Властитель Вселенной
Шрифт:
— Вздор, — фыркнул вдруг Анарис, когда они вошли в первый скачок. Ювяшжт удивленно оглянулся. В памяти его всплыла картина: призрачные руки Уртигена, парящие над головой наследника на церемонии поклонения духам. Однако Анарис смотрел не на него, а на экран,
Избранник предков — да, пожалуй. Но не телепат.
Анарис с холодной иронией посмотрел на него сверху вниз.
— Панархисты не стали бы терять время, атакуя Мандалу. В этом нет ни тактического, ни стратегического смысла. Это отвлекающий маневр.
Снова
— Они целят в Аватара, который захватил их правителя и его трон, — возразил Ювяшжт, отворачиваясь обратно к монитору. Вот теперь он действительно разозлился. Это его корабль, и он несет ответственность перед Аватаром, а не перед наследником. «Не просто наследником, но официальным», — напомнил он себе.
На экране вспыхнули, удаляясь от линкора, зеленые стрелы разгоняемых лазерами снарядов; спустя несколько секунд над ночной стороной Артелиона расцвели вспышки разрывов, когда они нашли свои цели.
— Наблюдение, просканируйте обломки.
— Они так не считают, — заметил Анарис.
— Спектральный анализ выявил органику — похоже, человеческие останки, — доложила служба внешнего наблюдения.
Анарис промолчал, и Ювяшжт, поразмыслив, решил не развивать свой успех в споре. Доклад службы наблюдения и так говорил сам за себя.
— Связь, вызовите «Коготь Дьявола», «Калым» и «Моджиндаро» — пусть ждут распоряжений.
Эсминца — особенно оснащенного логосами — и двух фрегатов вполне достаточно, чтобы разделаться с десантом. Конечно, он предпочел бы больше кораблей, но остальные рифтеры будут нужны ему, чтобы определить местонахождение основных сил противника. Что панархисты предпримут дальше? Так же или по-другому? И с какой стороны?
«По крайней мере мне известно одно: они должны держаться более-менее тесно. В радиусе нескольких световых секунд друг от друга — при их-то досветовой связи».
Что ж, уже легче.
— И свяжитесь с Мандалой, испросите радиоаудиенции у Аватара.
Лучше выйти на связь первым — пусть у него и так не хватает времени, — чем ждать, пока Аватар потребует от него объяснений.
Он вызвал врача, чтобы тот сделал что-нибудь с его ртом — слюна и кровь из разбитой десны мешали ему говорить. Потом вызвал к себе офицера-тактика. Он не сомневался, что у них совсем немного времени до новой атаки.
Анарис ощутил приступ гнева, отозвавшийся болью в голове, но сохранял полный контроль над собой, не выдав его. Доклад службы наблюдения оказался для него ударом, поколебав убеждение в том, что атака десанта — обманный финт.
«Неужели панархисты швыряются жизнями вот так?»
Потом он вспомнил лица мужчин и женщин, окружавших Панарха в причальном отсеке в момент ракетной атаки, и тех морских пехотинцев, которых встречал в бытность свою заложником. Вопрос неправильно поставлен.
«Неужели они готовы отдать жизнь так дешево?»
На короткое мгновение его охватил страх поражения — даже здесь, на мостике корабля, вооруженного неисчерпаемой энергией Пожирателя Солнц. Панархисты заплатят любую запрошенную цену, если считают, что цель ее оправдывает.
«Тогда что за цель у них сейчас?»
В одном он был уверен совершенно точно: это не Мандала. Пусть все до одного остальные должарианцы вокруг него верят, что целью атаки панархистов является Мандала, — это только подтверждает его подозрения.
«Они знают, что мы в это поверим».
Он прислушался к командам, которыми, шепелявя из-за выбитого зуба, сыпал Ювяшжт. То, как этот человек владел собой и ситуацией, впечатляло, но голова Анариса была занята одной мыслью: каковы истинные цели их противника? Что может стоить так дорого?
Тут со-Эрехнат Терреск-джхи повернулась к ним от пульта связи с такой странной смесью восторга и страха на лице, что Анарис уже знал, какими будут ее следующие слова:
— Кювернат Ювяшжт, с вами будет говорить Аватар.
Ювяшжт дал ей знак переключить связь на его пульт, и на главном экране открылось окно, а в нем — голова и плечи Эсабиана. Изображение было нерезким; Анарис решил, что эфир настолько забит обычной рифтерской болтовней, что дешифрующий компьютер перегружен и не справляется.
Анарис не узнал комнаты, в которой находился Эсабиан, но судя по мебели, это был один из внутренних покоев Малого Дворца. Он заметил во взгляде отца возбуждение, почти радость, но сомневался, что это видит кто-то из остальных. Он покосился на Моррийона, и что-то в его позе подсказало ему, что он ошибается — его секретарь тоже заметил это.
Взгляд Эсабиана сфокусировался на Ювяшжте.
— Кювернат Ювяшжт. Доложи.
Пока Ювяшжт излагал Эсабиану хронику нападения и свое видение его целей, Анарис наблюдал за отцом и видел все ту же ограниченность, искажавшую его выводы.
«Он изучал их двадцать лет, но продолжает думать о них как о слабом подобии должарианцев. Эту слепоту можно как-то использовать, только как?»
И тут отец на глазах у всех, находившихся на мостике, сам вложил ему в руку заветный рычаг.
— Приведи на мостик Панарха и покажи его нападающим — пусть меч их присяги будет приставлен к их собственному горлу!
«Кретин! Они живут и умирают, повинуясь символам; на этом основана их культура, вся их жизнь. Уж не думаешь ли ты, что они приносили присягу не символу, а живому человеку?»
Пока Анарис молча радовался этой неслыханной ошибке, взгляд отца переместился на него.
— Анарис джи-Рахал, — произнес тот, назвав его официальным титулом. — На время я отдаю свой палиах в твои руки. Верни мне моего врага или убей его.
Анарис низко поклонился.
— Да будет так, как велит мой отец, — ответил он. Выпрямляясь, он услышал, как задохнулся Ювяшжт: он заявил свои права на родство, но не по принятой ритуальной форме — повиновение, почтительное и дерзкое разом. Секунду Эсабиан молча смотрел на него с экрана со странным блеском в глазах, потом изображение погасло.