Властелин Темного Леса(Историко-приключенческие повести)
Шрифт:
Он занёс над головой маленьких преступников тяжёлый каменный топор. Но Крек вырвался из его рук и упал на колени перед Старейшим.
— О Старейший! — воскликнул он дрожащим голосом. — Огонь умер, и я убил его; я заслуживаю смерти. Но ты… ты знаешь столько тайн, ты был другом Фо-чужеземца… Разве ты не можешь сделать го, что делал Фо-чужеземец?
— Фо-чужеземец?.. О чём ты говоришь? — пробормотал с удивлением старик. — Я забыл это имя.
— Старейший, ты не помнишь Фо-чужеземца? Он добрался до нашей пещеры весь израненный. Он один уцелел после какого-то страшного боя. Начальники позволили ему поселиться рядом с нами. Он прожил недолго. Он стал твоим другом, ты можешь сделать то же, что делал он.
— Что же делал Фо-чужеземец? — быстро спросил Старейший. — Я вспомнил теперь его, но я не знаю, что он мог сделать. Говори! А вы, сыны мои, — прибавил старик, — подождите наказывать его.
Мрачное судилище безмолвствовало, и это молчание было ответом на просьбу Старейшего.
Крек собрался с духом и, крепко прижав руку к сердцу, снова заговорил, обращаясь к старику:
— Ты позволил мне говорить, Старейший! Разве Фо-чужеземец не открыл тебе своей тайны? Так узнай же всё, что я сам видел своими глазами.
— Что же ты видел, какие тайны открыл тебе Фо-чужеземец? Говори скорей, и пусть никто не осмелится перебить тебя.
— Однажды, Старейший, — начал свой рассказ Крек, — я бродил по соседним пещерам и, как всегда, переворачивал камни, чтобы найти каких-нибудь животных, которые часто прячутся под ними. Один камень оказался очень тяжёлым. Я долго возился с ним. Но когда в конце концов я перевернул его, то нашёл под ним странные, невиданные вещи. От удивления я вскрикнул. Фо-чужеземец услыхал мой крик и подошёл ко мне. «Это моё, — сказал он. — Никогда не смей говорить о том, что видел, или я убью тебя!» Потом он прибавил: «Когда для меня наступит время уйти в ту страну, откуда никто не возвращается, я оставлю вещи Старейшему в благодарность за то, что он разрешил мне поселиться с вами. Но до тех пор пусть он ничего не знает. Молчи, ты в этом не раскаешься! Впрочем, — сказал мне Фо-чужеземец, — раз ты открыл моё сокровище, то узнай, для чего оно служит». Он взял короткую, очень твёрдую палку с дырочкой посередине; потом вставил в дырку конец маленькой палочки и принялся быстро вертеть её между ладонями рук. Скоро из дырочки показался дым, потом пламя, оно зажгло сухой мох… Вот что я видел.
Пока Крек говорил, лица суровых воинов выражали величайшее удивление и напряжённое внимание. Даже Старейший не в силах был сдержать волнение и сохранить невозмутимый вид.
Мальчик смолк. Старейший вздохнул полной грудью и сказал, точно самому себе:
— Крек, сердце моё полно радости и надежды. Фо-чужеземец умер, но не открыл мне своей тайны. Но теперь словно свет просиял в тёмной бездне моей памяти. Теперь я всё понимаю. Тайну Фо знали мои предки, но сам я не был посвящён в эту великую тайну. Если ты сказал правду и мы найдём в пещере сокровище чужеземца Фо, мы будем спасены. Огонь снова оживёт, весёлый и ласковый, он снова будет оберегать нас. Быть может, тебя простят…
— Да будет так, — сказал старший начальник. — Пусть дети выйдут из пещеры и подождут под надзором Рюга.
Рюг, очень довольный в душе, уже хотел увести мальчиков, но Старейший снова обратился к Креку:
— Почему ты мне раньше не сказал об этом?
— Прости, если я худо сделал, Старейший, — ответил Крек, — но ведь я обещал молчать. Я думал, тебе давно известна тайна! Это было так давно, я забыл об этом. Хорошо, что я сейчас вспомнил о Фо-чужеземце. Иначе мне пришлось бы умереть.
— Что сталось с вещами чужеземца Фо?
— Не знаю. Я ни разу не осмелился пойти туда, где их нашёл. Они, наверное, и теперь там, если только чужеземец не поломал их.
— Хорошо, Крек, — ответил старик. — Хорошо, надейся. И ты, Ожо, утри слёзы. Рюг! Ты останешься с детьми. Понимаешь?
— Понимаю и повинуюсь.
Старейший с волнением, которое напрасно старался скрыть, поглядел вслед детям.
В наши дни очень многие дикари пользуются двумя палочками для добывания огня. При трении сухое дерево постепенно нагревается, начинает дымиться и в конце концов загорается.
Но в те незапамятные времена, когда жили Фо и Крек, только очень немногие люди умели добывать огонь трением. Эти счастливые избранники ревниво оберегали от всех окружающих свой драгоценный секрет: это давало им огромную власть над остальными людьми.
Без сомнения, Фо-чужеземец скрывал свою тайну, надеясь с её помощью завоевать себе почётное место среди обитателей пещеры. Но огонь в пещере горел непрерывно, и Фо так и не представилось случая проявить своё искусство. Перед смертью он не успел открыть свой секрет Старейшему и, наверное, унёс бы свою тайну в могилу, если бы Крек, случайно не поднял камень. Убедившись, что дети находятся неподалёку от входа в пещеру, старик вместе с сыновьями отправился к месту, где жил Фо-чужеземец.
Крек сказал правду: под камнем лежали разные вещи чужеземца: прозрачные камни, просверленные посредине, куски янтаря и агата и две драгоценные палочки. Старейший жадно схватил их и пошёл обратно в пещеру.
Он сел, взял короткую твёрдую палочку с дырочкой, положил её под ноги, вставил в дырочку конец другой палочки и принялся быстро вертеть её между ладонями.
Охотники обступили старика и не отрываясь следили за каждым его движением. Скоро из дырочки показался лёгкий дымок. Толпа охотников ещё плотнее сомкнулась вокруг старика. Через головы и плечи друг друга неотступно глядели они на волшебные палочки. Наконец и клочок сухого мха вспыхнул. Огонь воскрес!
Толпа ахнула, послышались восторженные восклицания. Старейший схватил клочки горящего мха и перенёс их на очаг. Вскоре затрещали мелкие сучья.
Очаг ожил, и ожили сумрачные лица охотников. Кое-кто бросился к сваленным в беспорядке тушам — добыче последней охоты. Им не терпелось отведать горячего мяса. Но воины сурово остановили их.
— Ещё не время, — строго сказал Старейший. — Огонь воскрес, в пещере снова будет тепло и светло. Теперь нам нужно решить, что делать с осуждёнными.
Между тем виновные молча, закрыв лица руками, сидели неподалёку от входа, ожидая приговора.
Рюг наблюдал за ними, не говоря ни слова.
Старейшины долго совещались. Наконец старик вышел из пещеры и направился к детям. Его морщинистое лицо было мрачно. Рюг молча, с тревогой смотрел на старика, как бы спрашивая его о судьбе мальчиков. Старейший сказал:
— Огонь снова горит. Ожо может вернуться в пещеру. Его прощают, он ещё мал.
— О, благодарю! — весело воскликнул маленький Ожо. Но сейчас же прибавил с отчаянием в голосе: — А он, Старейший? Что же он?