Властитель Вселенной
Шрифт:
Анарис вдруг ощутил, как дух его вырывается за пределы этого гулкого помещения; возбужденный, он представил себе Тысячу Солнц как нечто, полностью доступное его чувствам, как что-то, что можно держать в руках словно доску для игры, а напротив знакомое, ненавистное лицо соперника.
Рядом с ним отец сплел собственную дираж'у с той, что лежала на алтаре, образовав из них сложный, замысловатый узел. Он повернулся к Анарису, все еще не отделавшемуся от живого, почти осязаемого образа.
— Пали-ми креучар би пали-те, дира-ми би дира-те, хатч-ка ми би хрич-те, — продолжал Аватар.
Быстрым движением он коснулся паутиной шелковых нитей лба, губ, сердца и паха Анариса. Анарис взялся за конец узла и потянул; две нити разделились, сплетясь каждая в совершенно одинаковые узлы.
— Эйархх! — Хриплые согласные, сорвавшись с губ Аватара, разорвали тишину. Свершилось!
— Эйархх! — эхом отозвался Анарис.
— Эйархх! — повторили зрители.
Но кланяясь вместе с отцом алтарю, поворачиваясь и выходя из молельни, Анарис знал, что ничего еще не кончено.
Все еще только начиналось.
Осри Омилов держал руки чуть на отлете, надеясь, что пот не испачкает его нового мундира. Ноги одеревенели, и он испытывал почти неодолимое желание помочиться.
Они наконец прибыли.
Он смотрел сквозь иллюминатор на Арес, главную флотскую базу, на которой мечтал служить каждый офицер. Ему вспомнился день, когда они стартовали с Шарванна, направляясь на Арес... Он чуть заметно покачал головой. Казалось, с тех пор прошли не недели, а годы. Другая жизнь.
Юный сержант с улыбкой отсалютовал ему. Напряжение, сковывавшее Осри, чуть ослабло при мысли о том, какое соперничество, должно быть, разгорелось за право получить назначение на шаттл, который доставит на Арес Эренарха, Верховного Фаниста и капитана, который привез их сюда.
Переходом их с линкора на шаттл распоряжался коммандер. Четкий военный ритуал прошел гладко как по часам. Теперь последний перелет и переход из военной зоны в гражданскую.
Пора возвращаться к привычному образу жизни дулу.
Осри вспотел, пытаясь унять волнение. Но в голове продолжали мелькать события последних недель, и он никак не мог понять, где же ожидавшееся им торжество от возвращения к безопасности, порядку, правосудию?
Он огляделся по сторонам.
Шаттл взял на борт их всех, даже рифтеров, хотя Локри держали под охраной. Это удивило Осри, хотя отец в новой, парадной одежде попытался объяснить это ему, когда они переходили на шаттл с линкора.
— Это ради Иварда и эйя. Впрочем, никто пока не знает, что с ними делать — по крайней мере пока Брендон не расскажет, спасли они его или держали пленником.
«И то, и другое, — подумал Осри, засовывая руку в карман и сжимая монету с такой силой, что она больно впилась в пальцы. — Как платить за такое?»
Он молчал, вспоминая, как его собственное участие в этих событиях было неоправданно завышено всего несколькими небрежными словами Брендона. Каким-то образом все обернулось так, словно это Осри спас жизнь Эренарха после отлета с Шарванна, хотя на деле Брендон взял управление на себя и выбирал курс.
Тем не менее слух о мнимых заслугах Осри распространился с момента выхода линкора у станции, и пока Осри собирался, у двери его каюты возник юный лейтенант.
— Добро пожаловать в пятнадцать ноль ноль на мероприятие в гражданском секторе, — произнес он со смесью зависти и гордости в голосе. — Вас приглашают как Спасителя Наследника. Кстати, связь говорит, ваша семья в списке прибывших через Зеленую причальную зону.
«Семья. Это означает мать. Она жива — и здесь. И конечно, теперь не оберешься трепу насчет светских обязанностей», — думал Осри, глядя в иллюминатор. Шаттл медленно отошел от линкора и развернулся к Аресу.
Станция действительно впечатляла. Военный сектор представлял собой огромное металлическое блюдце диаметром в несколько десятков километров, истыканное нишами, каждая из которых свободно вмещала линкор — здесь их стояло не меньше трех десятков. С нижней стороны к блюдцу крепилась обычная сфера орбитального поселения, отчего вся конструкция имела форму гриба, коренастая ножка которого вращалась относительно неподвижной шляпки. Однако в отличие от обычного поселения рассеиватели питались светом не тусклого красного солнца, по орбите которого обращалась станция в настоящий момент, а от ядерной установки в центре блюдца, сообщая Аресу относительную автономность. Кроме того, в военном секторе-блюдце размещались самые крупные из когда-либо построенных скачковых систем, превращавших станцию в исполинскую мобильную конструкцию.
В обычной ситуации они причалили бы в военном секторе, но протокол требовал, чтобы Эренарха и Верховного Фаниста встречали на гражданской территории.
На подходе к причалу Осри увидел, что вокруг поселения висит рой судов всех типов и размеров. Взгляд его задержался на шикарной яхте, все очертания которой говорили о богатстве и могуществе владельца.
— Ух ты! — услышал Осри. — Чья это?
— Архона Шривашти, — ответил сержант бесцветным голосом.
Все обернулись, когда Люцифер, растянувшийся на коленях у Монтроза, испустил вдруг негромкий вопль. Осри увидел, как побелели пальцы рифтера, гладившие кота. Сержант повернулся и пошел дальше по проходу, спрашивая у пассажиров, не нужно ли им чего.
Осри посмотрел на маленькую группу, размещенную в лучших креслах. Брендон в простом белом костюме сидел молча. Жаим стоял за его креслом. Нукиэль с одной стороны от него и Элоатри с другой переговаривались вполголоса.
Ивард шатался от иллюминатора к иллюминатору, возбужденно глядя на корабли. Вдруг он затаил дыхание.
Осри проследил направление его взгляда и увидел линкор. Огромные пробоины и вмятины чернели на его опаленном, оплавленном корпусе. Осри поперхнулся: казалось невероятным, чтобы корабль, получив такие повреждения, сохранял способность летать.
— Это «Грозный», — гордо пояснил сержант. — Пришел как раз перед вами. Прямо из Битвы при Артелионе. Осри заметил предостерегающий взгляд Нукиэля; лицо сержанта вдруг окаменело, и он замолчал.
Они медленно шли вдоль борта жутко изувеченного линкора. Рядом с Осри возникла копна волос Марим.
— Святой Хикура! — выпалила она и присвистнула. — Вот лопухи! Почему они не прыгнули оттуда?
Ивард обиженно покосился на нее и тут же повернулся обратно к «Грозному».
— Лопухи? — сердито переспросил он. — Только трусы спасаются скачком. Чего бы только не отдал, чтобы летать на таком, — вздохнул он.