Властелин ночи
Шрифт:
– В огромном количестве, – скрепя сердце продолжала я. – Где бы отец ни жил, он заполнял книгами комнату за комнатой, пока в них не оставалось места, чтобы войти внутрь. Тогда он запирал дверь и снимал другое жилье.
– И много ли таких мест, доверху заполненных книгами, вы оставили после себя? – уточнил Шон.
– Три. Но раньше были и другие.
– Три? Но как, ради всего святого, ваш отец оплачивает ренту?
– Он и не оплачивает, только обещает.
– Может быть, продав часть книг, он смог бы оплатить долг и сохранить остальные, – предложил Джозеф.
– Продать мои книги? – с ужасом переспросил отец.
По тому, как лорд Палмерстон выступил вперед, у меня сложилось впечатление, что он едва скрывает свой восторг.
– Вы просили Брэдшоу. Значит, вы задумали путешествие? Возможно, в Озерный край? В Грасмер?
– Книги выставят на аукцион завтра в полдень! Я должен ехать! – воскликнул отец.
– Да, и немедленно, – согласился премьер-министр.
Когда лакей прибежал с железнодорожным справочником Брэдшоу, его светлость принялся жадно листать толстый том.
– Так. Поезд отходит в девять часов вечера с Юстонского вокзала. Останавливается в Манчестере. Завтра в шесть утра выезжает из Манчестера в Уиндермир и прибывает туда в десять. Быстрый экипаж успеет доставить вас в Грасмер к полудню. Вы можете спасти свои книги. Скорее. Нельзя терять ни минуты.
– Но уже девятый час. – Я указала на большие часы у дверей. – Мы не успеем собраться.
– Об этом позаботятся, – заверил меня лорд Палмерстон. – Я поручу слугам упаковать ваши вещи и отправить их в Грасмер. Вы получите багаж завтра к вечеру. Возьмите кеб, – велел он лакею, а другому слуге сказал: – Принесите мое пальто, шляпу и перчатки.
– Вы отправитесь с нами, мой лорд? – спросил отец. – Разве вам не нужно сегодня в парламент?
– Я хотел бы попрощаться подобающим образом.
В итоге мы впятером набились в наемный экипаж, который был рассчитан лишь на четверых. Женщина в кринолине не смогла бы уместиться в переполненном салоне, но мои блумерсы позволили мне втиснуться в узкое пространство между Шоном и Джозефом, чувствуя их тепло по обеим сторонам от себя.
Я отправлялась в ресторанчик в приподнятом настроении. Но пока мы мчались по туманным улицам, ведущим к Юстонскому вокзалу, имея в запасе всего лишь пять минут, оно исчезло без следа. В кебе, в присутствии лорда Палмерстона, я не могла сказать Шону и Джозефу, как сильно не хочу покидать их.
– Я буду скучать, – все, что мне удалось произнести, пока мы торопливо пересекали Большой зал.
– Но вы, я надеюсь, скоро вернетесь, – быстро отозвался Джозеф.
Прежде чем я успела ответить, лорд Палмерстон сунул мне в руку два билета.
– Первый класс. Все, что угодно, для вас и вашего отца. И вот вам пять соверенов на дорогу. А теперь поторопитесь, иначе опоздаете.
Его светлость явно смутился, когда я поцеловала в щеку сначала Шона, а потом Джозефа. Но он не выказал ровным счетом никаких эмоций и торопливо повел нас по галерее к мрачному перрону с крышей из стали и стекла, где контролер проверил наши билеты.
Торопясь к исходящему паром поезду, я оглянулась и помахала Шону и Джозефу, стоявшим у турникета. На их лицах было написано уныние. Лорд Палмерстон, напротив, весь сиял и махал мне в ответ, радуясь возможности избавиться от нас так, чтобы не разгневать королеву. Я представила, как он говорит ей: «А что еще я мог сделать, ваше величество? Это была их идея».
Мы нашли пустое купе первого класса, и я предложила отцу сесть у дальнего окна.
Он выглядел настолько нетерпеливым, сжимая и разжимая кулаки, продолжая шевелить ногами даже сидя, что я хотела находиться как можно дальше от любого попутчика, который решил бы разделить с нами купе. Будто в ответ на мои мысли какой-то мужчина заглянул в открытую дверь и, явно недовольный увиденным, помчался дальше.
Кондуктор закрыл дверь на ключ. Хотя мне и неприятно было оказаться запертой в похожем на тюремную камеру купе, по крайней мере, мы избежали неловкости, разделяя тесное пространство с незнакомцами, которые смотрели бы на нас с осуждением.
Поезд тронулся. Туман за окном потихоньку начинал рассеиваться.
Мы промчались мимо газовых фонарей заводов, потом мимо тусклых огоньков ветхих домишек в трущобах. Наконец за окном остались лишь деревья и пастбища, залитые светом звезд и луны.
В купе было холодно. Света одинокой лампы на стене напротив меня не хватало, чтобы разогнать тени. Поезд покачивался, ускоряясь, перестук колес нарастал с каждой минутой.
– Эмили, позволишь открыть окно? Думаю, резкий ветер поможет мне успокоиться. – Он приподнял раму. – Возможно, еще одна чайная ложка лауданума тоже смогла бы мне помочь…
– Не сейчас, отец.
– Увы, не сейчас.
Со вздохом он откинулся на подушку. Я заняла место напротив, так что ветер обдувал его, а не меня.
– Смотри, чтобы в тебя не попали искры, отец.
Он отряхнул свое пальто.
Поезд мчался все быстрее.
– Во времена почтовых карет, – сказал отец, – особенно если ехать рядом с кучером, можно было без труда разглядеть пейзаж, что простирается впереди. Но здесь мы все равно что слепые.
За моей спиной раздался глухой удар.
– Что это было? – удивилась я.