Властелин тигр [= Владыка тигр, Бог-тигр, Властитель тигр, Лорд Тигр]
Шрифт:
Рассказы Мирьям о чертях, о Сатане, о преисподней, что находится в пещере подле устья реки, всегда вызывали у Раса любопытство, но никак не благоговейный трепет. Выслушивая аналогичные — о злых духах — истории вонсу и шарикту, мальчик постоянно убеждался в их сплошных противоречиях между собой. Но и вонсу, и Гилак, король шарикту, не менее, чем Мирьям, убеждены были в единственно своей правоте.
То, что Юсуфу и Мирьям забыли расспросить о подробностях, убеждало в их нечестности. Они точно скрывали что-то. Подавив яростное побуждение вытряхнуть из них всю подноготную, Рас выскочил из хижины и обиженно хлопнул дверью. Несколько часов он провел в лесу и на берегу озера, меряя шагами пространство. Он уже жалел о времени, потерянном на возвращение домой. Следовало бы немедленно вернуться в лес для поисков золотоволосого ангела.
Придется, однако, повременить. Через три дня Биджагу должен выпустить Вилиду из заключения и провести через мостик в деревню, к началу продолжительной свадебной церемонии. Рас мог бы уже завтра в ночь пробраться на островок и умыкнуть Вилиду. Скрыв ее от вонсу в надежном убежище, он возобновит поиски ангела.
За час до наступления темноты Рас вернулся домой. Мирьям пекла хлеб в кирпичной печи на веранде. Чуть погодя вернулся с подстреленным зайцем глава семьи. Родители встретили сына с подозрительным спокойствием Расу хотелось высказаться, но он подавил в себе это желание. А вскоре родители приступили к обычной своей перебранке по пустякам. О важном для Раса: о письме, о встрече двух птиц и златокудром создании — не прозвучало ни слова.
Глава 6. Удар молнии
Рас сидел и смотрел, как мать выносит из дому на веранду рдеющие угли Мирьям развела на жаровне небольшой костер, нанизала кролика на железный вертел и подвесила над огнем.
Железо, подумал Рас. Откуда оно взялось? Сколько он себя помнил, жаровня, вертел и прочие железные предметы всегда были в доме. И до сих пор Рас считал это само собой разумеющимся.
— Чем ты питался? — спросила Мирьям.
— Немного свинины несколько дней тому назад А вчера поймал древесную крысу.
И Мирьям, и Юсуфу содрогнулись. Против свинины, Рас знал, мать ничего не имела; ее расстроила крыса. У Юсуфу же спазмы в желудке вызывала сама мысль о поедании любого из двух названных животных.
Это тоже было весьма странно. Когда Рас был ребенком, ему разрешалось пробовать все: червей, пауков, побеги бамбука, мышей — все, кроме мертвечины. Еще тогда родителей невольно смущало многое из того, что Рас почитал вполне съедобным. Но они хотя бы скрывали свое отвращение. Рас понимал сейчас, что был слишком глупым и доверчивым ребенком.
— Пойду поплаваю, — объявил Рас. — Может, порыбачу. К ужину вернусь.
Родители не возражали. Отойдя, Рас оглянулся: родители, носом к носу, о чем-то оживленно, судя по жестам, спорили вполголоса. Стало быть, чем-то озадачены и хотят скрыть это от Раса. История с птицами и письмом определенно вывела их из равновесия.
Рас пожал плечами — все одно не скажут — и двинулся своим путем сквозь сгустившийся под деревьями сумрак, прорезаемый лишь птичьими трелями и воплями обезьян. Он поплавал в озере всего ничего — несколько минут; вода не принесла желанного облегчения. Когда же вышел и отряхнулся, обнаружил исчезновение ножа — Кэбид, самец шимпанзе, сидя на ветке, отчаянно размахивал Расовым ремнем с ножнами. Рас погнался было за ним, но Кэбид, отчаянно гикая, резво затерялся в густых кронах. Расу оставалось лишь выругаться, что он и сделал с немалым искусством и изяществом, унаследованным от Юсуфу. Ругался Рас обычно на арабском — в этом языке море цветистых проклятий и изысканных описаний грядущей мести.
