Властелин Темного Леса(Историко-приключенческие повести)
Шрифт:
— Что видно сверху? — крикнул старик детям, лежавшим в безопасности на скале, над его головой. — Говори ты, Рюг.
— Что-то огромное, чёрное виднеется на белой глыбе далеко, посередине реки, — ответил мальчик. — Но что это — разобрать нельзя. Чёрное шевелится.
— Хорошо, Рюг. Не чёрный ли это широкорогий бык?
— Нет, это чудовище больше широкорогого быка! — воскликнул Рюг.
— Слушай, Старейший! — вскричал Гель. — Теперь не одно, а два чёрных пятна видны на белой глыбе, и оба они шевелятся, а возле них глыба совсем красная.
— Я их вижу! Я их вижу! — подхватил Крек, побледнев и задрожав всем телом. — Там два зверя, и оба огромные! Они на льдине, а льдина больше нашей пещеры. Они не двигаются. Сейчас они проплывут мимо нас. Вот смотри! Мы погибли!
Старейший поставил Крека на землю и обернулся к реке.
То, что увидел старый охотник, заставило его побледнеть от ужаса. Крек и остальные дети плакали и дрожали от страха.
По пенистым, мутным волнам, шум которых сливался с оглушительным криком бесчисленного множества хищных птиц, плыла. кружась и покачиваясь, гигантская льдина.
На льдине виднелся чудовищной величины слон-мамонт с косматой гривой. Задние ноги животного глубоко провалились, словно в западню, в трещину льда. Зверь стоял, с трудом опираясь передними ногами на края трещины; изогнутые клыки были подняты кверху, а из хобота, торчавшего словно мачта, бил к небу непрерывный кровавый фонтан. Всё тело зверя было залито кровью, струившейся из пронзённого брюха. Он рычал и ревел в предсмертных судорогах.
Рядом с ним лежал огромный косматый носорог, поразивший своим рогом мамонта, — лежал неподвижно и безмолвно, задушенный своим могучим врагом.
В ту минуту, когда чудовища проплывали на окровавленной льдине мимо Старейшего, гигантский слон страшно заревел и свалился на труп побежденного врага.
Земля задрожала от этого предсмертного крика. Эхо долго-долго повторяло его, а хищные птицы на мгновение словно замерли в воздухе.
Но затем они с новой яростью бросились на приступ ледяного плота, где покоились теперь два гигантских трупа. Коршуны и орлы накинулись наконец на добычу.
Глыба льда исчезла из виду, унося трупы страшных зверей. Старик обтёр рукой пот с обветренного лица и позвал своих маленьких спутников.
Стуча зубами, еле ступая дрожащими ногами, бедняжки спустились к старику, руку которого всё ещё судорожно сжимал Крек.
Разве можно было теперь приниматься за работу? Урок изготовления кремнёвых орудий был отложен, и все в угрюмом молчании, опасливо поглядывая по сторонам, двинулись обратно к пещере.
Дети поминутно оборачивались и смотрели назад. Они все еще слышали шум летевших птиц, им чудилось, что их настигает один из тех прожорливых зверей, которые, наверное, следовали за жуткой льдиной.
Но мало-помалу они успокоились, и Крек, улыбаясь, сказал на ухо Рюгу:
— Ожо завидовал нам, когда мы уходили. А теперь, пожалуй, будет рад, что ему пришлось остаться хранителем огня: ему не было так страшно, как нам.
Но Рюг покачал головой и возразил:
— Ожо смелый; он, наверное, пожалеет, что не видел этих чудовищ.
Глава III
ВЕЧНЫЙ ВРАГ
Дети без помехи вернулись домой до наступления ночи.
После страшного приключения, рассказ о котором заставил дрожать матерей и плакать маленьких сестёр, родная пещера, жалкая и дымная, показалась детям уютным жильём.
Здесь им нечего было бояться. Кругом поднимались крепкие каменные стены, а яркий огонь нежно ласкал и согревал их.
Огонь — лучший друг человека: он побеждает холод, он отпугивает диких зверей. Но есть один враг, против которого бессилен даже огонь.
Этот вечный враг всегда подстерегает человека и несёт ему гибель, стоит только перестать с ним бороться, — этот вечный враг всегда и во все времена был врагом жизни вообще.
Имя этому неумолимому врагу, этому жадному тирану, который даже и в наши дни продолжает свои опустошительные набеги на земли и истребляет тысячи людей, имя ему — голод.
Прошло четыре долгих дня с тех пор, как дети вернулись в пещеру, а охотники — деды и отцы — всё ещё отсутствовали.
Не заблудились ли они в лесу, несмотря на свою опытность? Или их охота оказалась безуспешной? Или они напрасно рыскают до сих пор по лесу? Никто не знал этого.
Впрочем, и Старейший, и матери, и дети привыкли к таким долгим отлучкам отцов. Они знали: охотники ловки, сильны, находчивы — и совсем не беспокоились о них. Оставшихся дома одолевали иные заботы: все запасы пищи в пещере иссякли.
Небольшой кусок протухшей оленины — остаток от прошлой охоты — съели ещё в первые дни.
В пещере не оставалось ни кусочка мяса; приходилось приниматься за свежие шкуры, отложенные для одежды.
Маленькими плоскими кремнями с искусно зазубренными острыми краями женщины соскоблили шерсть и отделили жилки с тяжёлых шкур. Затем они разрезали кожи на небольшие куски. Эти ещё покрытые пятнами крови куски вымочили в воде и варили их до тех пор, пока они не превратились в густую, клейкую массу.
Нужно заметить, что этот отвратительный суп варился без горшка. Изготовлять глиняную посуду люди научились гораздо позже, чем оружие из грубо обтёсанного и оббитого камня.
В пещере Крека воду кипятили в искусно сплетённых мешках-корзинах из древесной коры; такой мешок, разумеется, нельзя было ставить на горящие уголья; чтобы нагреть воду, в мешок бросали один за другим докрасна раскалённые на огне камни.
В конце концов вода закипала, но какой мутной и грязной становилась она от золы!