Властимир
Шрифт:
— Значит, и ты был готов?
— Я? Почему?
— Ты меня спас, на тебя чары не подействовали, ведь так? Значит, ты знал, что меня ждет. Знал и не сказал!.. Это говорит об одном — ты что-то скрываешь, и если ты мне не раскроешь что — я буду считать тебя помощником врага и слугой Змея!
— Да я тебя сколько пытался отговорить! — возмутился Буян, срываясь на крик. — А ты меня слушал? Нет! Более того, плетью огрел, будто я какой-то… Да я вообще мог и не возвращаться за тобой — больно надо. Еще раз плетью по лицу получить? Благодарствую!
— И отправляйся своей дорогой! — махнул рукой Властимир. — Помог мне — и свободен.
Чтобы показать, что он не нуждается в нем, князь выпрямился в седле, но покачнулся, и Буян заботливо поддержал его под локоть.
— Ну, куда ты без меня? — молвил он успокаивающе — Тебе отдохнуть надо, а ты…
— Да-да, отдохнуть, — пробормотал князь, у которого теперь разболелась голова. — Только выберусь на дорогу и отдохну… чтобы не заблудиться… Она где-то здесь — я ехал по ней, когда эта песня меня сманила.
— Да помню я эту дорогу, — с готовностью отозвался Буян, подхватывая повод Облака и поворачивая его. — Это недалеко, в сотне саженей отсюда, ты уклонился от нее.
Он повернул коней. Доверившись ему, Властимир схватился за луку седла, склонил голову и закрыл глаза.
Гусляр правил на центральную из трех бегущих от камня дорог, но Властимир, конечно, этого не знал.
Впереди посветлело, деревья стали тоньше, и всадники выехали на дорогу. Согретые солнцем, лошади приободрились и зашагали быстрее.
Выехав вперед, Буян скоро углядел в стороне, в низине, полянку и ручей поблизости. Он подхватил повод Облака и направил коней туда в тот самый миг, когда Властимир уже собирался напомнить ему о необходимости отдыха.
Князь устал сильнее, чем ожидал. Он уснул, как только голова его коснулась земли.
— А я уж думал, что ты никогда не проснешься! — весело приветствовал князя Буян на следующее утро, когда тот наконец открыл глаза. — Ты так сладко спал, что у меня не поднялась рука тебя разбудить.
— И хорошо, что не поднялась, — отозвался Властимир. Он отлично отдохнул, выспался, и настроение у него улучшилось. Он вскочил и, на ходу снимая рубашку, пошел к ручью.
Когда он вернулся, поздний завтрак был готов. Вчерашнее было забыто, и они отправились в путь, ни словом не вспоминая о ссоре.
Лес вскоре опять загустел, превращаясь в дремучую чащу, в которой молчали птицы и царил полумрак, несмотря на то что время было самое светлое — только что миновал полдень. Голоса птиц все-таки раздавались где-то там, далеко, но подле двух пришельцев лес как вымер.
Вокруг все было тихо и неподвижно, но всадники все равно чувствовали чьи-то глаза, неослабно следящие за ними. Оба обрадовались, когда впереди резко посветлело и они выехали на довольно большое поле. Стена леса уходила в стороны, открывая пространство, словно созданное для копыт усталых коней. Дорога, дойдя до этого места, терялась в траве, продолжаясь тонкой тропкой.
Помедлив, всадники поехали по ней, попрощавшись с лесом.
Чем дальше, тем больше им приходилось удивляться тому, что за место выпало им проезжать. Трава проросла между пустыми шлемами и панцирями, что валялись тут повсюду. Виднелось ржавое и совсем новое оружие, конская сбруя и упряжь. Панцири скрывали скелеты, некоторые останки были совсем свежими. На одном трупе сидели два ворона и лениво клевали внутренности. От тел несло тяжким смрадом гниения. Неподалеку бродила лошадь — увидев людей, она умчалась, унося на боку потрепанное седло.
Они проехали уже саженей двести и всюду встречали то же самое — черепа, кости, ржавые доспехи и оружие, говорившие о том, что когда-то здесь гремело большое сражение.
— Не нравится мне все это, — молвил Буян. — Что за мертвое поле? Что тут случилось?
— Бились тут наверняка славяне против степняков, — показал Властимир на поржавевшую кольчугу хазарина, — Видно, давно это было…
— А это, — остановил его Буян, — тоже давно случилось?
Он махнул рукой вправо, и Властимир с некоторым удивлением увидел вовсе свежий труп — очевидно, человека убили вчера или позавчера. Его еще даже не успели изуродовать вороны.
— Что же здесь случилось? Может, свернуть, пока не поздно?
— Поздно! — прозвучало рядом.
Оба разом натянули поводья, останавливая лошадей. Они не заметили, откуда взялся высоченный широкоплечий всадник, весь закованный в броню и казавшийся цельной железной статуей. Могучий конь под ним шел так, что земля вздрагивала от его шагов. Всадник был во всем угольно-черном — доспехи, шлем, плащ, сапоги, оружие, — и вороным же под ним был его жеребец. Он подъезжал широким шагом, чуть опустив к земле тяжелое копье, на кованом наконечнике которого болтался черный султан. На щите его был нарисован герб — птица с распахнутыми крыльями.
Приблизившись на расстояние в десяток саженей, всадник поднял копье:
— Стойте! Ни шагу дальше! Поворачивайте назад. Раньше, чем Властимир успел открыть рот, вперед вылез Буян:
— А почему? Дорога не куплена, не мерена! Мы едем по своим делам, в твои не лезем!
Он тронул Воронка, но всадник не давал им проехать.
— Я стою на страже этой земли, и никто не может проехать мимо, не заплатив пошлины, — мрачно объяснил он.
Буян опять открыл рот, но на сей раз его опередил Властимир:
— Охолонь, — строго осадил он гусляра. — Он прав. — И повернулся к всаднику: — Мы готовы заплатить. А что это за пошлина?
— Битва! — воскликнул незнакомец. — Всякий, кто проедет мимо, должен сразиться со мною или повернуть назад. Только победитель может продолжать путь.
Буян окинул его пристальным взглядом.
— Мы, пожалуй, поедем назад, — предложил он. — Так можно поступить?
— Нет! — рявкнул всадник и двинулся на них. — Вы будете биться со мною, или я все равно убью вас. Вас двое, поэтому скорее выясняйте, кто будет первым. Я уже готов!