Властитель душ
Шрифт:
— Простудился в поезде. Ездил в Германию. Вчера в Париже мне уже было не по себе, устал, наверное. А ночью, пока ехал сюда, совсем стало худо. К утру, сами видите…
— Началось с озноба?
— Да.
Вардес сейчас же стиснул руки на груди, справляясь с новым приступом дрожи.
— Вот что, доктор, к завтрашнему дню вы должны поставить меня на ноги.
— Посмотрим, возможно ли это.
— Плевать, что станет со мной потом. Главное, чтобы я смог завтра вечером выйти из дому и продержаться
— Ну разумеется, если это в моих силах…
— В силах или не в силах, вы должны!
— Позвольте мне сначала вас осмотреть, — взмолился Дарио, не сомневаясь, что больной бредит.
Вардес распахнул шелковую пижаму на безволосой белой жирной груди. Дарио очень тщательно его выслушал и понял, что у Вардеса воспаление легких. Пока больной застегивал пуговицы, врач попытался вразумить его:
— Видите ли, мсье, завтра вам никак нельзя встать с постели.
— Я должен! — взревел Вардес.
— Иначе будут серьезные осложнения.
— Что со мной?
Но Дарио медлил с ответом, и Вардес в бешенстве ударил кулаком по спинке кровати.
— Что со мной, черт возьми?
Врач хотел объяснить мягко, но невольно прорвалось раздражение:
— Лучше уж я вам скажу, иначе вы наделаете глупостей. Итак, у вас воспаление легких. Будете слушаться — выздоровеете, обещаю. Но если вскочите завтра, процесс может стать необратимым, повлияет на сердце и…
— Умру, что ли?
— Да, вы можете умереть.
— А мне все равно, доктор. Я не живу, а мучаюсь. И мучаю всех вокруг. Чем скорей это кончится, тем лучше для меня и для других. Завтра я встану и буду играть. У вас впереди еще сутки, делайте что хотите… Но завтра я должен встать! Я чувствую, что мне по-настоящему повезет. Удача приходит редко, и нужно ухватить ее во что бы то ни стало, никто не знает, придет ли она опять. Удача — главное, а на все остальное…
Тихий голос звучал глухо, прерывисто. Вардес говорил очень быстро. То бредил, то приходил в себя.
Дарио покачал головой:
— Простите, мсье, но вашу просьбу исполнить невозможно. Я не могу вас исцелить заклинанием или возложением рук. Чудеса не в моей власти.
— Накачайте меня чем-нибудь, чтобы я продержался ночь.
— То есть как, накачайте?
— Десять лет назад один ваш коллега, тоже азиат, мигом поставил меня на ноги. Я вот так же по-дурацки захворал, и довольно серьезно. А он вколол мне что-то — кофеин, стрихнин, — вам видней, что нужно вколоть. Взбодрил меня, как лошадь перед скачками. Назавтра я был на ногах.
— Ну а потом?
Вардес закрыл глаза.
— Потом не помню. Но как видите, жив, не помер.
— Во-первых, десять лет назад вы были моложе, — спокойно возразил Дарио. — Во-вторых, мой долг…
— Заткнитесь о долге! — надрывно прохрипел Вардес. — Я знаю, с кем имею дело, потому и позвал вас. Элинор Муравина рассказала мне. Вы что, не знали? Элинор — моя любовница.
Дарио молчал.
— Я хорошо заплачу, не бойтесь. Заплачу, сколько скажете. Знаю, вы рискуете, но ведь и аборт — дело незаконное. Здесь за здорово живешь ничего не получишь, доктор.
— Не могу, — пробормотал Дарио.
— Бросьте! Отлично можете, по голосу слышу!
— Нет, правда не могу, — выкрикнул Дарио и отчаянно замотал головой, хотя внутри зашевелилась мыслишка: «Сделаю-ка я ему укол, вполне безвредный, он поверит, что завтра у него прибудет сил на всякие безумства, а сам уснет. Предварительно заплатив, конечно. Когда проснется, мы с Кларой и Даниэлем будем уже далеко. Верну долг Мартинелли, и поминай как звали!»
— Не искушайте меня, — вырвалось у Дарио помимо воли.
Вардес все твердил, не открывая глаз:
— Накачайте меня, доктор! Всего на одну ночь! Мне это очень важно!
— На черта я вам сдался?! — завопил Дарио. — На что вам моя помощь? Хотите умереть, идите в проклятое казино, хоть к самому дьяволу! Мне-то зачем брать грех на душу?
Чтобы не поддаться искушению, он поспешно выскочил из комнаты, подхватив свою шляпу и чемоданчик, которые во время осмотра лежали в ногах у больного. Сбежал по лестнице вниз и долго мерил из угла в угол пустынную террасу, пока не завидел уже знакомого привратника.
— Мне нужно поговорить с мадам. Господин Вардес очень плох.
Слуга попросил подождать, пока о нем доложат. Дарио присел на мраморную балюстраду. Был душный майский вечер, чувствовалось приближение грозы. Вокруг дома росли дивные сосны, и в раскаленном воздухе застыл пряный аромат хвои. Доктор отер со лба пот, с сомнением косясь на окно спальни Вардеса. Промышленник и так одной ногой в могиле. Его организм ослаблен алкоголем, недосыпанием из-за карточной игры и вряд ли справится с болезнью. «Может быть, я зря упустил… Господи! Нет же, я поступил абсолютно правильно. Одно преступление уже совершил, лишил Элинор ребенка, но тогда меня вынудила злая нужда, мы умирали с голоду. Теперь совсем другое дело. Если пойду по этой дорожке, скачусь до самого дна!»
На террасе появилась Сильви Вардес и поспешно направилась к нему. Такая легкая, в белом платье. И хотя она была бледна и встревоженна, снова на душу Дарио снизошло удивительное умиротворение, как тогда в ресторанчике, — словно бы она прикоснулась нежными прохладными руками к его воспаленному лбу.
Внутренняя смута улеглась. Он пересказал ей в общих чертах разговор с Вардесом.
— Мы с вами сейчас к нему поднимемся, — сказала мадам Вардес, внимательно выслушав его.