Властелин ночи
Шрифт:
– На девятичасовой поезд до Седвик-Хилла, – сказал он, протягивая кассиру крону.
Тот не стал спрашивать, желает ли пассажир ехать первым классом; золотая цепочка от часов говорила сама за себя.
– Вам лучше поторопиться, сэр.
Харкурт выхватил у него билет и устремился к поезду.
– Вы забыли сдачу, сэр!
Не обращая внимания на крик за спиной, Харкурт выскочил через ворота на перрон. Классическую архитектуру Большого зала сменил уродливый потолок из стекла и стали, покрытый копотью от бесчисленных паровозов.
Харкурт показал контролеру билет и поспешил вдоль состава к нетерпеливо шипевшему паровозу. Он миновал вагоны третьего класса, в которых пассажиры могли ехать лишь стоя. Затем второго класса, с жесткими сиденьями. Общественный статус заставлял богатых пассажиров ездить в голове поезда, несмотря на шум и снопы искр, извергаемые паровым двигателем.
Наконец запыхавшийся Харкурт добрался до двух вагонов первого класса. Каждый из них делился на несколько купе с отдельным входом.
Он заглянул в первую открытую дверь, но купе уже оказалось занято. Ему не нравилось находиться в ограниченном пространстве с незнакомыми людьми. Правила приличия требовали обменяться с ними несколькими учтивыми фразами, но потом наступало неловкое молчание. Днем он мог бы уклониться от разговора, читая газету, купленную в книжном киоске У. Г. Смита на вокзале, но сейчас единственная лампа давала недостаточно света для чтения, так что ему пришлось бы ехать всю дорогу, уставившись в темноту за окном.
К тому же пассажиры, которых Харкурт разглядел в открытую дверь, были, мягко говоря, странными. Костюм одного из них, низкорослого пожилого человека, больше подходил для скромных похорон. Даже в тусклом свете лампы было заметно, что мужчина взволнован. Сидя он продолжал поочередно поднимать и опускать ноги, будто топтался на месте. Незнакомец также судорожно сжимал и разжимал кулаки, а его лицо покрывали бисеринки пота.
Его молодая спутница, сидевшая напротив, тоже выглядела достаточно странно. Она взглянула на поверенного голубыми сверкающими глазами, и он не смог не признать ее привлекательности, однако одежда девушки также была неуместной. Вместо кринолина, приличествующего даме из высшего общества, она носила шаровары, выглядывающие из-под юбки. Нет, Харкурт определенно не имел намерения провести в одном купе с такими людьми даже двадцать минут.
Он двинулся дальше по направлению к паровозу и посмотрел в следующую открытую дверь. К счастью, купе оказалось свободно.
В нем располагалось по четыре сиденья справа и слева таким образом, чтобы пассажиры сидели лицом друг к другу. В конце купе располагалась вторая дверь. Общего коридора, соединяющего все купе, в вагоне не было, каждое из них представляло собой отдельную комнату с двумя выходами.
Харкурт забрался в купе и устроился на подушке из синего атласа, положил рядом с собой папку и зонтик и только после этого осознал, как разволновался во время погони за поездом. Он снял перчатку и коснулся ладонью лица: щека была влажной от пота. Вспомнив о маленьком человечке в соседнем купе, Харкурт задумался о поспешности, с которой он осудил незнакомца.
– Успели в последнюю минуту, сэр, – произнес кондуктор в открытую дверь.
– Да уж, – ответил Харкурт, стараясь не выдать своего облегчения.
Однако оказалось, что кондуктор обращался вовсе не к нему.
Тяжело дыша, в купе поднялся еще один пассажир и тут же тактично опустил глаза, чтобы не принуждать попутчика к разговору. Он оказался настолько любезен, что прошел к дальней двери и уселся на той же стороне, что и Харкурт, спасая поверенного от неловкого обмена взглядами.
Харкурт прислонился спиной к стенке купе, но так и не смог успокоиться. Он не успел послать телеграмму тому человеку, с которым ему так не терпелось встретиться, но решил, что, когда он достигнет Седвик-Хилла, в местной таверне найдется кто-нибудь, кто согласится за полкроны доставить сообщение в близлежащее поместье, и оттуда вышлют экипаж. Обитатели особняка наверняка переполошатся из-за столь позднего визита, но когда Харкурт покажет своему клиенту два драгоценных листка, тот, вне всякого сомнения, по достоинству оценит старания своего поверенного.
Кондуктор захлопнул дверцу и запер ее на ключ. Как бы громко ни шипел паровоз, Харкурт все-таки расслышал скрежет металла, когда служитель закрывал следующее купе… затем еще одно и еще.
Поверенный невольно вспомнил, как когда-то в детстве старшие браться заперли его в сундуке, стоявшем в кладовой. Скорчившись в темном, тесном ящике, он отчаянно колотил в крышку, умоляя, чтобы его выпустили. Воздух внутри сундука сделался теплым и влажным от его дыхания. Он кричал все слабее, дышал все реже, в голове у него помутилось. Внезапно его ослепил яркий свет, братья с шумом откинули крышку и, смеясь, убежали прочь.
Мужчина, оказавшийся в одном купе с Харкуртом, тоже выглядел встревоженным и сидел в напряженной позе, выпрямив спину.
Паровоз запыхтел, чугунные столбы и закопченный стеклянный потолок перрона поплыли назад. Харкурт решил было полюбоваться окружающим пейзажем, если можно так выразиться, но латунная решетка на окне мешала сосредоточиться. Ее установили, чтобы помешать пассажирам высунуться наружу и удариться головой о какой-нибудь предмет, мимо которого проезжал поезд. По схожей причине купе запирались снаружи, иначе кто-нибудь мог случайно или даже умышленно открыть дверь в глупой попытке улучшить обзор и тоже удариться обо что-то или же потерять равновесие и упасть под колеса поезда.
Харкурт прекрасно понимал, зачем нужны эти предосторожности, но лицо его все равно покрылось потом. Из-за решеток на окнах и запертых дверей ему представлялось, что он находится не в купе поезда, а в тюремной камере.
Мужчина, деливший с ним это тесное помещение, поднялся и пересел на сиденье напротив Харкурта, почти касаясь его колен своими.
«Какая вопиющая бестактность, – подумал адвокат. – Может быть, это коммивояжер? Может быть, он надеется что-то мне продать?»
Поверенный упорно смотрел в окно, делая вид, что не замечает попутчика.
– Добрый вечер, мистер Харкурт.
«Черт побери, откуда ему известно мое имя?»
Харкурт поневоле обернулся и посмотрел незнакомцу в глаза.
– Вы? – воскликнул поверенный.
Незнакомец набросился на него. Харкурт попытался было закрыться зонтиком, но нападавший отнял у него ненадежную защиту и бросил на пол. Одной рукой незнакомец сжал горло Харкурта, а второй выхватил нож и ударил попутчика в грудь.
Лезвие наткнулось на что-то твердое и соскользнуло вниз. Нападавший выругался. Харкурт отчаянно пытался отбросить душившую его руку.