Властимир
Шрифт:
— Чем перешла бы в руки другого? — угадал его мысль Ркай. — Тебе не хочется умирать? Ты останешься в живых, если будешь нам служить. Мы отпустим тебя, и уже не твой двойник, а ты сам будешь великим владыкой. Мы дадим тебе силу — не сомневайся!
Властимир поглядел в пустые глаза того, кто был сделан только затем, чтобы принести миру смерть. Он заметил, что его двойник дышит и моргает. Значит, он уже живой и у него может быть душа… Хотя нет — души не может быть у вещи, лишенной воли и самостоятельности. Вещь будет действовать вместо него, и никто не догадается о подмене?
Ркай внимательно наблюдал за человеком, без труда проникая в его мысли. Сомнения, терзавшие душу резанского князя, не тревожили высокопоставленного гэта — скоро он умрет, и уже никого не будет интересовать, что он желал в жизни, к чему стремился.
Гэт посмеивался над человеком и пропустил момент, когда на челе князя печальное раздумье уступило место суровой решимости. А когда заметил, его пленник уже начал действовать.
Стальные тиски по-прежнему удерживали Властимира в кресле, но главное, левая рука была свободна. Князь коснулся ладонью груди, и металлическая полоса лопнула. Печать разрыв-травы действовала!
Ркай бросился к нему, чтобы помешать, и Властимир, не раздумывая, ударил его в змеиное лицо.
До сих пор не знавший силы удара славянского кулака, Ркай свалился на пол и на время лишился чувств.
Торопясь, пока змееныш не пришел в себя, Властимир совсем освободился от пут и бросился на своего двойника, который тоже делал попытки освободиться, но безуспешные. Разбежавшись, Властимир врезался плечом в прозрачную стену, такую же, что была в его комнате-тюрьме, но не смог добраться до своего двойника. Двойник же, очевидно, не мог оттуда уйти. Его необходимо было уничтожить во что бы то ни стало.
Сзади зашевелился на полу приходящий в себя Ркай. Опомнились и охранники. Князь чудом успел увернуться от чего-то светящегося, летевшего в него. Ему показалось, что из руки гэта вылетела молния, ударившаяся в прозрачную стену и рассыпавшаяся искрами, и Властимир взмолился Перуну, прося защитить его от молний: «Все они подвластны тебе, о Сварожич! Укрой, защити меня от них, уклони свои стрелы!»
Услышал ли Перун его мольбу, нет ли, но и второй выстрел охранника был неудачен. Властимир пригнулся, ныряя под луч, и бросился к двери, в которую его сюда ввели. Он приложил к ней ладонь…
В суматохе гэты остерегались стрелять. Славянин отлично уворачивался от лазера, а неудачные выстрелы могли разрушить все оборудование. Ркай решил выпустить пленника в коридоры, все равно ему не найти выхода, и вызвать подмогу.
Князь вырвался на свободу, преследуемый по пятам воем тревоги. Он сразу догадался, что значит этот низкий гнусавый звук, похожий на гудение потревоженного улья, — скоро змееныши кинутся на него всеми силами. Властимир решил найти Буяна, если он тут, и бежать отсюда как можно скорее.
Буяна разбудил скрип и шорох. Убежденный, что ему все еще снится сон, гусляр просто повернулся на другой бок.
Однако его не оставили в покое. Кто-то осторожно потряс его за плечо.
— У тебя отличная реакция, человек, — произнес незнакомый голос.
Эти слова и странное шипение, которым они сопровождались, подняли Буяна с постели вернее холодной воды. Он вскочил и сел на ложе, протирая глаза и от души надеясь, что это все еще сон.
Он сидел на узкой лавке у стены в маленькой комнатке без окон, похожей чем-то на новгородскую темницу. Свет лился из распахнутой двери, за которой был виден сводчатый коридор. Прямо перед Буяном стояло существо, отдаленно похожее на змею, только с руками и ногами. Таких он уже видел в Сорочинских горах.
Несколько минут гэт и гусляр смотрели друг на друга.
— Здравствуй, человек, — прошелестел гэт. — Меня зовут Хейд. Как твое имя?
— Сейчас узнаешь, — ответил Буян и бросился на него.
Но его вытянутые руки уперлись в железные прутья — Хейд проворно отпрянул, а между ними упала решетка, на которую наткнулся гусляр.
Гэт стоял совсем близко, словно хотел насладиться яростью пленника. Вцепившись в решетку, Буян решил, что не доставит ему такого удовольствия.
— И правильно, — услышал он. — Если ты, человек, будешь вести себя пристойно, ты получишь свободу.
— Как ты узнал, о чем я думаю? — не сдержался гусляр.
— Я читаю твои мысли, как книгу, и могу заранее предугадать твои намерения. Поэтому дай мне слово не бросаться на меня в надежде лишить жизни, и я смогу не только освободить тебя, но и кое в чем помочь.
— Мне нужна только одна помощь, и ты должен знать какая, если умеешь раскрывать тайны чужих душ, — сказал Буян.
— Если бы ты мог, подобно мне, читать мысли, я бы открыл тебе много, — молвил Хейд. — Ты узнал бы столько, что наверняка из нашего врага превратился в друга. Ведь по сути дела мы пришли сюда с миром. Войну нам навязали…
— Кто? Мы?.. Но ведь Змей…
— Если ты пообещаешь, что не попытаешься воспользоваться своей свободой для сведения счетов, я освобожу тебя, — перебил его Хейд.
Буян оглядел маленькую комнатку в длину всего сажень и в ширину почти такую же. Сейчас решетка перегораживала ее пополам, делая еще меньше. Гусляр подумал, что сможет вызнать что-нибудь о Властимире, если этот, как его, Хейд, что ли, захочет ему действительно помочь.
И только он так подумал, как гэт шагнул к решетке и коснулся ее рукой. Буян не успел удивиться способностям пришельца, как решетка вырвалась у него из рук и умчалась вверх.
Он был свободен. Хейд стоял на пороге.
— Ты отпускаешь меня? — пораженно прошептал Буян. — Я же не давал еще слова!
— Ты забыл, что я читаю твои мысли. Сейчас у тебя добрые намерения. Ты думаешь о своем друге, а не о том, чтобы нам навредить. Ты узнаешь о друге, но чуть позже. Пока я хочу кое-что показать тебе. Пошли!
Хейд повел человека по коридорам. Шаги гэта были не слышны, но стук подковок на каблуках гусляра далеко разносился по подземелью.
— Я нарушаю закон, выпуская тебя, — сказал Хейд. Гусляр, сам в последнее время находящийся вне варяжских законов, с сочувствием спросил: