Властелин моих кошмаров, или Невеста на обмен
Шрифт:
– Полагаешь, получив свое, Адам привяжет меня к каменному алтарю и распотрошит кинжалом? – я нервно рассмеялась и почувствовала, как краска приливает к щекам. – Тогда хорошо, что мы не торопимся… с этим…
– Темная! Невинные жертвы дороже стоят, – со знанием дела вздернула носик Алисса Лонгвуд.
– Лучше добровольно на алтарь взобраться, чем провести целый вечер с его семейством. Завтра в имении Кольтов праздник по случаю какого-то важного события, – тускло побормотала я, разглядывая потолок с голубыми разводами от средства, которым мы в выходные оттирали черную плесень. –
– А что за событие? – Алисса покусала губу. Вот ведь сплетница!
Я равнодушно пожала плечами. Уж всяко не по поводу нашей помолвки устроили вечеринку. Зная о робости Адама и помня его восторженные речи о «строгом, сложном, но желающим ему лучшего» опекуне… Нетрудно сделать вывод, что он пока не осмелился рассказать родне о внезапной невесте.
– Наверное, старик стал еще богаче. Может, изобрел зелье бессмертия и открыл новую фабрику в Либтоуне по его производству, – фыркнула я. – Кто же знает, что способно порадовать древнего мага с таким запасом силы, что на сотню «пустышек» хватит…
Я поерзала на подушке, пытаясь стереть со спины липкое, гадкое ощущение. Чутье кричало, что «знакомство с родителями» гладко пройти не может. И завтра меня сожрут по частям.
– Говорят, старый Кольт – настоящее чудовище, – прошептала Лисс в потолок. Она не пыталась отговорить, понимала, как важен для меня Адам. Но и в стороне стоять не могла.
– Я слышала об этом, Лисси. И что простачек вроде меня он ест на завтрак – тоже.
К нам незаметно подкралась Мегги, соседка по съемной комнате, и присела на краешек кровати. Я была уверена, что она давно спит, утомленная полуночным бдением над учебником, но, видимо, разбудили.
Из нас троих Мег была самой одаренной, и образованием, полученным в пансионе, ограничиваться не планировала. Через месяц у нее был назначен вступительный экзамен в Хитанскую академию.
Хотелось верить, что ее ждет большое будущее. Хотя слухи о высшем учебном заведении, находившемся под крылом Королевского двора, ходили разные. Нигде так сильно не расслаивалось эрренское общество, как там, в сиятельной столице, благословленной рукой Варха Звездноликого.
– Я видела Грегори Кольта пару лет назад, на торжественном открытии Фонтана четырех стихий в Либтоуне, – шепотом призналась Мег, забираясь третьей под одеяло. Моя одноместная кровать надрывно всхлипнула, но устояла. – Он перерезал ленту и так хищно озирался, что у меня мурашки по спине пошли. И вот что я могу о нем сказать…
– Не томи! Рассказывай уже! – кусая губы в нетерпении, взмолилась Алисса.
– Во-первых, он не такой уж старый, – помахала указательным пальчиком Мег. – Он будет помоложе нашего мэтра Сайлэ. Я бы даже назвала его видным, привлекательным мужчиной, если бы не этот страшный взгляд. Холодный, до костей пробирающий! А во-вторых, судя по его голодному виду, с симпатичными простачками вроде тебя, Софи, он делает кое-что совсем, совсем другое…
Я сползла под одеяло по самый подбородок, только глазами продолжала таращиться на потолочные кляксы. В конце концов, меня совершенно не должно волновать, что с другими простачками делает Кольт-старший. Не со мной же? Но намек Мегги был таким значительным, осязаемым, что отделаться от треклятой картинки не удалось.
Да, даже для таких темных и наивных, как я, это не являлось секретом. Многие «пустые» девушки с приятной внешностью, чтобы хоть как-то устроиться в мире, где правит сила и магия, опускались до… Даже мыслить о таком было стыдно и неловко!
Кто-то умудрялся заводить длительные взаимовыгодные отношения с магами-покровителями. Иные же попадали под крыло деловитых «мамушек» и отправлялись работать в «тайные дворцы волшебства» в Хитану.
В простом, как колченогий стол, как душа работяги из сельхозмага, Тарлине подобные заведения назывались менее изысканно – «партэли». И да, их наводняли миловидные «пустышки», для которых другие заветные двери Эррена были заперты на засов.
Однажды и в наш пансион заходила дородная «мамушка», с разрешения мэтра Сайлэ. Дело было незадолго до окончания учебы: достигнув совершеннолетия, мы должны были покинуть «гнездо» и самостоятельно обустроиться во взрослой жизни. Женщина побеседовала с наиболее привлекательными простачками и оставила у них визитки, обшитые алой шелковой тканью. С одним лишь именем – «Темона дель Равинь».
К нам с Алиссой она тоже тогда подошла. Но моя подруга вздернула носик и создала на ладони крошечный золотистый пульсар – лечебный, не боевой. Такими возвращали людей из магического забвения и обмороков, спровоцированных разрывом материи, прикосновением к темной сущности или сильными откатами. Лисс уже получила место младшей сестры при Тарлинской Лечебнице, чем ужасно гордилась. Ее будущее было предопределено.
Я же вся оцепенела, стоило приторным духам вторгнуться в мое личное пространство. Словно корочкой ледяной покрылась от ужаса, что придется выслушать непристойное, возмутительное предложение. Заранее готовилась призвать всю свою гордость, чтобы отказаться твердо и решительно.
Но мне визитку не дали. Один взгляд на мое раскрасневшееся лицо со сжатыми добела губами – и Темона дель Равинь (уверена, имя вымышленное) расстроенно скривилась.
«Эх, нет, с тобой мы не сработаемся, гордая льдинка. Хоть глазки твои синие пришлись бы многим по вкусу. Но… Мои гости любят погорячее. И посговорчивее».
– Зато Адам настоял, чтобы я уволилась от Стервов, – поспешила я сменить тему, чтобы прогнать тревожное чувство.
И вовсе я не «льдинка». И сердце мое приятно греется, когда я думаю о любви своего жениха.
– И ты со счастливым визгом согласилась?
– Еще бы!
Несмотря на полнейшую пустоту в магическом резервуаре, работу я в итоге нашла. Без помощи «мамушек» и красных шелковых визиток. Честную и приличную, далекую от всяких партэлей и гостей, любящих «погорячее и посговорчивее».
Однако она совершенно не приносила мне ни удовольствия, ни удовлетворения. Только тупую зубную боль, сопровождающую ежедневное пробуждение.
– Завтра расторгну контракт со Стервеллой, заберу выходное пособие и буду, наконец, свободна.
– Ты замуж собираешься, Софи, – напомнила с грустью Алисса. – Думаю, о свободе… можно забыть.
Я наморщила нос. Нет, Адам не такой. Он мягкий человек, терпеливый и никогда не станет меня к чему-то принуждать. Ни разу за все время он не обидел и не оскорбил. А когда узнал, что я не имею в себе искры, не сильно расстроился.