Властитель тёмной стороны
Шрифт:
Его слова успокаивали ее. Почему оргазм заставил ее почувствовать себя так, будто она открыла себя тому, кого не знала? Но она на самом деле не знала его, не так ли? Сильнейшее влечение и нужда в его объятиях были ложными, совершенно не настоящими.
Ее захватили эмоции, и она дернулась в путах, желая освободиться, встать и, наконец, подняться. Уйти. Только сейчас он ждет своей очереди и…
— Тише, — к ее удивлению, он обхватил ее лицо своими большими ладонями и поцеловал ее — не голодным поцелуем, как она думала, а нежно, но твердыми
Она вздохнула, когда он отпустил ее, и это болезненное, пугающее ощущение стало отпускать ее.
— Так-то лучше, — прошептал он. — Теперь держись, детка. Я видел, что делают зажимы, — он встал перед скамьей и снял зажим с ее левой груди.
Кровь прилила к соску, принеся с собой жгучую боль. Она охнула и попыталась отшатнуться.
— Еще один, — он снял второй зажим. И, боже, все жгло и болело. Слезы навернулись на глаза, и она бешено задергала скованными за спиной руками.
— Полегче, Саммер, — он разъединил ее запястья и отстегнул телескопическую распорку, не снимая манжеты.
Она прижала пальцы к груди. Жгучая боль уменьшилась. Как она могла забыть, насколько хуже было ощущение от снятых зажимов, чем от надетых?
Через минуту или две жжение сменилось терпимой пульсацией. Она вздохнула и поняла, что он стоит рядом, наблюдая за ней. Отлично, настало время играть честно. Она взглянула на его джинсы и очень большой бугор впереди.
— Может, я могу что-то сделать в ответ?
— Может, позже, — он вытянул мягкое тонкое одеяло и обернул вокруг нее. — Давай я здесь немного приберу. Уверен, у них имеется все для уборки.
— Я могу помочь, — к ее удивлению, у нее подкашивались ноги. С другой стороны, она раньше никогда так сильно не кончала. Подождав минуту, чтобы прийти в себя, она огляделась вокруг. Рядом, с центром комнаты, Саймон и Ксавьер, тихо переговариваясь, наблюдали за сценами. Ксавьер встретился с ней взглядом, и на его суровом лице мелькнула легкая улыбка.
Он специально свел их с Вирджилом?
Встревоженная, она закуталась в одеяло, взяла чистящий спрей, бумажные салфетки, и протерла оборудование, пока Вирджил убирал все остальное.
Теперь можно и одеться, подумала она и нашла свою одежду. Когда она начала стягивать одеяло, он рассмеялся низким смехом.
— Не так быстро, блондиночка, — он всучил ей одежду и подхватил Саммер на руки, отчего у нее закружилась голова.
— Поставь меня на пол.
— Неа, — он прижал ее к своей обнаженной груди, приподняв, чтобы потереться щекой о ее щеку. — Мне нравится носить тебя на руках.
Он пах чистым, бодрящим мужским ароматом с нотками мыла и свежего бальзама после бритья. Не в силах устоять, она запустила пальцы в его волосы песчаного цвета. Консервативная, короткая стрижка, и почему она не удивлена? Мягкие, густые и прямые, как шерсть сибирской хаски Марка, и с ними гораздо веселее играть. На его щеке появилась ямочка, словно ему нравились
А ей нравилось прикасаться к нему.
Он нашел укромное место, опустил сумку с игрушками на пол рядом с креслом, бросил на него одежду и сел.
Ее нежная попка ударилась о его стальные бедра, и она поморщилась. Когда он усадил ее к себе на колени, вместо того чтобы приказать опуститься на пол, она напряглась. Ее сажали на колени только для порки.
— Пожалуйста, Сэр, я не хочу, чтобы меня пороли.
— Хорошо, — непринужденно ответил он. — Думаю, я закончил с поркой на сегодня… пока ты не начнешь меня раздражать, — он свел брови. — Сначала ты решила, что я хочу секса, а потом, что я тебя отшлепаю. Саммер, ты когда-нибудь говорила с Домами после сцен?
— Эм. Не особо.
— И кто в этом виноват? — это не звучало так, словно он обвинял ее… или ее мужчин. Просто любопытствовал.
— Ну, я не то чтобы вся на эмоциях и все такое. Я обычно уходила после сцены.
— Поэтому у твоих Домов не было шансов поговорить, — с минуту он молчал. — Одна из самых хороших вещей в БДСМ — это то, что оно заставляет — или должно заставлять — людей разговаривать. Я никогда не понимал, как много додумываю по части ощущений партнера, пока не начал задавать вопросы. Так что мы сейчас поболтаем, детка.
Она уставилась на него. Он не шутил. Она, конечно, видела, как пары сидят вместе после сцен, но считала, что это нужно сабам.
— Я не расстроилась. Я имею в виду, мне не нужно разговаривать.
— Нет, нужно, — он прошелся широкими костяшками по ее щеке. — Черт, ты такая нежная. Мне сложно не дотрагиваться до тебя.
О, есть от чего растаять.
— Что тебе понравилось в нашей сцене? — спросил он.
Она покраснела.
Его рука очень нежно легла ей на щеку и не дала отвернуться.
— Эм. Все?
Он фыркнул.
— Ценная информация. Тебе нравятся зажимы для сосков. Может, мне стоило закрутить их потуже? — словно для демонстрации этого утверждения, он сунул руку под одеяло и начал ласкать ее грудь. Когда он ущипнул за сосок, она зашипела от прилива боли и удовольствия.
— Ответь мне.
— Сначала я думала, что они затянуты слишком туго, но потом оказалось, что нормально, — она остановилась и вздохнула, когда он поднял бровь, чтобы она продолжала. — Мне нравится паддл, и я думаю, что ты мог бы бить сильнее, только я…
Он просто смотрел на нее, не смеясь, не расстраиваясь, просто внимательно слушал… и смотрел. Она опустила взгляд и призналась:
— Я никогда раньше не кончала так сильно и не чувствовала себя такой… — Удовлетворенной. — Это было прекрасно.
Когда один из ее знакомых доводил ее до оргазма во время сцены, это было похоже на приятную отрыжку. Довольно приятно, но все же внутри оставалась пустота, будто получаешь рождественские подарки, но само Рождество встречаешь в одиночестве.