Властимир
Шрифт:
— Брать живыми! Не дать уйти!
Щита у Властимира не было, и он схватил меч двумя руками, как Лоухи. Теперь приемы, какими пользовалась старуха, сами вспомнились, и он только успевал уворачиваться от падающих по сторонам пораженных викингов, пробиваясь к выходу. Буян шел позади, и князь слышал, как он выдыхает, с маху добивая попавших ему под руку раненых или тех, кто пытался напасть на князя со спины. Позади гусляра оставались только те, кто уже не мог сражаться.
Викинги оказались настоящими витязями. У дверей друзей встретил заслон из самых опытных воинов.
— Ты оскорбил меня, и ты умрешь! — звонко крикнула она и первая бросилась на князя.
Остальные викинги встретили ее порыв криками одобрения. Меч Рогнеды Властимир отбил своим — точно молнией ударил. Меч противницы переломился со звонким хрустом, словно треснула льдинка. Потеряв равновесие, женщина чуть не упала, но Властимир перехватил ее за локоть и толкнул в объятья Рориволду.
— Поучи свою жену, конунг! — крикнул он. — Пусть узнает, как должна вести себя замужняя женщина с чужеземцами!
И тут же ринулся на врагов. Мечи и разбитые щиты отлетали в стороны, падали головы…
Ощетинившийся сталью ком сражающихся выкатился на двор, где еще царила ночь, хотя в воздухе уже витала утренняя свежесть. Сторожа на стенах, увидев бой, оставляли свои посты и присоединялись к сражающимся.
Славяне пробирались к конюшням, оставляя за собой тела раненых и убитых. Викинги то отступали, то накидывались снова. Они боялись невиданного меча Властимира, но их было слишком много, а славян было всего двое, и ни у кого из них не было даже кожаных доспехов.
Несколько викингов, оставшихся на стенах, заметили это и подняли луки. Властимир ничего не видел — он сражался, но Буян, защищавший его спину, углядел какое-то движение наверху.
— Пригнись, князь! — крикнул он, заметив нацеленный лук, и дернул друга за локоть.
Князь пригнулся, но было поздно. Стрела впилась ему в плечо повыше локтя. Но если бы не рывок Буяна, она вошла бы князю в шею или грудь.
Викинги приветствовали удачный выстрел громкими криками, но Властимир, оперевшись на гусляра, здоровой рукой поднял меч, показывая, что еще может сражаться, и они поостереглись сразу нападать.
Буян быстро осмотрелся. Они стояли у самой стены замка, у подножия одной из двух башен. До распахнутых дверей конюшни было всего пять-шесть саженей по двору, но именно там стояло больше всего викингов. Зато прямо позади них в стене была низенькая дверь, ведущая, возможно, в подвал. Гусляру показалось, что она не заперта. Более того, она чуть дрогнула, словно за нею кто-то стоял.
Не тратя времени, Буян потащил Властимира туда, толкнул сапогом дверь и скатился вместе с другом в подземелье по крутым ступеням. Кто-то, стоящий у двери, тотчас запер ее перед носом викингов.
Те стучали в дверь рукоятями мечей и кулаками, проклиная сразу всех славян, их богов, того, кто запер дверь, его родню, друзей и знакомых.
Не обращая внимания на их крики, Буян помог князю сесть на пол и ощупал рану. Стрела сидела в мышце, пройдя навылет. Властимир перестал скрипеть зубами и чувствовать боль — он приказал себе забыть о ней и, когда Буян сказал, как обстоит дело, молвил только:
— Тащи.
Буян отломил оперение и вытащил стрелу с другой стороны руки.
— Ты ранен? — раздался над ними женский голос. Легкий язычок пламени над светильником из жира осветил нежное печальное лицо и голубые глаза. Рогнеда склонилась над потерявшим от изумления дар речи Властимиром и коснулась раны.
— Я перевяжу, — предложила она.
— Нет, — князь перехватил ее руку — Сначала скажи мне, что ты задумала.
— Я? — ее брови поднялись. — Я хочу тебе помочь!
— Но ты только что помогала им — там, с оружием, — возразил князь — И еще раньше, когда хотела меня соблазнить…
Он не договорил — Рогнеда влепила ему пощечину.
— Я? Соблазнить тебя? Да никогда! — Светильник задрожал в ее руке, голубые глаза наполнились слезами — Это грех! Как ты мог подумать, чтобы я… к чужому человеку!..
Властимир был сбит с толку ее слезами:
— Но ведь я сам видел… И только что, на дворе, ты бросилась на меня с мечом и в доспехах…
Буян коснулся его руки, призывая к молчанию:
— Змей.
— Что?
— Змей это был, — уверенно сказал новгородец. — Агриков меч ты получил, теперь он от нас не отстанет. И девой он тоже прикинулся, чтоб не догадались мы… Как ты попала сюда, красавица? — обратился он к Рогнеде.
— Я увидела, что внизу идет бой, и поспешила сюда. В темноте я не разглядела, кто с кем бьется, подумала, что чужеземцы ночью напали на замок. Я решила спрятаться сюда, чтобы они меня не нашли — Рориволд знает об этом подвале. А потом в шелку я увидела твое лицо и поняла, что ты невиновен, — Рогнеда улыбнулась Буяну.
Гусляр встал и отвесил ей низкий поклон:
— За добро и отвагу твою благодарю тебя, красна девица. За нас тебе отплатится добром да счастием — не простые мы люди, богами меченные. Помоги нам еще раз — проведи в конюшню, чтоб мы уехали!
— Сначала надо рану перевязать, — возразила Рогнеда.
Вдвоем с гусляром они прижгли огнем и перевязали руку. Властимир осторожно подвигал ею — было немного больно, но через день-два все должно было зажить.
В дверь мерно и мощно бухал топор, круша дерево. Она уже трещала и шаталась. Торопясь уйти от погони, беглецы поспешили следом за Рогнедой тайными ходами.
Ненадолго показалось Властимиру, что они опять спустились в те подземелья, где он нашел Агриков меч, — те же затхлые коридоры, вода под сапогами, гниль и теснота. Но вскоре путь пошел наверх, и они выбрались к точно такой же двери. Рогнеда достала связку ключей, выбрала один и отомкнула дверь.
— Выходите, — шепнула она. — Конюшня прямо перед вами. Ближайшая ее дверь — боковая. Только будьте осторожны.
Властимир шагнул во двор первым, держа меч в здоровой руке. Буяна Рогнеда задержала, припав к его груди.