терпеливее своих красавцев-рыцарей. Они устали от рассказа весьма быстро, но королева выслушала все очень внимательно и не перебивая. В детстве она, помнится, не отличалась такой выдержкой.
– Кажется, Ночь гораздо беспокойнее на востоке, – заметила Изабет. – Оттуда доходят сотни слухов, но с запада – ничего.
– Пробудившиеся создания – Орудия, связанные с войной и хаосом. А сейчас в Коннеке спокойно везде, кроме Антье и Кастрересона.
Королева кивнула. Брат Свечка помнил ее еще девочкой и не переставал удивляться, как из этого угловатого бесенка выросла такая статная, красивая женщина. Он вдруг подумал о ее сыне. Интересно, где сейчас юный принц? Здоров ли он? В последнее время в стране ходили разговоры совсем иного рода и до сплетен о королевской семье никому не было дела.
– Кастрересон действительно в опасности? – спросила Изабет.
– Вне всяких сомнений.
– Но крепостные стены…
– Уязвимы не стены, а люди, которые за ними прячутся. Половина до сих пор искренне верит, что нет никакой опасности. Главнокомандующий творит, что ему вздумается, когда ему вздумается и где ему вздумается. А в Кастрересоне никто не делает ничего, чтобы оказать ему даже мало-мальски ощутимое сопротивление. Они просто ждут, пока вы и ваш брат спасете их. – И монах во всех подробностях описал все просчеты и небрежности, которые допустила знать Кастрересона. – Берто Бертранд старается изо всех сил, но никто не желает его слушать.
– Шутки Господа жестоки. Если бы только Роджер Шель прожил на полгода дольше.
Брат Свечка ничего не ответил. Пускаться в теологические споры сейчас было бы не слишком разумно.
– Да, положение очень серьезное. Граф Алпликово, – обратилась Изабет к одному из своих спутников, – вам известно, что я и король Питер думаем по поводу наших коннекских вассалов.
– Известно, ваше величество, – чуть поклонился красавчик-рыцарь.
Брат Свечка заметил обожание в его обращенном на королеву взгляде. Хотя это могло не значить ровным счетом ничего. Дирецийские рыцари, в отличие от их коннекских родственников, не позволяли себе любовных интриг, так превозносимых бродячими певцами. В Диреции постоянно шли войны, и времени на нежные воздыхания у них просто не было.
Совершенный задумался. Граф Алпликово. А не тот ли это Дигрес Алпликово, которого воины Аль-Халамбры прозвали Грозой Неверных и который не раз помогал королю Питеру одерживать блистательные победы? Может, людей с таким именем несколько? Если это он, то почему отправился сюда, а не осаждает очередную праманскую твердыню в Диреции?
– Ваше величество, – дерзнул Свечка обратиться к королеве, впрочем, совершенные часто высмеивали правила этикета, – лучше не называть вслух имена, особенно если этот господин тот, о ком я думаю.
Он напомнил Изабет о невидимке, явившемся на совет в Кастрересоне.
– Понимаю ваше беспокойство, – отозвалась королева. – Но мы не скрываем присутствия здесь нашего кузена. Мой муж считает, что это устрашит врага. Что же касается невидимки, вы сами опровергли эту ложь, когда рассказали об успешном взятии моста через Лаур. Это просто была чья-то глупая шутка.
– Шутка, но не моя, – произнес чей-то голос.
Доносился он откуда-то с потолка, словно бы с одной из закопченных балок.
Вслед за голосом послышался громкий хохот. Королева и ее приближенные зашептались о колдовстве.
– Разумеется! Колдовство. И притом наивысшей пробы. Но совсем не такое мерзкое, как то, что творят чародеи с Артесипеи.
Брат Свечка заметил, что граф Алпликово не испугался и не сделал отгоняющего демонов знака. Он и другие рыцари тут же встали поближе к выходам из зала и теперь внимательно вглядывались во все темные углы.
Вдруг королева Изабет вскрикнула и с отвращением уставилась на свои колени.
Рыцари бросились к ней. Лязгнули вынимаемые из ножен мечи.
Краем глаза Свечка увидел, как из зала выскользнул некто, облаченный в коричневые одежды. Выходя, таинственный незнакомец шутливо отдал ему честь. А когда монах пригляделся, его уже и след простыл.
Совершенный понял, что уже видел этого человека. На улицах Кастрересона и на крепостной стене в толпе зевак.
– Он ушел, – сказал монах и описал незнакомца.
Но никто его не слушал – все столпились вокруг Изабет.