Вернувшись домой, Рас признался в случившемся родителям Мирьям высказала уверенность, что Игзайбер сможет возместить ему потерю. Возможно, очень скоро — вон как тучи сгустились. Видать, Игзайбер на что-то гневается — когда он зол, он грохочет с небес проклятиями и швыряется ножами молний.
Перед самым закатом тяжелые мохнатые тучи, перевалив через западный край гор, дохнули на плато холодом. Рас, родители, домашняя живность — все сгрудились у горящего очага. Когда ветер загонял дым обратно в дом, все кашляли и чихали. Юсуфу, прокашлявшись, снова поклялся починить дымоход. Он постоянно сплевывал в огонь; запах кипящей слюны мешался с запахом дыма.
Рас, в отличие от стариков, не мерз — он привык к ночевкам под открытым небом и даже зимой редко укрывался. Он дрожал по другой причине — ледяной занозой его сердце колол холодок неизвестности и ощущение чего-то неизбежного в близком будущем.
— Откуда берутся ножи? — спросил Рас неожиданно. Юсуфу заворчал и ответил:
— Тысячу раз я говорил тебе об этом, о сын мой безмозглый!
— И тысячу раз лгал, — отрезал Рас. Он видел сквозь дым покрасневшие слезящиеся глаза отца и не отводил от них взгляда. — Если отец лжи — Дьявол, то ты и есть тот самый Дьявол!
— Ах ты, нахальный, неблагодарный ублюдок! Не будь ты таким слоном, а я таким измученным годами и хворобами, что достались мне вместо твоей благодарности, я колотил бы тебя до тех пор, пока не завоешь громче бури.
Легкий на помине, снаружи поднялся и заголосил, набирая силу, ветер. Громыхнув, как рухнувшая скала, ударил гром. Совсем рядом ослепительно полыхнула молния и высветила задымленный воздух хижины. Все трое подскочили.
С нескрываемым сарказмом Рас произнес:
— Расскажи мне, мамочка, еще раз эту историю — о том, как Игзайбер швыряется ножами в виде молний.
Мирьям взглянула на сына с состраданием:
— Это чистая правда, сынок. Разве я, твоя мать, стала бы лгать тебе? Буря вызвана гневом Игзайбера. Он в ярости, Он хочет вернуть свои греховные создания на стезю добра. Случается, Бог даже убивает нечестивца, виновного в святотатстве — в назидание остальным. Мне больно говорить тебе, сынок, но ты ужасно согрешил, когда лег с черной вонсу. Игзайберу это не понравилось.
Рас, тяжело дыша от клокочущей в груди ярости, встал, огляделся кругом и вдруг ударил ногой в дверь. Ударил с такой силой, что засов разлетелся на куски. Дверь распахнулась настежь; ветер с дождем ворвались внутрь. Молния снова полыхнула где-то поблизости, выбелив все внутри хижины. Юсуфу и Мирьям в испуге вскрикнули.
— Я не согрешил! — выкрикнул Рас. — Что особенного я натворил? Почему это любая тварь в мире, и ты, Юсуфу, и все мужчины вонсу имеют подруг, а я должен мучиться? Почему?
Он погрозил кулаком в завывающую черноту ночи. Мирьям с рыданиями обхватила его за пояс своими короткими ручками.
— Игзайбер готовит тебе в жены белую женщину! Он хочет, чтобы ты взял жену своей породы. Вот почему Он запрещает тебе блуд с этими черными потаскухами!
— А ты-то откуда знаешь, что там готовит для меня Игзайбер? — продолжал бушевать Рас. — Он что, делится с тобой своими секретами? Шепчет тебе на ушко?