Властелин теней

Шэн Даррен

—Выходите, мальчики,—сказал Стив.Ганнен Хэрст и Р.В. появились из—за бревен,Р.В. толкал перед собой связанного Шэнкуса.Ганнен Хэрст был как обычно с мрачным лицом,но Р.В. улыбался.

Сначала я думал,что он улыбался насмешливо,но потом я понял,что это была улыбка облегчения—он был рад,что не был заставлен убить мальчика—змею.Р.В. был искривленным,ожесточенным,сумасшедшим человеком,но он не был до конца злым—как Стив.

—Я возьму рептилию,—сказал Стив,подходя к Шэнкусу.—А вы пойдете,возьмете доску и переложите её через яму.

Р.В. передал Шенкуса Стиву и отступил к задней части сцены. Он поволок длинную доску

вперед. Было неловко за него — он не мог хорошо ухватиться, потому что мистер Толл вырвал его крюки. Ганнен подошёл помочь ему, одним глазом наблюдая за нами. Пара начала перекидывать доску через яму, позволяя ей опираться на тупые наконечники кольев, которые, как я понял, были размещены там специально.

Стив смотрел на нас подобно ястребу, в то время как Р.В. и Гэннен занималясь доской. Он держал Шенкуса перед собой, поглаживая длинные зелёные волосы мальчика—змеи. Мне не нравилось, как он смотрит на нас — я чувствовал себя как под рентгеновскими лучами, но ничего не сказал, желая, чтобы Р.В. и Гэннен поторопились с доской.

Глаза Стива задержались на долгое мгновение на Эвре — он улыбался с надеждой, руки полу—протянуты к сыну — потом остановились на мне. Он остановился, поглаживая волосы Шенкуса, и осторожно положил руки с обеих сторон головы. — Помнишь игры, в которые мы играли в детстве? — спросил он лукаво.

— Какие игры? — я нахмурился. У меня было чувство — ощущение всеобщей гибели — но я ничего не мог сделать, кроме как последовать за ним.

— "Смелые" игры, — скказал Стив, и что—то в его голосе заставило Р.В. и Гэннена остановиться и осмотреться вокруг. Лицо Стива было невыразительно, но глаза живы с безумной радостью. — Один из нас говорил "Я смелый, чтобы сделать это" и совал руку в огонь или тыкал булавкой в ногу. Другие должны были повторить за ним. Помнишь?

— Нет! — простонал я. Я знал, что произойдёт. Я знал, что не могу остановить его. Я знал , что был дураком и совершил глупую ошибку — я предположил, что Стив ещё хоть немного был человеком.

— Я смелый, чтобы сделать это, — прошептал Стив страшно. Прежде чем я успел ответить — прежде, чем что—нибудь могло случиться — он крепко схватил Шенкуса за голову и резко повернул её влево, затем вправо.

Шея Шенкуса хрустнула. Стив отпустил мальчика. Шенкус упал на пол. Стив убил его.

Глава 22

Акт чистого бессмысленного зла Стива, поймал всех в мучительный выворачивающий шок. Долгое время мы просто смотрели на него и безжизненное тело у его ног. Даже Стив выглядел ошеломленным, как будто он действовал, не обдумав все до конца.

Потом Эвра обезумел. — Ублюдок! — закричал он, бросая себя в яму кольев. Если бы Харкат не среагировал и не оттолкнул его в сторону, Эвра уронил бы себя на колья и умер бы как его сын.

— Я не могу поверить … — пробормотала Элис, с лицом, более бледным, чем обычно. Потом ее черты укрепились, и она побежала за пистолетом, который отбросила.

Дебби опустилась на колени, заплакав, не в состоянии справиться с таким злом. Какой бы закаленной она ни стала, ничто в ее жизни не подготовило ее к этому.

Харкат боролся с Эврой, придавливая его, защищая от его же гнева. Эвра истерично кричал и бил по широкому серому лицу Харката своими чешуйчатыми кулаками, но Харкат держался твердо.

Ванча был

в яме кольев, перелезая через них, карабкаясь по заостренным наконечникам, двигаясь к сцене как одержимый человек.

Р.В. и Ганнен Хэрст уставились на Стива, ослабив челюсти.

Эванна молча, наблюдала. Если убийство потрясло ее, она это невероятно хорошо маскировала.

Дэриус окостенел от страха, затаив дыхание, широко раскрыв глаза.

Я был все еще позади Дэриуса, с моим ножом у его горла. Я был самым спокойным из всех там (кроме Эванны). Не потому что я был незатронут тем, что случилось, а потому что я знал, что я должен сделать в отместку. Свирепая, жестокая, ненавидящая часть внутри меня вспыхнула к жизни, и вступила во владение полностью. Я увидел мир другими глазами. Это было ужасное, злое место, где только ужас и зло могли процветать. Чтобы победить такого злого монстра как Стив, я должен был сам опуститься к его глубинам. Мистер Крепсли предупреждал меня не делать этого, но он был неправ. Что имело значение, если я следовал за Стивом в будущее полное зла? Остановить его — отомстить за всех людей, которых он убил — было единственной вещью, о которой я теперь заботился.

Пока я продумывал все это, Ганнен, вернулся в чувство, и увидел, что Ванча перекрывал их. Он поспешил к своему властелину, схватил Стива за правую руку и потащил его к выходу, грязно проклиная. Р.В. неуверенно поднялся и поковылял за ними. Он остановился, его стошнило, затем он качнулся вперед. Элис нашла свой пистолет, подняла его и выстрелила. Но было слишком много колод между нею и вампирцами. Она даже не была близка к ним.

Стив остановился у входа в туннель в глубине сцены. Ганнен попытался протолкнуть его вниз, но он отбросил руки его защитника прочь и повернулся, чтобы ярко торжествующе блеснуть — смело — на меня.

— Давай! — закричал Стив. — Покажи мне, что ты можешь это сделать! Я вызвал тебя! Я дважды вызвал тебя!

В этот момент, наше сознание как будто, так или иначе, воссоединилось, и я понял Стива полностью. Часть его была потрясена его жестокостью. Он опасно висел на грани откровенного безумия. Как монстр во мне вырос этой ночью, так и Стив имел внутри себя человека. Он нуждался во мне, чтобы соответствовать своим злым делам. Если я убью Дэриуса, Стив сможет оправдать свою жестокость и продолжить. Но если я не отвечу на его зло, таким, же своим собственным злодеянием, это привело бы домой правду о том, как далеко он упал. Он мог бы даже опуститься от веса полного бремени и сойти с ума. У меня была власть разрушить его — с милосердием.

Но я не мог найти в себе милосердие. Огни ярости в моем сердце и голове потребовали, чтобы я убил Дэриуса. Правильно или неправильно, я должен был мстить за смерть Шэнкуса. Глаз за глаз, зуб за зуб, жизнь за жизнь. Краем одного глаза я заметил Эванну. Ее пристальный взгляд был заперт на мне. Не было никакой жалости в ее выражении, просто усталость того, кто видел все зло мира и должен наблюдать их повтор много раз.

— Вызов принят, — сказал я, предаваясь моей темной судьбе, зная в тот момент, что я предал все свои моральные убеждения. Это было началом пути к проклятию. Если я смогу победить Стива, я стану властелином теней, и после долгих, кроваво—красных десятилетий и столетий впереди, я смогу вернуться назад в эту ночь и сказать: «Это было, там, где родился монстр».