Шрифт:
Как и в каждом предприятии, благодарности тут заслуживают многие. Всем вам я бесконечно благодарен за время, потраченное на меня, и за ваш талант. Ваша интуиция помогла мне в работе над книгой. Если я забыл кого-то упомянуть, он знает о своем вкладе, потому что труд его — в этих страницах. Ошибки же — мои и только мои.
Моя особая благодарность, как всегда, Дженнифер Маккорд, консультанту северо-восточных издательств и моему доброму другу, приютившему мои писания и помогающему моей карьере. Шерифу города Редвуда Пэту Моргану и сотруднику Управления по охране окружающей среды и бывшему агенту ФБР Джозефу Хиллдорфу — спасибо за то, что ввели
Благодарю моих добрых друзей и бывших коллег по «Гордону и Рису», Сан-Франциско, которые за двенадцать лет нашей совместной деятельности познакомили меня с тонкими и не очень тонкими особенностями юриспруденции. Благодарю также новых моих друзей и коллег в «Шифрин», Сиэтл, — Олсена, Шлемлейна, Хопкинса и Терезу Гетц; гибкость и снисходительность этих высокопрофессиональных юристов и моих друзей позволили течь воде из кранов, а электричеству струиться по проводам, что побуждало меня писать мои художественные и нехудожественные произведения; мои жена и дети особенно вам благодарны.
Благодарю Сэма Голдмена, блестящего преподавателя журналистского искусства, одного из лучших на Западе. Вы научили меня писать и пристрастили к этому занятию.
Моим агентам: Джейн Ротросен, Дональду Клири и всем сотрудникам агентства Джейн Ротросен, а особенно — Мэг Рули. Вы — выше всяких похвал. Я и раньше так говорил. Вы обладаете тремя ценнейшими качествами: неизменной доступностью для писателя, неизменной заинтересованностью в его работе, неизменной готовностью прийти на помощь. Я всем вам обязан очень многим. Мэг, в следующий же мой приезд в Нью-Йорк — за мною ужин!
Я крайне признателен талантливым сотрудникам «Тайм Уорнер бук труп». Особая благодарность издателю Джейми Рабу за его доброжелательность и за то, что дал приют моей книге. Спасибо Беке Оливер за ее настойчивую и успешную работу по продвижению «Властелина» на международный книжный рынок. Спасибо артдиректору Энн Туми за классную и оригинальную обложку, редакционным сотрудникам Пенине Сакс и Майклу Кару, работавшим над рукописью, — благодаря их стараниям я стал выглядеть лучше, чем я есть, спасибо рекламному агенту Тине Андреадис. И конечно же, спасибо Колину Фоксу, моему редактору, всегда бывшему на моей стороне, всемерно заботившемуся обо мне и «Властелине суда». Мы непременно должны распить бутылочку, и безотлагательно.
При всех ваших замечательных качествах в общении с вами я изо всех сил пытался обнаруживать лишь сильные стороны моей натуры. Все сомнения и скулеж я приберегал для моей жены Кристины. Но, несмотря ни на что, она не теряла веры в меня. И эта вера была даже больше собственной моей веры. И я, Кристина, остаюсь самым горячим из твоих поклонников.
Потерянный, я вновь обрел себя,
Слепой, теперь прозрел.
1
Шаркая
С каждой новой из четырнадцати последовательных профессиональных побед Слоуна, имевших результатом его неуклонно возраставшую популярность, адвокатские конторы подбирали ему все лучших и лучших оппонентов. А лучше, чем Кевин Стайнер, адвоката уж просто не было. Он был звездой сан-францисского юридического небосклона. Голову Стайнера венчала серебристая, уже слегка поредевшая шевелюра, его улыбка могла растопить лед какой угодно толщины, а ораторское мастерство было отточено декламацией шекспировских строк на драматических подмостках в колледже. Заключительную речь Стайнера смело можно было назвать блестящей.
Хотя Слоун и предупреждал своего клиента, что ему не следует реагировать на возвращение в зал присяжных, сейчас он почувствовал, как Пол Эббот наклонился к нему. Рукав костюма от Хики-Фримена потерся о плечо стандартного синего блейзера Слоуна. Свою ошибку клиент усугубил тем, что попытался загородиться, поднеся к шевельнувшимся губам пластиковый стакан с минералкой.
— Мы пропали! — шепнул Эббот, словно читая мысли Слоуна. — Они не глядят на нас. Ни один не глядит!
Слоун сохранял величавую и неколебимую неподвижность человека, находящегося в абсолютном согласии со всем творящимся вокруг, и выглядел совершенно невозмутимым. Эббот, однако, не успокоился. Отбросив всякую маскировку, он опустил стакан.
— Я плачу вам и вашей фирме по четыреста долларов в час не для того, чтобы проигрывать, мистер Слоун. — Изо рта Эббота несло дешевым красным вином, стакан которого он выпил за обедом. Вена на шее, вздувавшаяся всякий раз, когда он сердился, сейчас вылезала из-под белого накрахмаленного воротничка, набухшая, как река, готовая вот-вот выйти из берегов. — Единственное, почему я вас нанял, это потому, что Боб Фостер говорил моему деду, что вы никогда не проигрываете. Для вашей же пользы вам следует расчихвостить этого подонка.
Высказав эту угрозу, Эббот прикончил стакан минералки и, откинувшись на спинку кресла, оттянул шелковый галстук.
Однако и на этот раз Слоун не отреагировал. Вот бы примериться хорошенько и одним движением локтя опрокинуть Эббота в его кресле, после чего спокойно выйти из зала, но не бывать тому. Разве мыслимо, черт возьми, бросить такого клиента, как внук Фрэнка Эббота, близкий друг и постоянный, каждое субботнее утро, партнер по гольфу Боба Фостера, управляющего директора корпорации «Фостер и Бейн». Происхождение и обстоятельства вознесли Пола Эббота, сделав его наследником многомиллионного предприятия — охранной фирмы Эббота, а также худшим из всех возможных клиентов Слоуна.